Накануне Архиерейского Собора в Сан-Франциско автором этого сборника были поданы коротенькие тезисы со своими соображениями относительно необходимости начала нормального человеческого и христианского диалога с Патриархией епископу Бостонскому Митрофану, который намеревался выступить на Соборе с предложением начать такой диалог.

 

 

1. Если во взаимоотношениях Зарубежной Церкви и Московского Патриархата в ближайшее время ничего не изменится, то в ближайшие годы ее ждет самое печальное будущее. Это очевидно. И рассчитывать на то, что Господь будет и впредь покрывать наши глупости - преступно.

2. Надежда, что в России получит развитие «незаконное дитя» Зарубежной Церкви - Свободная Российская Церковь - не оправдались. Это тоже очевидно. Ни священнослужители, ни народ в массе за ней не пошли. Об архиереях и говорить не приходится.

3. Так же очевидно, что единственная церковная сила, с которой можно и нужно вести диалог на предмет возможного, желательного и необходимого воссоединение - это Московский Патриархат. Такой, какой он пока есть, хотя и о нем нельзя говорить, как об однородном явлении. На сегодня уже в среде Патриархийной иерархии есть немало архиереев, которые в своих воззрениях ближе к Зарубежной Церкви, чем к Патриархии.

4. Исходная позиция в диалоге должна быть такова: оставить в стороне примитивные рассуждения об узурпаторстве высшей церковной власти в Патриархии и исходить из предпосылки, что и здесь, и там - законное церковное руководство с набором более или менее серьезных недостатков и пороков. Но там - центральное руководство, и это обязывает зарубежное руководство хотя бы к сдержанности, но никак не к снисходительности с высоты манхеттенской непогрешимости.

Если здесь начнут с сомнения в законности Патриархийного руководства, то они вполне резонно могут усомниться и в законности самого зарубежного церковного руководства.

Во-первых. Указ № 362, на котором основывается каноническое бытие Зарубежной Церкви, был издан в дни исхода Белой Армии, и о нем будущие зарубежные иерархи не могли не знать в первые же дни (пусть, недели или месяцы) после его издания, но почему-то он не был положен тогда в основание устройства Высшего Церковного Управления за рубежом. Даже если они и не знали о нем сразу после его издания, то за два года, прошедших с момента его выхода, уж наверняка могли услышать.

Во-вторых, на момент образования Архиерейского Синода осенью (9 сентября) 1922 года, Указ № 362 не имел силы, поскольку в действие (по отношению к зарубежному церковному руководству) вступил Указ от 5 мая 1922 года об упразднении Высшего Церковного Управления за границей. И переход на новое (точнее, на старое) каноническое основание (Указ № 362) в устройстве высшего церковного управления за границей при наличии Указа об упразднении вообще заграничного церковного управления, является не чем иным, как манипуляцией Патриаршими Указами. Возможные объяснения, что майский Указ был издан под давлением и т.п. не имеют силы. Либо мы принимаем авторитет Высшей Власти в Русской Церкви, либо нет. Средний путь лишает Высшую Власть ее власти.

И еще одно: Зарубежная Церковь должна быть готова ответить на один очень серьезный канонический вопрос: по какому праву Церковное Объединение (Зарубежная Церковь), исповедующая себя частью Русской Православной Церкви совершает действия, которые имеет право совершать только Поместная Церковь: освящение Мира и канонизацию святых? Эти два признака, вместе с самостоятельным избранием Главы Церкви, являются существеннейшими в определении не части, а Автокефальной Церкви. Все это надо учесть, прежде чем выдвигать обвинения другой стороне.

Если сосредоточить внимание на недостатках и пороках Московской Патриархии в таком ответственнейшем вопросе, как воссоединение двух частей Русской Православной Церкви, то этот путь приведет не к позитивным сдвигам, а к кухонной перебранке, которая еще более отдалит родные части одного Тела. Между прочим, Московская Патриархия всегда соблюдала в споре некий такт и не прибегала к мелочным копаниям в недостатках представителей Зарубежной Церкви (при желании их можно найти у кого угодно), в то время, как последняя никогда не брезговала таким приемом.

Если говорить о недостатках руководства Патриархии, то полезно принять к сведению и такое соображение: не так давно прошла волна разоблачения некоторых ведущих иерархов Патриархии. И что же она по большому счету выявила? Один жил с женщиной, несколько (на одной руке перечтешь) имели клички в оперативных документах КГБ. И это все. Это из среды 150 архиереев!

Не так уж и плохо.

Злейший враг Московской Патриархии (оставим в стороне причины его озлобленности) священник Глеб Якунин не спешит воспользоваться обличительным материалом, который у него якобы имеется против высших иерархов Московской Патриархии. То, что у него было в руках, давно уже опубликовано, и никакие соображения не остановили бы его в обличительном марафоне. Тем более, не пощадил бы он патриархийное руководство сейчас, после лишения его сана. Так что его заявления о наличии таких материалов - скорее всего чистый блеф, как говорят.

И еще одно: уличенным в сожительстве с женщиной оказался бывший митрополит Киевский Филарет, правая рука Патриарха, второй чин в Московской Патриархии. Он подвергся самому тяжелому наказанию. Можно ли допустить, что Филарет, на протяжении десятков лет варившийся в кухне верхнего эшелона Московской Патриархии, знавший все «тайны двора», не воспользовался бы имеющимися сведениями, порочащими его коллег, если бы они у него были? Это очень веское психологическое соображение. Никаких моральных или этических сдерживающих начал у него не могло быть. Он, кажется, ими не обременен.

5. Еще до начала диалога прекратить всякие, часто безосновательные нападки на Московскую Патриархию в официальных документах Зарубежной Церкви и, в первую очередь, в официальном органе «Православная Русь», которая создается редакторами - новоявленными «патриотами» Зарубежной Церкви. Это и этично и логично.

6. Программой минимум диалога должно быть не восстановление евхаристического общения, как предлагал Патриарх Алексий, хотя если оно произойдет, то его можно рассматривать, как великую милость и чудо Божие, а подготовка к Всероссийскому Собору с участием всех (теперь уже) трех частей Русской Православной Церкви: Патриархии, Зарубежной и «Свободной» (в диалоге она может не участвовать, но приглашается прямо на Собор).

7. Для начала должна произойти первая личная встреча полномочных представителей обеих Церквей, которая станет официальным началом переговоров-диалога. Затем руководство обеих Церквей предлагает каждое свой состав специальной Комиссии, которая займется подготовкой программы будущего Собора и технических деталей его созыва. Каждой стороне должно быть предоставлено право аргументированного отвода того или иного члена Комиссии (в разумных пределах, разумеется).

8. На Соборе должны быть представлены духовенство и миряне.

9. Позицию Зарубежной Церкви на нем, без сомнения, поддержат иерархи «Свободной Церкви» и часть епископов из Патриархии, что создаст баланс здорового соотношения между полярными сторонами.

10. Воссоединение, которое возможно произойдет в результате диалога и последующего Собора, никак не унизит Зарубежную Церковь в системе Московского Патриархата, но, наоборот, придаст ей никогда не бывшую у нее силу и авторитет. Опасения, что с воссоединением в Зарубежную Церковь хлынут недавние епископы - сотрудники КГБ, не имеет под собой ни малейших оснований. Статус-кво сохранится. Полная автономия Зарубежной Церкви предполагается (согласно заверениям Патриарха Алексия).

11. Промедление с началом диалога смерти подобно (для Зарубежной Церкви, разумеется).

Владимир Русак.

 

 

На июльском Архиерейском Соборе в Сан-Франциско, вопреки жесткой позиции митрополита Виталия, возник вопрос о необходимости начала диалога с Московской Патриархией. Казалось бы, авторитетное высшее церковное собрание вполне правомочно было решить этот вопрос, не апеллируя ни к кому постороннему (если он считается таким серьезным, то можно было бы отложить решение до ближайшего Всезарубежного Собора).

Но митрополит затормозил решение, а в качестве инстанции, которая, по его мнению, обладает достаточным авторитетом в этом деле и к которой он решил лично обратиться, был избран не кто иной, как, пусть и уважаемый, но все таки лишь просто иерей, Лев Лебедев.

На официальном синодальной бланке в октябре 1994 года митрополит обращается к нему с запросом:

«Дорогой батюшка,

Этот запрос Вам объяснит все. Некоторые наши епископы, по всей вероятности, не отдают себе отчета, как глубоко от чина епископства отошел весь Московский епископат.

Прошу Вашей посильной помощи. Храни Вас Господь. Митрополит Виталий».

Этот «запрос», который был разослан всем епархиальным архиереям, выглядел следующим образом:

«Ваше Преосвященство,

В виду исключительной важности вопроса о переговорах с Московской Патриархией, прошу ответить на следующие вопросы:

1 - Какая главная цель предполагаемых переговоров?

2 - Какую пользу (? – сост.) для Зарубежной Церкви следует ожидать от них?

3 - Какие условия или требования Вы считаете нужным поставить М. П. в случае переговоров?

4 - В чем Вы видите гарантию того, что словам и обещаниям М. П. можно вполне доверять?

5 - Как Вы смотрите на преследование приходов Зарубежной Церкви в России, на закрытие и отобрание наших храмов и на отказ нашим приходам в регистрации, в то время как допускается широкая деятельность всевозможных сект и инославных церквей, и все это при участии или попустительстве М. П.?

6 - Какое Ваше мнение о пребывании на ответственном посту митрополита М. П. Питирима, открыто фотографирующего (-ся – сост.) с известным сатанинским знаком (“Я люблю тебя Сатана”)?

Нахожу возможным обсуждение на Соборе вопроса о переговорах с М. П. только по получении письменного ответа на поставленные вопросы.

Вашего Преосвященства искренний доброжелатель.

Ваш Собрат во Христе, митрополит Виталий. Рождество Пресвятой Богородицы. 1994 г».

 

 

На вторую сессию этого Архиерейского Собора было направлено и групповое «Обращение» прихожан Зарубежной Церкви. Вот оно.

«Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви Заграницей.

Выше Высокопреосвященство, Владыка Первоиерарх!

Ваши Высокопреосвященства!

Ваши Преосвященства!

С давних времен соборным разумом Церкви Христовой принято, что в делах общецерковных голос Народа Божьего, в любви и свободе шествующего за Христом ко своему спасению, является отнюдь не маловажным.

Не о Народе ли Божием сказано Самим Спасителем, что “овцы за Ним идут, потому что знают голос Его, за чужим же не идут, потому что не знают чужого голоса” (Ин. 10, 4-5).

Не к Народу ли Божиему принято, по православному чину рупоколожения в священную степень, помимо духовенства и святителей, обращаться с призывом “Повелите”, и не от него ли слышится и утвердительное “Аксиос”, являющееся свободным соизволением на каждую хиротонию?

Из истории государства Российского, из истории Земских и Поместных наших соборов также известно, что в судьбоносные и решающие моменты исторического нашего бытия, когда особенно остро стоял вопрос быть или не быть Земле Русской, именно к Народу Божиему святители наши и духовенство обращались с пламенными призывами совместно решать все назревшие вопросы.

Даже после глубоких нравственных падений, голос народа, облеченный в броню правды народной и веры Православной, возвышался за Русь Святую, за Дом Пресвятой Богородицы. Голос этот неизменно подсказывал правильный выход из всех создавшихся исторических тупиков и кризисных ситуаций.

Не так ли вече, по зову владыки Новгородского, призвало св. благоверного князя Александра на бой против Тевтонского ордена? Не так ли земское ополчение гражданина Минина и князя Пожарского, по зову святителя Гермогена и Авраамия Палицына, освободило Московию от нашествия ляхов? Не так ли Земский Собор после Смутного времени открыл новую страницу истории государства нашего, призвав Михаила Федоровича Романова на царствование, а отца его, в иночестве Филарета, на древний престол Патриархов Московских?

И не так ли и Великий Московский Собор 1917-18 гг., уже на самой грани обвала и крушения государства, вновь восстановил упраздненное со времен Петра патриаршество, указав Церкви Всероссийской на тот духовный маяк, на который следовало курс держать?

В ту отдаленную от нас эпоху государственной катастрофы, когда уже быстро набирал силу невиданный с времен римской империи вихрь гонений на Церковь, основной заботой св. исповедника Патриарха Тихона, на основании переданных ему Великим Московским Собором 1917-18 гг. чрезвычайных полномочий, было сохранение не только апостольской преемственности, но и самой структуры церковного управления Российской Православной Церкви.

Именно с этой целью были им особо и единолично назначены Местоблюстители Патриаршего Престола, и совместно со Священным Синодом и Высшим Церковным Советом издано историческое Постановление за № 362, от 7/20 ноября 1920 года.

И вот сейчас, как никогда, необходимо спокойным и трезвым, вдумчивым внутренним взглядом окинуть поприще пройденного пути и посмотреть вдаль.

В новых общественных условиях, созданных крушением в 1991 г. коммунистической идеологии и порожденной этой идеологией советской власти, необходимо по-новому осмыслить и понять принятые в то суровое, сложное время Высшим Церковным Священноначалием канонические меры, направленные на сохранение не только внутренней жизни Церкви, но и внешнего бытия церковно-административного тела Московской Патриархии в условиях надвигавшейся грозы.

Страшным черным смерчем – “черным огнем”, как охарактеризовал ее философ И.А. Ильин - пронеслась по земле Русской ужасная и таинственная, подлинно-дьявольская стихия духовной бездны - антихристианства. Но вот, чаша горечи испита до дна. Мы выжили. Ценой тяжелейших страданий, испытанных нашим народом на Родине, кое-как сохранили лишь малую часть того, что завещано было от ушедших поколений. Не избежали собственной доли тяжких мытарств и мы, в изгнании и рассеянии пребывавшие. Однако следы семидесятилетнего, целенаправленного духовного разложения и опустошения человеческих душ глубоко отобразились и на душе нашего народа.

Святыни наши разгромлены и поруганы. Всепожирающая государственная и политическая разруха сковала здоровое экономическое и хозяйственное развитие страны. Исконные враги Земли Русской, как воронье, как хищные коршуны, со всего света слетаются на манящую их алчный взор лакомую добычу.

И вселяет в душу глубокую тревогу сознание того, что Тело Церкви нашей по сей день разорвано на многие части, что клинья вражды, раздора и недоверия искусно и глубоко забиты между святителями Божиими, что некоторые святители (линия епископов Григория и Валентина, архиепископа Лазаря и т.п.) находят возможным и далее, под проблематичным прикрытием мнимой каноничности и мнимой собственной праведности, разрывать исстрадавшееся Тело Церкви-Матери.

Разве может радовать взор русского человека-патриота устрашающая картина всероссийского пожарища? Мы видим, однако, что народ наш неимоверными усилиями начинает восстанавливать разрушенные и поруганные святыни. Видим также и под чьим руководством это делается, о чем так ярко и просто написал протоиерей Димитрий Дудка депутату Государственной Думы Г.П. Якунину.

Как мы не понимаем того, что наша Иерархия получает больше всего ударов, ее бьют кому только не лень, справа и слева, но она молчит, а мы кричим.

Кто восстанавливает храмы, кто открывает церковные школы, кто издает нужную литературу? Она, опозоренная и оклеветанная Московская Патриархия.

Кто утрясает конфликты властей, и раньше и теперь, подставляя спину и принимая на себя всякий позор? Она, Иерархия, она - Московская Патриархия.

Кто отбивается от всяких раскольников, и зарубежных и внутренних, кто выдерживает массовый поход всяких сектантских проповедников? Она, Московская Патриархия, а мы часто этого не видим и зовем ее к покаянию, как на плаху.

Кто посылает священнослужителей служить литургию в осажденном Белом доме, крестить, исповедовать и причащать? Она, Московская Патриархия. А мы готовы выкопать существующую и несуществующую вину, обнажить, чтобы хлестать бичом критики до крови.

И потому дерзаем и мы возвысить свой голос в этот исторически судьбоносный, но и светлый час “за Русь борьбы последний”, и открыто сказать: дочерний долг Церкви Зарубежной преклониться перед язвами и ранами Матери Церкви, поспешить Ей на помощь и внести свой вклад в Ее труды.

Верим и знаем, что с нами ныне светлый сонм всех святых сродников наших, в земле Российской просиявших.

Верим и знаем, что с нами ныне и многоликий сонм Новомучеников российских. Знаем и то, что с нами ныне в благомысленном единении пастыри Зарубежной Церкви, вся благомыслящая часть Зарубежной паствы.

Услышьте же, святители Божий, слово о скорби нашей, скорби паствы, оторванной от питающего корня земли Русской, от Церкви Всероссийской, но горячо желающей обрести вновь не только умственно созерцаемое, но и действительно осязаемое единство с единокровными и единоверными братьями нашими и сестрами, пастырями их и архипастырями, в едином церковном теле Московского Патриархата.

Слово наше, обращенное к вам, архипастырям нашим, есть одновременно и слово сострадательной любви к глубоким кровоточащим ранам на теле Церкви нашей. Это и слово веры в Божественную благодать, “немощная врачующую и оскудевающая восполняющую”, могущую единым мановением Десницы Божией восстановить расслабленного.

Это, наконец, и слово надежды на щедро убеленную сединами мудрость Вашу, проведшую с достоинством и честью паству зарубежную по пустыне семидесятилетнего эмигрантского скитания.

Как же нам обрести это вожделенное церковное единство? Мы понимаем, конечно, что после длительного и сугубо болезненного разрыва не так-то легко и просто единство восстановить. Ибо оно обретается не в простом “равноправии всех религий” перед лицом государственного закона, равноправии на церковное имущество или даже на самое название “Русская православная церковь”, как того желали бы некоторые политики-демократы.

Его не найти и в умозрительном созерцании “невидимого единства церковных ветвей” или же механически понимаемой “апостольской преемственности”, как тому учат протестанты.

Оно и не в искусственном, чисто формальном административном подчинении то ли единому объединяющему церковному центру, то ли единолично первоиерарху, как того добиваются Римо-католики.

Не нам, святители Божий, напоминать Вам, что в Церкви Христовой - Единой, Святой, Соборной и Апостольской - есть всего лишь один истинный критерий церковного единства: евхаристическое общение в Едином “раздробляемом, но не разделяемом, всегда ядомом, никогдаже иждиваемом” Божественном Теле, в Единой Чаше Христовой.

Верим мы, что только при наличии обоюдно-беспристрастного, соборного и открытого, с полноправным участием духовенства и мирян, диалога с Московской Патриархией: с последующим, по достижении единомыслия по основным вероучительным вопросам, восстановлением церковно-литургического, евхаристического общения со Святейшим Патриархом, может начаться разумное, осторожное и последовательное восстановление и административного единства Церкви Всероссийской.

Конечной же целью такого диалога и возобновленного евхаристического общения может быть практическое сотрудничество в подготовке Всероссийского Собора, наподобие Великого Московского Собора 1917-18 гг. Только свободный в своих внутренних деяниях Всероссийский Собор, как исключительный и единственный Носитель всей полноты Верховной Церковной Власти в нашей Единой Всероссийской Церкви, сможет авторитетно, от лица всех нас, признающих себя чадами этой Церкви, высказать свое веское суждение о минувшей эпохе, поставить точку в отношении всех наболевших вопросов, и наметить путь в благословенное будущее.

Примите и Вы, святители, Божий, от совести исходящее моление наше о достижении Вами церковного единства, ибо Вам вручено духовное попечение о душах паствы Вашей, о словесном стаде Церкви Христовой. Не посрамите своих седин углублением раскола. Войдите без смущения открытой Вам дверью Любви Христовой во всероссийский двор овчий.

Протяните братскую руку помощи страждущей Матери-Церкви, и тако да просветится свет Ваш пред человеки, да все видяще добрая дела Ваша, прославят Отца нашего, иже есть на небесех.

Подписавшие это Обращение, чада Единой и Нераздельной Русской Православной Церкви, принадлежащие к юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей, смиренно просят Освященный Собор мудростию, совестию и сердцем оценить изложенные нами соображения, и ходатайствуют о Вашем святительском благоволении предпринять все необходимые шаги к восстановлению канонического, а затем и организационно-админи-стративного единства Русской Православной Церкви Заграницей с Матерью-Церковью, пребывающей под Первосвятительским омофором Святейшего Патриарха Московского и всея Руси.

Испрашивая Ваших святых молитв, настоящее Обращение в день Иверской иконы Пресвятой Богородицы, 13/26 октября 1994 г., подписали:

И.В. Ассур, Е.В. Зеленский, С.А. Каргай, В.Р. Муравин, Д.В. Орехов, Т.К. Орехова (урожд. Скворцова), Г.А. Рар, И.П. Холодный».

 

 

В ответ на это письмо выступили два известных своей «сверхлояльностью» к любому руководству священника - прот. Георгий Ларин и прот. Александр Лебедев, тот самый Лебедев, который к летнему Архиерейскому Собору издал «плод своих двадцатилетних раздумий» (почему ему понадобилось двадцать лет, - непонятно, потому что такую книжку можно было бы написать за несколько дней или, в крайнем случае, месяцев) под названием «Плод лукавства», разумеется, о безблагодатности Московской Патриархии, точно в духе своего правящего владыки Антония Лос Анжелосского, «богословие» которого мы рассматривали в своем месте. Письмо примечательно уже известным приемом извращения мыслей оппонентов, т.е. тем самым приемом, в котором виртуозности достиг сам архиепископ).

«Архиерейскому Собору

Русской Православной Церкви Заграницей.

Ваше Высокопреосвященство и

Ваши Преосвященства,

Благословите!

В течение всей семидесятипятилетней истории Русской Православной Церкви Заграницей, на Нее обрушивались с клеветой враги Церкви Христовой и на родине и за рубежом, искажая Ее основные принципы и распространяя про Нее всякую ложь, пытаясь сеять раздор среди паствы.

Появление заграницей разных “юрисдикций” является прямым результатом такой клеветнической деятельности, на радость врагу нашего спасения и разрушителям нашей Родины.

Очередным примером такой разрушительной работы является “Обращение” на имя Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей от 13/26 октября 1994 г., подписанное восемью мирянами, называющими себя “чадами Единой и Нераздельной Русской Православной Церкви” и в то же время “принадлежащими к юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей”.

Прикрываясь маской любвеобильного призыва к “единению”, авторы “Обращения” в действительности преследуют совсем другую цель: вносить раздор и разделение среди нашей паствы.

Составители “Обращения” выставляют себя выразителями голоса “Народа” (с большой буквой!), хотя непонятно, кто им дал такие полномочия. Мысли, высказанные в “Обращении”, что Российская Церковь и Государство всегда были руководимы “голосом Народа”, совершенно не соответствуют историческим фактам.

Ведь сами составители признают, что новгородское вече собиралось “по зову владыки Новгородского”, и что земское ополчение, освободившее Россию от поляков вышло “по зову святителя Гермогена и Авраамия Палицына”, т.е. ясно, что народ нуждается в духовном руководстве, а не наоборот.

Из Библейской истории ясно видно, что Господь посылал вождей Своему народу, которые направляли народ на путь истинный. Следуя искаженной логике авторов “Обращения”, получается, что не пастырь руководит овцами, а овцы ведут пастыря. Не сказано же в Евангелии, что пастырь должен ходить за овцами и слушать их глас! Для того Господь и ставит архипастырей и пастырей, чтобы они вели народ ко спасению, Сам приказав народу слушаться их: “Слушаяй вас, Мене слушает: и отметаяйся вас, Мене отметается” (Лук. 10, 16).

Голос народа редко является голосом Божиим. Среди многих исторических примеров “голоса Народа” можно указать и крики толпы “Возьми, возьми распни Его” и радостная встреча “народом” февральской революции. Всем нам хорошо известно куда Россию повела “власть народа”, и куда ведут Россию нынешние демократы, также выставляющие себя выразителями “народной воли”.

Заявление авторов “Обращения” о том, что с ними “ныне в благомысленном единении пастыри Зарубежной Церкви, вся благомыслящая (?!) часть Зарубежной паствы” настолько нелепо, что не заслуживает и ответа.

Знаменательно и то, что авторы “Обращения” называют Матерью Церковью не ту Церковь, к которой говорят, что принадлежат, а Московскую Патриархию, “пребывающую под Первосвятительским омофором Святейшего Патриарха Московского и всея Руси”.

То, что Московская Патриархия является креатурой богоборческой коммунистической власти каким-то образом ускользнуло из их сознания. Каждый мало-мальски осведомленный человек (особенно тот, кто дерзает давать указания Архиерейскому Собору), должен знать, что “Святейший” является прямым ставленником советской власти, усердно сотрудничавшим с ней в течение всей своей карьеры.

Здравомыслящие клирики Московской Патриархии даже перестали поминать “Святейшего” после его печально-знаменитого выступления перед нью-йоркскими раввинами, которых он назвал “братьями”, вручая им драгоценную чашу, притом произнося речь, в которой предал истинное Православие в угоду неверным.

Забывают составители “Обращения” и то, что евхаристическое общение возможно только после достижения единомыслия, а не наоборот. Сперва должно быть достигнуто принципиальное соглашение, а только тогда литургическое общение.

До сих пор не видно, чтобы Московская Патриархия отказывалась от пагубного сергианства, проповедующего поистине сатанинскую ересь, что Церковь можно и должно спасать ложью. Не было отказа от сверх-ереси экуменизма, и сонм Святых Новомучеников и Исповедников Российских остается еще Московской Патриархией непрославленным.

Следует помнить, что когда поднимается вопрос о возможности ведения переговоров с какой-либо группой, естественно разумно посмотреть, насколько другая сторона исполняет свои обещания, выработанные при других переговорах.

К сожалению. Московская Патриархия доказала, что она не является добросовестным исполнителем своих обещаний. Хорошим примером является обещание Московской Патриархии, при вручении пресловутой “Автокефалии” Американской Митрополии в 1970 году, передать новообразованной “Православной Церкви в Америке”, непосредственно Москве подчиняющиеся приходы в США и Канаде, и отвод патриаршего епископа.

Прошло почти двадцать пять лет, и все эти приходы остаются в ведении Московской Патриархии, чьи епископы до сих пор поочередно назначаются в США для управления этими “патриаршими” приходами.

Как же можно вступать в переговоры с такими нарушителями достигнутых соглашений, скрепленных всякими подписями и печатями?

Не доходит до сознания составителей “Обращения” и другое обстоятельство, чисто практического характера. Архиереев Русской Православной Церкви Заграницей всего пятнадцать, в то время как число архиереев Московской Патриархии почти в десять раз больше.

Как можно ожидать, что при таком желаемом авторами “слиянии”, интересы нашей Церкви пребывать верными Христу, Священным Канонам и заветам Св. Патриарха Тихона будут защищены или даже услышаны?

Подчинившись “Святейшему” и такому многочисленному Собору поставленных советской властью архиереев, голос свободной Русской Церкви будет заглушен навсегда. Зарубежных епископов смогут спокойно сместить, сослать на покой, и заменить советскими ставленниками.

Кому это желательно? Известно кому...

Нам следует прислушаться к тому, как отвечает на вопрос о возможности представителям Зарубежной Церкви сесть за один стол с иерархией Московской Патриархии священник Тимофей Алферов, принадлежащий к группе “непоминающих” священнослужителей Московской Патриархии:

“Конечно хорошо, чтобы когда-то произошло это воссоединение. Но естественно оно должно произойти не механически, а на общих принципах возрождения истинного православия, истинной Святой Руси. Без этого слияние будет, прежде всего, непрочным. Оно будет лживо внутри себя, оно просто погубит все здоровые зародыши православия у нас и за рубежом...

Касательно диалога с иерархией - он невозможен. С нашей иерархией, я думаю, уже бесполезно говорить. Если ошибки и грехи м. Сергия были в какой-то мере вынуждены, то ныне грешат свободно, добровольно, имея все возможности отказаться от прошлых грехов, и вместо отказа, оправдывают их и предлагают новые грехи.

С нашей иерархией практически невозможен разговор. Возможно, что есть отдельные владыки подающие надежду, но им есть очень много чего терять - они всерьез не смогут вести диалог. Необходимо учесть, что пока человек в Московской Патриархии дорастет до епископского уровня, принцип послушания должен войти в плоть и кровь. Такого “полу-партизан-ского” состояния, на каком мы сейчас находимся, на высшем уровне невозможно. Прежде чем в Московской Патриархии допустят человека к епископству, человек должен быть во многих всяких грехах завязан.

Я думаю, что вообще прежде чем у нас произойдет воссоединение с Зарубежной Церковью, иерархи Московской Патриархии должны будут уйти с арены. Настолько глубоки все наши болезни, что должно воспитаться новое поколение православных, и уже наши дети должны осознать в полноте наши ошибки. В этом поколении расчитывать на возрождение Православия невозможно. Это касается и епископата, и клира, и народа”. 377

Думается, что священник Московской Патриархии лучше знает, возможно ли нашему епископату вступать в переговоры с ее иерархией, чем маленькая группа мирян - составителей ”Обращения" - находящихся зарубежом.

Просим Вас, Богом посланные наши дорогие Святители, не обращать внимание на подобные “Обращения”. Будьте уверены, что среди священнослужителей и паствы нашей подавляющее большинство всецело предано Вам, преклоняется перед Вашим мудрым руководством и не прислушивается к заманчивым призывам к “соединению” со ставленниками богоборческой власти, которое оказалось бы буквально не “соединением”, а “съедением”.

Испрашивая Ваших святых молитв и архипастырского благословения, сыновне преданные Вам, прот. Георгий Ларин, прот. Александр Лебедев. 1/14 ноября 1994 г. Свв. бесср. Косьмы и Дамиана».

 

 

Копии этого письма во время полиелея за всенощной под воскресенье 20 ноября в храме, где настоятельствует о. Георгий Ларин, раздавались богомольцам в «нагрузку» вместе с освященным хлебом.

Нашелся человек, который этот бред не оставил без ответа. Им оказался проф. Голубинцев. 29 ноября он обратился к редактору «Информационного Вестника» Е.В. Зеленскому с пространным и аргументированным письмом.

 

 

«Вынужденный отклик на послание всечестных протоиереев.

Дорогой Евгений Васильевич!

С чувством глубокого духовного удовлетворения прочитал я “Обращение” подписанное Вами, Г.А. Раром и др., и искренне в душе преклонился перед Вашим духовным подвигом любви к России и к оклеветанной Матери - Русской Православной Церкви.

Не каждый решился бы на такой открытый и мужественный общественный шаг. Сказать то, что имели гражданское мужество сказать Вы и другие подписавшие “Обращение”, надо было уже давно. Но трагедия наша в том и заключается, что тех, которые первые должны были бы возвысить голос за Правду, обуяла некая необъяснимая куриная слепота.

Выходит у нас совсем как в сказке: большой хоронится за среднего, средний за меньшого, а с меньшого то и вовсе спроса нет. Конечно, следовало ожидать в ответ на “Обращение” и противодействие, по известному закону физики, имеющему свой аналог и в духовном мире. Но и этому суждено быть, дабы выявилась Истина.

На днях получил подписанное двумя нашими зарубежными протоиереями, о. Г. Лариным из Наяка и о. А. Лебедевым из Лос Анжелоса, в порядке контратаки, видимо, и в процессе подготовки к Епархиальному собранию, их “контр-увещание” нашим “дорогим святителям” не обращать внимания на подобные Вашему обращения.

Совет, достойный лишь духовных страусов, привыкших при первой же опасности голову прятать в песок, а не служителей алтаря Господня. И вспомнились мне, увы, слова апостола Павла, как нельзя лучше применимые к этим двум поборникам душевной слепоты: Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры, от чего отступив, некоторые уклонились в пустословие, желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают (1 Тим. 1 , 5-7).

Что поражает больше всего в их многоглаголивом, но ничего толком не говорящем, послании, так это немотствующая какая-то не то духовная неполноценность, не то отсутствие элементарного разумения прочитанного материала, при полном, естественно, несоответствии ответа предлагаемым вопросам. Иным словом, в огороде бузина, а в Киеве дядька, но, однако, при каком-то злобном стремлении кого-то просто так, ради спорта, укусить или ужались. Послание не стоит вообще-то и разбора, но на нескольких моментах следует, все таки, остановить внимание.

С самого начала авторами высказывается мысль, что “Обращение” есть очередная клевета на Зарубежную Церковь, искажение основных принципов Ее бытия, распространение лжи.

Но помилуйте, можно спросить, в чем же и где в тексте “Обраще-ния” можно найти хоть единую фразу клеветы, лжи, или искажения основных принципов бытия Зарубежной Церкви? В утверждении ли, что в 1991 году рухнула коммунистическая идеология? Или же в том, что основной заботой св. Исповедника Патриарха Тихона, на основании переданных ему Великим Московским Собором 1917-18 гг. чрезвычайных полномочий, было сохранение не только апостольской преемственности, но и самой структуры церковного управления Российской Православной Церкви, с каковой целью были им особо и единолично назначены Местоблюстители Патриаршего Престола, и совместно со Священным Синодом и Высшим Церковным Советом издано историческое Постановление за № 362, от 7/20 ноября 1 920 г.?

Вероятнее всего, озлобление почтенных протоиереев вызвано тем неприятным для них обстоятельством, что Вы посмели поставить точку над “I”, указав на неприемлемую русскому зарубежному сознанию трагическую действительность, больше всего тревожащую как мирян, так и духовенство, а именно, что Тело Церкви нашей по сей день разорвано на многие части, что клинья вражды, раздора и недоверия искусно и глубоко забиты между святителями Божиими, что некоторые святители (...) находят возможным и далее, под проблематичным прикрытием мнимой каноничности и мнимой собственной праведности, разрывать исстрадавшееся Тело Церкви-Матери.

Страшно подумать, что зрячие миряне ушли далеко вперед от своих слепых пастырей!

Но тут как раз встает и второй, более конкретный вопрос - о Народе Божием. Пикантно, что именно этот вопрос, поставленный мирянами по долгу совести, полностью остался или непонятым, или же умышленно искаженным священнослужителями, составителями ответного письма.

Диву даешься, что уважаемым духовным лицам как будто и невдомек такие элементарные познания в области православного богословия, как понятие о Народе Божием. И опять получается, что миряне преуспели в этой области намного больше, чем их же пастыри. Вот, например, что с явным вымыслом пишут протоиереи Ларин с Лебедевым:

“Составители “Обращения” выставляют себя выразителями голоса “Народа” (с большой буквой!) (siс!) хотя непонятно, кто им дал такие полномочия. Мысли... что Российская Церковь и Государство всегда были руководимы “Голосом Народа” совершенно не соответствуют историческим фактам... Голос народа редко является голосом Божиим. Среди многих исторических примеров “голоса Народа” можно указать и крики толпы “Возьми, возьми распни Его” и радостная встреча “народом” февральской революции. Всем нам хорошо известно, куда Россию повела “власть народа”, и... нынешние демократы, также выставляющие себя выразителями “народной воли””.

Совершенно явная подтасовка того, что написано (вернее - чего вообще и в помине нет!) в “Обращении”. Получается совсем мистификация - откуда почтенные протоиереи все это вычитали? Ведь ничего нет в “Обращении” про голос “Народа” с большой буквой... и даже тут неграмотно, ибо нужно было бы сказать “с большой буквы” - С.Г.

Нигде не найти и мысли о том, что Российская Церковь и Государство всегда были руководимы “голосом Народа”. Нигде нет и намека на трафаретное и избитое “Голос народа - голос Божий”, как нет ничего и про “власть народа” или же “народную волю”... О демократах вовсе упоминается в “Обращении” только вскользь, и то - явно неодобрительно.

Откуда все это у всечестных составителей ответного увещания? Совершенно очевидно, что это им просто пригрезилось, и совсем ведь не из той оперы! А всего вероятнее то, что во время составления ответа на “Обращение”, ушами своими и сердцем слушали они зломудрые нашептывания духа злобы, зависти и лукавства, сего древнего змия, известного клеветника, путаника и “отца лжи”.

Курьезно, что начинают протоиереи свое обличение с того же вопроса, с которого начали свое преследование Истины блюстители верности ветхозаветному Закону: И когда пришел Он в храм, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть (Мф. 21, 23).

Ведь дело все тогда именно в том, что Христос, сказавший про Себя, что Он есть и Путь, и Истина, и Жизнь, повел за Собой обманутый лжепастырями - теми же первосвященниками, книжниками и старейшинами - Народ Божий, что Ему никак не могли простить эти же лже-пастыри. И народ слушался “Пастыря Доброго”, и защищал Его от утерявших Истину и злобствующих церковных верхов: И множество народа слушало Его с услаждением (Мк. 12, 37); и старались схватить Его, но побоялись народа (Мк. 12, 12).

Разыгравшаяся в Иерусалиме две тысячи лет назад трагедия была как раз трагедией “пастырей, пасущих себя самих” (Иез. 34, 2), а не Народ Божий, трагедия предательства Истины людьми, которым было, до времени, доверено пастырство словесного стада, но которые именно ради власти своей над народом совратили Народ Божий, и научили его делам тьмы.

Произошла страшная борьба за душу Народа Божьего, в котором лжепастыри, проморгавшие стоявшую перед их же глазами Истину, сыграли самую неблаговидную роль. Именно об этом и свидетельствует нам Евангельское повествование:

“Когда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника... и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе” (Мф. 26, 5); “и вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных” (Мф. 26, 47); “и Как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники, и ввели Его в свой синедрион и сказали: Ты ли Христос?” (Лк. 22, 66); “и поднялось все множество их и повели Его к Пилату, и начали обвинять Его” (Лк. 23, 1-2); “Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке” (Лк. 23, 4); “И, узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду” (Лк. 23, 7); “Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался... и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. Первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним... отослали обратно к Пилату. И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собой” (Лк. 23, 8-12); “Но первосвященники возбудили народ просить, чтобы отпустил им лучше Варавву” (Мк. 15, 11); “весь народ стал кричать; смерть ему! а отпусти нам лучше Варавву” (Лк. 23, 18).

В “Обращении” ничего не сказано о “народе” с маленькой буквы. Но о Народе Божием с большой буквы сказано действительно много и главное - в соответствии с древним преданием Церкви, и с любовью, мимо чего в своем озлоблении прошли о.о. Ларин с Лебедевым.

Понятие “Народ Божий” не выдумано составителями “Обращения”, это один из предметов апостольской проповеди, и о нем знает каждый мало-мальски знакомый с учением апостольским пастырь Церкви Христовой. У апостола Петра, например, можно прочитать про народ Божий следующее определение: “Но вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий” (1 Пет. 2, 9).

У апостола Павла можно найти нечто созвучное этому: “Ибо вы храм Бога Живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом” (2 Кор. 6, 16). Пастыри Церкви Христовой призваны вести ко Христу не просто народ, а Народ Божий, и по меньшей мере странно, что об этом как будто забыли два заcлуженных уже протоиерея Зарубежной Церкви.

В соответствии с учением апостольским, в “Обращении”, например, говорится о “голосе Народа Божьего, в любви и свободе шествующего за Христом ко своему спасению”, и голосе народа, “облеченном в броню правды народной и веры Православной”, а никак не о радостной встрече народом февральской революции, когда совращенный народ, послушавшись ложных вождей, сбросил с себя броню и правды, и веры.

И не о народовластии в Российской Церкви или государстве говорит “Обращение”, а о совместном сотрудничестве со святителями и духовенством, т.е. о соборности, в критические моменты истории страны: “в судьбоносные и решающие моменты исторического нашего бытия, когда особенно остро стоял вопрос быть или не быть Земле Русской, именно к Народу Божьему святители наши и духовенство обращались с пламенными призывами совместно решать все назревшие вопросы”.

Создается впечатление, что о.о. протоиереи Ларин с Лебедевым совсем “Обращения” и не читали, а писали под чью-то (чью?) диктовку.

И, наконец, третий вопрос: о евхаристии. Тут опять, или преднамеренное искажение (для кого?) того, что написано в “Обращении”, или же полное непонимание прочитанного. Вот, например, что пишут Ларин-Лебедев: “Забывают составители “Обращения” и то, что евхаристическое общение возможно только после достижения единомыслия, а не наоборот. Сперва должно быть достигнуто принципиальное соглашение, а только тогда литургическое общение”.

Непонятно, что тут кто из составителей ответного увещания недопонимал? И зачем ломиться в открытую дверь, когда написано же в “Обращении” черным по белому: “верим мы, что только при наличии обоюдно-беспристрастного, соборного и открытого... диалога..., с последующим по достижении единомыслия по основным вероучительным вопросам, восстановлением церковно-литургического, евхаристического общения со Святейшим Патриархом, может начаться разумное, осторожное и последовательное восстановление... единства Церкви Всероссийской” и подготовка к Всероссийскому Собору.

Но действительно, в контексте путаных мыслей, высказанных нашими протоиереями, нужно, признаться, что в нашей эмигрантской церковной среде часто бытует представление, что вот, мол, соберемся мы все на Всероссийский Собор в нашем расколотом или разъединенном состоянии, поговорим, и если договоримся, причастимся вместе, а если нет - вновь разойдемся. Но, помилуйте, отцы всечестные, да какой же Всероссийский Собор без евхаристии? Без евхаристии это не Всероссийский Собор будет, а просто околоцерковная говорильня, сборище полу-православ-ных расколов и сект, по примеру Национального Совета Церквей в США или Всемирного Совета Церквей, по такой же интерконфессиональной логике!

Остальное увещание в таком же низкопробном богословском стиле. Наивные утверждения об американской автокефалии просто выявляют полную неосведомленность в этом вопросе этих двух протоиереев. Следует, вероятно, только в руки взять “Томас” об автокефалии, подписанный в 1970 году, и потрудиться его прочитать. Но если и Томас читать, как читали они “Обращение”, то и вовсе неудивительно, что все осталось им непонятым.

И далее: естественно, нельзя же нам пройти и не лягнуть вновь, мимоходом, по-воровски, из-за угла, того же несчастного митрополита Сергия с пресловутым и надуманным сергианством, возведенным нашими горе-богословами уже в Н-ную степень параноидальной клеветы, да проехаться по тем же протестантам с их полу-романтическими представлениями все о том же экуменизме (и что это нам вообще до протестантской богословской кухни, в которую мы с таким неблаговидным и болезненным любопытством ввязались с легкой руки раскольнической бостонской греко-пантелей-моновщины, как будто собственных у нас церковных дел и забот не хватает?).

И в конец даже притянули, как говорится, “за хвост”, еще и детский лепет какого-то незадачливого батюшки якунинского толка, называющего себя Тимофеем Алферовым, в действительности же или провокатора или явно в прелести находящегося, с такой дерзостью и гордым самомнением берущегося рассуждать о своих иерархах. Так это только такому же, видимо, незадачливому протоиерею Перекрестову, редактору издающегося в Сан-Франциско журнальчика Русский Пастырь, усердно печатающего такие “материалы” совместно с о.о. Лариным-Лебедевым, такую, извините, лапшу на уши можно повесить.

И все это в своей совокупности преподносится, как защита интересов и позиций Зарубежной Церкви? Уж действительно, кого хочет Бог наказать, отбирает разум!

Совершенно очевидно, что с двумя батюшками, усердно потрудившимися над составлением “ответа” на “Обращение”, как и с Алферовым и редакцией Русского Пастыря, произошло нечто в духовном смысле очень страшное - угашение Духа Истины (Духа не угашайте - 1 Фесс. 5, 19).

По жестокосердию своему, они стали современным для нас всех и достаточно очевидным назиданием о неложности Евангельских слов о людях, противящихся истине: “они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют; и сбывается над ними пророчество Иоанна, которое говорит: “слухом услышите - и не уразумеете, и глазами смотреть будете - и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их” (Мф. 13, 13-15).

Помогай Вам Бог, дорогой Евгений Васильевич, и всем Вашим сотрудникам, дальше делать давно необходимое дело.

С искренним уважением,

Проф. С. Голубинцев. 29 ноября 1994 г.».

 

 

На письмо двух протоиереев ответил в частном порядке даже прихожанин и глубокий почитатель о. Георгия Ларина (крестного отца, кстати, одного из чад), Андрей Русанов, настроение которого по отношению к Московской Патриарии мало чем отличается от митрополичьего и ларинского.

Правда, болезнь «правдолюбия» у него довольно быстро прошла, но его соображения на тот момент заслуживают быть приведенными в этом сборнике. Приводим письмо с разрешения автора, полученного в момент «болезни».

«Дорогой о Господе о. Георгий!

Завтра Вы улетаете на Собор, и хоть вот уже 12 часов ночи, но я чувствую необходимость написать Вам по “горячим” следам, сразу по прочтении о. Александра Лебедева и Вашего с ним совместного обращения к Архиерейскому Собору.

Внимательно перечитывая его несколько раз, я с нарастающим удивлением задавал себе вопрос: как Вы могли подписать этот документ? Уверен, что Вы - не автор и даже не со-автор, судя по выдержанному в лучших традициях советско-застойного периода (сиречь, сергианскому) стилю этого письма.

Не обижайтесь, дорогой батюшка, за эти резкие слова, я только, зная, какой Вы честный и искренний человек, и как крепко Вы всех нас любите, осмеливаюсь Вам писать о том, что наболело.

Цитирую резюме Вашего письма (выделено мною) – “Будьте уверены, что среди священнослужителей и паствы нашей подавляющее большинство всецело предано Вам, преклоняется перед Вашим мудрым руководством и не прислушивается к заманчивым призывам...”.

К этой риторике невольно хочется добавить “родную партию и правительство”.

Но дело, конечно, не в стиле, а в смысле, искренности и правдивости. Начнем с подавляющего большинства. Тот факт, что 10 из 14-ти епископов (более двух третей) выступило за сдвиг с мертвой точки и за начало переговоров с Московской Патриархией (на июльском заседании Архиерейского Собора) не должен противоречить этой “статистике”, видимо, благодаря лишь мудрому руководству.

Тому самому мудрому руководству, что основывает на новейшей трактовке 362-го постановления Св. Патриарха Тихона, как не только на каноническом основании собственного существования (что, несомненно, таковым и является), но и как на каноническом основании насаждения своей иерархии и приходов на территории другого епископата (правда, с позорной и сомнительной репутацией, но Церковным Судом, возможным лишь на Совместном Всероссийском Соборе еще пока не отлученного от Церкви), потом, через головы этих же, им же назначенных епархиальных архиереев отменяет их прещения блудников, пьяниц и прочих “перепрыгнувших” проходимцев.

Простите, дорогой о. Георгий, но такими действиями мудрое руководство не стало бы давать нашим врагам все основания обличать Русскую Православную Церковь Заграницей в нарушении св. канонов, и расписываться в марионеточной сущности новопоставленных архиереев.

Как ни странно, все эти события стали происходить почти сразу после опубликованного бахвальства о том, какие мы единственные, и о том, как мы здесь все сохранили. Сохранить-то сохранили, но может быть рановато было расширяться.

Часто вспоминаются последние слова покойного вл. Филарета – “Храни, что имеешь...”.

Теперь о сути Вашего письма-протеста. Вы пишете: “Прикрываясь маской любвеобильного призыва к “единению”, авторы “Обращения” в действительности преследуют совсем другую цель - вносить раздор и разделение среди нашей паствы”.

Очень серьезное обвинение. Надо превратиться в настоящее исчадие ада, для того, чтобы преследовать такую цель.

Но мне в этом “Обращении” увиделось совсем другое - сказать о необходимости начала диалога с МП. А о единении с МП я там и слова не нашел. Диалог и единение - совсем разные вещи. Как написано это “Обращение”, - мне не нравится также, как почти вся прочитанная мною полемика по этому вопросу.

Как правило, приводятся обвинительные (и в основном справедливые) аргументы, призванные доказать полную невозможность каких бы то ни было контактов с МП за исключением контактов с теми священнослужителями, кто покаялся по составленному нами чину, и следовательно уже не являющимися членами МП.

Таким образом a propo высказывается утверждение отсутствия благодати у МП. Но если это так, то почему до сих пор нет об этом прямого соборного высказывания? А если это еще не окончательно решенный вопрос, то его нужно как можно скорее решать, и решать Соборно.

Созыв такого Собора - дело, конечно, чрезвычайной сложности, и нужна специальная комиссия из достойных людей, способных на подготовку этого вселенского события, а опасаться того, что число архиереев у них больше, чем у нас - это забывать, что правда не в силе, а в Правде, и в истории Церкви есть тому подтверждения, когда к голосу единственнного праведника прислушивались, и неожиданно для всех звучало единогласное “аминь”. В Церкви иначе и быть не может.

Но, по правде говоря, не это больше всего меня подвигнуло написать Вам. Самым невероятным мне показалось то, что в доказательство справедливости Ваших доводов приводятся слова некоего Тимофея Алферова, принадлежащего к группе (секте) “непоминающих” священнослужителей МП.

И дело даже не в этом непонятном (ни туда, ни сюда) откольничестве. Страшны сами его слова, которые Вы приводите, как авторитетное мнение, видимо, не вникнув в тот жуткий и совершенно безапеляционный приговор, какой ставит этот несчастный, полный очевидного презрения и “справедливого” гнева батюшка всему Русскому Народу, не принадлежащему РЗЦ или его “напоминающей” группе – “В этом поколении расчитывать на возрождение Православия невозможно, это касается и епископата, и клира, и народа”.

Далее Вы пишете – “Думается, что священник МП лучше знает, возможно ли нашему епископату вступать в переговоры с ее иерархией, чем маленькая группа мирян - составителей “Обращения” - находящихся зарубежом”.

Здесь что-то не так, дорогой о. Георгий. Ссылаясь на “авторитетное” мнение священника МП (которое, очевидно, созвучно мнению мудрого руководства), Вы вступаете в тот самый диалог с МП, возможность которого Вы же и отрицаете.

Но возможность этого диалога очевидна, и в его необходимости уверена не маленькая группа мирян, а большинство епископов Русской Православной Церкви Заграницей.

Испрашивая Ваших святых молитв,

искренне преданный и любящий Вас,

Андрей Русанов».

 

 

Вслед за письмом-Обращением на Собор было отправлено новое обращение, под которым подписались сотни активнейших членов Зарубежной Церкви.

«Группа православных христиан,

членов Русской Православной Зарубежной Церкви

385 South Pascack Road

Spring Valley, New York 10977

Архиерейскому Собору

Русской Православной Церкви Заграницей.

Ваше Высокопреосвященство, Владыка Первоиерарх,

Ваши Высокопреосвященства,

Ваши Преосвященства!

Мы, податели этого обращения, настоятельно просим Вас огласить его на Архиерейском Соборе.

Мы, нижеподписавшиеся православные христиане, члены Русской Православной Зарубежной Церкви, обращаемся к Вам с просьбой принять к рассмотрению и включить в повестку дня Архиерейского Собора назревший вопрос об изыскании путей сближения с Русской Православной Церковью в России.

Большинство Вашей зарубежной паствы сегодня состоит из людей, покинувших Россию во время второй мировой войны и их детей.

Эти люди - то есть мы - в значительной части приняли Святое Крещение от Матери Церкви в России в разгар самых жестоких гонений. В какой-то, может быть очень малой части эти люди в России же приступили к Таинству Святого Причастия и тайно принимали Святые Дары тоже из рук служителей Матери Церкви, и священников, которые под страхом смерти преподавали им таинства веры, рассматривали как священников, а не как частных лиц или сергианцев.

Тем более теперь нам больно сознавать, что у раки преподобного Сергия Радонежского и у мощей других великих русских Святых мы лишены возможности принимать Святые Дары, и чувствовать себя частью великого целого Российской Церкви.

Событиями второй мировой войны мы были отторгнуты от нашей Матери Церкви 50 с лишним лет назад. На чужбине Русская Православная Церковь за Рубежом окормляла нас духовно и сохранила нас, всегда сплачивая и наставляя. За это мы Ей безмерно обязаны, благодарны и верны.

Мы также хорошо осведомлены о причинах противостояния наших архиереев той части иерархии Православной Церкви в России, которая еще несет на себе груз ее прошлых компромиссов и связей с богоборческой властью. Не свободна может быть от компромиссов эта иерархия и теперь.

Но в России происходит широкое обновление кадров духовенства на всех уровнях и постепенная замена их молодыми и свежими силами, которые в значительной своей части, прекрасно образованы и жертвенно служат возрождению веры и православия в России.

Молодые священники даже не помнят сергианства, и не подвержены ему. Их ревность о вере несомненна.

На опыте личных связей мы знаем многих из них как талантливых и выдающихся пастырей. Мы должны протянуть им руку всесторонней и действенной помощи и верить, что промысел Божий поможет нам всем через церковное общение совместно преодолеть тяжелое наследие недавнего прошлого.

Прошлые грехи части русской иерархии известны и сознаются. Они, однако, не заслоняют ни от них, ни от нас тот факт, что в России в настоящее время разразилась страшная борьба против православия, нацеленная на его полное уничтожение и на то, чтобы так называемой “мутацией русского духа” (как выражаются наши ненавистники на западе) нейтрализовать и предотвратить все усилия Русской Церкви, направленные на возрождение веры и народа.

В этот роковой момент испытания, когда на православие идет наступление со всех сторон, мы твердо знаем, что увеличивать раскол нельзя.

Нельзя допустить, чтобы наша Зарубежная Церковь невольно стала в число врагов православия на родине.

В то время как разгул дьявольщины и сектантства угрожает Русской Церкви отторжением миллионов душ, может ли и смеет ли наша Зарубежная Церковь уклониться от ответственности за судьбу родной многострадальной Российской Церкви, оставаясь непричастной к ней и самопроизвольно отрезанной от нее?

Десятилетиями нам говорили, что наше отделение от Матери Церкви только временное, потому что оно оправдывается канонами только в исключительных условиях гонений со стороны богоборческой власти. Но, по мере того, как проходит время, теперь становится все меньше основания для оправдания нашей обособленности и еще меньше для нашего противостояния.

Слова “Церковь за рубежом” все больше напоминают нам, что мы часть целого, национальной русской Матери-Церкви, существующей уже 1000 лет, и частью которой мы себя все больше ощущаем.

Ваша паства начинает все острее и болезненнее чувствовать, что учреждением зарубежных приходов на родине и, воздвигая стену холодного и враждебного неприятия, мы родному народу только вредим.

Поэтому, ощущая под покровом благочестивого молчания Вашей паствы сдавленную напряженность очень сильных чувств, мы обращаемся к вам, Ваши Преосвященства, с просьбой помочь нам преодолеть сильное брожение в наших рядах.

Когда-то Сто-главый Всероссийский Собор назвал ранее принятые им решения сделанными “...по неразумию”. Основываясь на этом примере нам может быть надо иметь мужество признать собственные недавние решения требующими пересмотра?

Молчаливую сдавленную напряженность, широко распространенную среди Вашей паствы можно разрядить, Ваши Преосвященства, Вашим мудрым решением повести нашу Церковь на диалог, направленный к сближению и установлению церковного общения с нашей Церковью-Матерью. Только путем такого церковного общения, исполненного доброй воли, сможет наша Зарубежная Церковь оказать то свое благотворное влияние на иерархию и паству Церкви Матери, которое она может и хочет оказать.

Как путеводитель для будущего, нам видится пример сербского Патриарха Павла, который восстановил единство Патриархии с зарубежной частью сербской церкви, сделав эту часть автономной зарубежной епархией. По этому примеру Его Высокопреосвященство Первоиерарх Русской Церкви за Рубежом к нашей великой радости войдет в состав постоянных членов Святейшего Синода Русской Православной Церкви в России.

Перед лицом крайне тяжелого положения Отечества и Церкви, раздираемых как протестантами и католиками, так и всевозможными лжеучителями, Митрополит нашей Зарубежной Церкви встанет во весь рост русского патриота и иерарха, через что будет восстановлено евхаристическое общение, мирное взаимоотношение Церквей и будет поруган враг общего спасения - сатана.

Ради единства Церкви - Тела Христова и славы всемилостивому Богу, мы, православные миряне, желаем видеть иерархов Зарубежной Церкви и Матери-Церкви относящимися друг ко другу предупредительно, с братолюбивым милосердием и снисходительно. Мы думаем, что выше Закона может быть только Любовь, выше Права лишь Милость, и выше Справедливости лишь Прощение.

Но нам виден и очень возможный другой вариант: его сценарий определяется тем, что враги православия будут всемерно поддерживать противостояние, потому что сатане нужно наше разделение.

Можно предвидеть, что и теперь, в преддверии Вашего Архиерейского Собора силы зла, даже скрытые под ликом доброжелателей, предпримут все от них зависящее, чтобы конечное воссоединение Русской Церкви сделать невозможным.

В России с невероятной болезненностью происходят процессы восстановления и возрождения и идет борьба за выживание.

Русская Церковь, укрепляясь, все более становится духовным двигателем возрождения и, возрождаясь сама, все более становится ведущей силой как на родине так и во всем православном мире.

Наша же Зарубежная Церковь, застыв в своем противостоянии, подошла к последней черте, от которой хода назад уже может не быть, потому что наша Православная Церковь Мать может отречься от нас и заявить, что она не считает больше нас своею дочерью.

Тогда мы окажемся поистине Церковью без территории и народа и, утратив канонические основания для национального церковного бытия, превратимся в одну из православных сект. Тогда-то молчаливое сдавленное напряжение начнет разряжаться, и зарубежная паства разбредется, кто в Американскую Митрополию, кто в Патриаршую Церковь, а кто, оставшись в Зарубежной Церкви, будет доживать свой век в гордыне обособления.

Мы молимся Богу о том, чтобы Он этого не допустил. Мы просим и Вас, Ваши Преосвященства, всемерно способствовать тому, чтобы этого не произошло, чтобы нам всем вместе в конце времен не отвечать перед Судом Божиим за раскол, а перед судом истории за судьбу России.

Испрашивая Ваших молитв и благословения, остаемся верными чадами Русской Православной Церкви за Рубежом.

Группа Православных Христиан,

Прихожан Русской Православной Зарубежной Церкви.

6-го ноября, 1994 г.». Следуют подписи более 100 человек.

 

 

И, наконец, личное, точнее - семейное письмо бывшего президента Конгресса Русских Американцев, который недавно чуть не предал анафеме свою собственную дочь за то, что ее муж (зять автора) подал прошение в Патриархию о рукоположении во диакона. Во всяком случае, родители прервали общение с детьми и внуками. Вот такая праведность. Это письмо повторяет все те же ходячие обвинения Патриархии, что и письмо протоиереев Ларина и Лебедева и многих других писем и статей, изданных за рубежом, им же несть числа.

«Архиерейскому Собору

Русской Православной Церкви Заграницей

Выше Высокопреосвященство, Владыка Первоиерарх!

Ваши Высокопреосвященства!

Ваши Преосвященства!

Учитывая сложность вопросов, которые вы собираетесь обсуждать на предстоящем Соборе, не было у меня и в мыслях обращаться к вам прямо. Но за последнюю неделю я ознакомился с двумя обращениями к Собору, поучительно настаивающими на сближении РПЦЗ с Московской Патриархией. В одном из них вам просто-напросто “советуют” стать... “автономной зарубежной епархией” МП.

Оба обращения голословно претендуют на массовую поддержку членов РПЦЗ. Так, в одном из них говорится, что авторы его представляют “всю благомыслящую часть Зарубежной паствы” (!?); другое (анонимное, с подписным листом) - находящихся “под покровом благочестивого молча-ния” (термин, позаимствованный, по-видимому, из жаргона американских политиканов о “молчаливом большинстве”).

Чтобы не создалось впечатление, что это действительно так, скажу следующее:

1. Никого не уполномачивал обращаться к Собору от моего имени и мнение мое и моей семьи (включая, по их просьбе, Георгия и Екатерину Лукиных и Антония и Марию Уайскал) изложено в настоящем письме.

2. Не касаясь многих других соображений, “воссоединяться” с церковью, участвующей в экуменическом движении (направленном, в нашем понимании, на создание антихристовой религии “нового мирового порядка”) мы не собираемся: если это участие МП принудительное (по приказу “новых хозяев”), то нам не по пути; а если добровольное, то нам тем более не по пути.

3. Те, кто хочет с такой церковью “воссоединяться”, могут это сделать, присоединившись к приходам МП или Православной Церкви в Америке, а не тянуть с собой тех, кто не собирается примыкать к экуменистам. Тем более не могут они претендовать на то, что они выражают мнение большинства.

Испрашивая Ваших святых молитв и благословения,

желаю Собору Божьей помощи и наставления. Петр Будзилович».

 

 

Строго говоря, на сегодняшний день Зарубежная Церковь не имеет ни одного признака, по которому ее можно определить как часть Русской Православной Церкви.

1. Она самоуправляема (самостоятельно избирает Главу Церкви и высшие церковные учреждения).

2. Она в случае необходимости вступает в сношения в другими Поместными Православными Церквами без какой бы то ни было консультации с Русской Православной Церковью на Родине.

3. Она освящает Миро.

4. Она совершает канонизацию святых.

Перечисленные признаки являются основополагающими в каждой Автокефальной Церкви.

Это было отмечено и в личном письме протодиакона Андрея Папкова на имя епископа Бостонского Митрофана (Зноско-Боровского) перед июльским Архиерейским Собором Зарубежной Церкви в Сан-Франциско. Письмо охватывает широкий круг проблем Русской Церкви, и с разрешения автора мы приводим его здесь полностью.

 

 

«Его Преосвященству

Преосвященнейшему Митрофану

Епископу Бостонскому

Лично доверительно

Ваше Преосвященство!

С чувством большой ответственности но и удовлетворения откликаюсь на Ваш призыв и приступаю к изложению своих соображений в вопросе взаимоотношений Зарубежной Церкви и Московской Патриархии.

Должен сознаться, что это отвечает моей внутренней потребности, до сих пор заглушаемой, т.к. общее настроение в среде нашего духовенства можно выразить так: тебя не спрашивают - не лезь.

Это нецерковное сознание внедрялось среди нас на протяжении многих десятилетий церковным руководством, основываясь на ложном понимании послушания, смирения и прочих подобных добродетелей.

Отношение к клиру и мирянам как к некоему безмозглому и безгласному быдлу некоторые наблюдатели называют просто своим именем: Граббовское воспитание.

Иной Преосвященный иногда вежливо выслушает наболевшие высказывания по церковным вопросам, но сочувствия или интереса эти высказывания не вызывают. Остается впечатление, что епископы тяготятся этими разговорами. Оно и понятно. Та же самая «воспитательная система» диктует совершенно четко: архиерей с неархиереями о «делах» не говорит. Конный пешему, как известно, не товарищ.

В связи с этим наблюдается и другое не менее уродливое явление, так сказать, «обратная сторона медали», когда многие из нашего духовенства ведут себя так, чтобы духовное начальство ни в коем случае не могло заподозрить у них наличие собственных мыслей, которые (мысли), если не совпадают с плодами раздумий самих преосвященных, почитаются крамольными.

Вспоминается случай, когда известнейший пастырь Зарубежной Церкви прот. Ларин благодарил публично нашего Первоиерарха: «Спасибо, Владыка, за то, что Вы объяснили нам, как нужно думать».

Посему, откликаясь на Ваш зов, я почитаю написание этого письма не столько привилегией, сколько своим прямым долгом перед Русской Церковью. Прошу прощения за столь растянутое введение.

Мысли, здесь изложенные, постепенно формировались на основании всего прочитанного и услышанного на эту тему, а также виденного мной во время посещений России. Конечно, мои впечатления не отличаются полнотой и довольно отрывочны, в силу того, что мои поездки были не церковного, а музыкального порядка, и специальных наблюдений на эту тему я не проводил. Тем не менее, ознакомление с отдельными штрихами из моих 5-ти поездок за последние четыре года, может быть полезным при обсуждении рассматриваемых здесь вопросов.

Если же я по своему недоумию коснусь тем не моей компетенции, или выскажу некоторую резкость суждения по наболевшим в моей душе вопросам, то прошу покрыть это архипастырской любовью и проявить ко мне отеческое снисхождение и милость.

 

 

За первые 70 лет своего существования с 1920 по 90-е годы Зарубежная Церковь шла тернистым узким путем свидетельствования о мученическом подвиге русских православных христиан. За это свидетельствование перед западным миром, враждебно настроенным ко Христу, и за свое стояние в святоотеческом Православии она подвергалась клевете, насмешкам (американские автокефалисны пошиба господина Поспеловского) и притеснениям (например, на Афоне и Святой Земле).

За это она пользовалась уважением и любовью в России, как в Катакомбной Церкви, так и в Московской Патриархии.

Прославление святых, начиная со святого Иоанна Кронштадтского и кончая Новомучениками, которое было так не по нраву западному миру, и отражающей эти настроения Американской Митрополии - в России нашли поддержку и даже благодарность.

Даже тогда, когда Патриархия отрицательно отзывалась в прессе о Зарубежной Церкви, она употребляла по отношению к ней ярлык «Карловацкий раскол», термин для нас не очень приятный, но вполне церковный.

И если сравнить это со всеми эпитетами, которыми зарубежная церковная печать награждала Московскую Церковь за последние 50 лет - Церковь, благодатность которой пока не отвергнута Собором Зарубежной Церкви, - становится стыдно.

Здесь и «советская церковь», «окаянная Московская Патриархия» (архим. Константин в «Пастырском Богословии», «лжецерковь», «антицерковь», «фальшивая подтасовка» (о. Лев Лебедев), «сатанинская церковь» и многое другое, чего и вспоминать не хочется.

Стыдно за тот грубейший, если не сказать хамский, тон, который принимали и принимают ревнители зарубежного благочестия по отношению к плененной до недавнего времени Русской Церкви.

Это стало возможным благодаря той подмене концепций, которая произошла и продолжает происходить в умах членов ЗЦ. Об этом речь впереди.

И, несмотря на это, по отношению к ЗЦ до недавнего времени клир МП питал некий пиитет - как мне сказал профессор церковной истории Московской Духовной Академии архимандрит Макарий в феврале этого года. Подобные же свидетельства я слышал и от прот. Владимира Воробьева, ректора Свято-Тихоновского Богословского Института в Москве. Он мне сказал буквально следующее:

- Мы любили и любим Зарубежную Церковь. Мы всегда искренне радовались тому, что она есть, что она сохраняет чистоту святоотеческого Православия и благодарны ей за моральную и существенную поддержку, особенно церковными изданиями. А с открытием ваших приходов в России мы чувствуем, что нам всадили нож в спину. За что?

Этот вопрос - «за что?» было больно слышать. И еще больнее осознавать, что всего лишь четыре года назад возможны были другие пути для уврачевания церковных ран в России. Не будь создана параллельная иерархия и приходы на русской земле, сейчас у ЗЦ было бы гораздо больше авторитета и веса при возможных переговорах с МП на предмет оздоровления церковной жизни. Кроме того, слышится справедливое недовольство заграничной паствы по поводу чрезмерного увлечения м. Виталия российскими делами в ущерб зарубежной церковной жизни. У нас же здесь некого назначать на вдовствующие кафедры, храмы пустеют, молодежь отходит от Церкви и прочие проблемы, им же несть числа.

Теперь же Русское Православие стоит перед совершившимся фактом: по милости ЗЦ в России сейчас действует в пику МП правильно рукоположенная иерархия, сомнительных личных качеств как в нравственном отношении, так и в плане духовного образования, и влияния на нее у ЗЦ не осталось никакого. Это уже не уврачевание церковных ран, а нанесение новых.

Не буду повторять всю критику, которую часто приходится слышать в связи с личностями архиереев Лазаря, Валентина и Варнавы. Скажу однако об общем впечатлении, производимом Свободной Церковью.

Это впечатление - хаос, который не упорядочивается, а наоборот растет. Хиротонии епископов Лазаря, а затем Валентина создали снежный ком, который все время нарастает, и как будто останавливаться не собирается, так как они, в свою очередь, рукоположили еще несколько епископов. Ситуация стала бесконтрольной.

Вспоминаются слова одного вдумчивого церковного мирянина: “Свободная Церковь... Свободная Церковь... Гм... От кого же и от чего же она свободна?... Наверное только от церковного порядка”.

И действительно: повсеместно наблюдаемые вторжения одного епископа в сферу влияния другого, прием запрещенных клириков из другой епархии Свободной Церкви; взаимная вражда и недоверие всех группировок, которые между собой не имеют ничего общего, кроме поминовения м. Виталия, именем которого они стремятся как листвием смоковным прикрыть свою несостоятельность.

На сегодняшний день уже даже трудно сказать, кто его еще поминает, а кто уже не поминает. Вспоминая слова Спасителя, “О сем разумеют вси, яко Мои ученицы еcте, аще любовь имате между собою” (Ин. 13, 35) - думается: а чьи ученики те, которые любви не имеют не только к своим собратьям, находящимся в еще не совсем внутренне свободной МП (откуда в большинстве они сами вышли), но и к своим казалось бы единомышленникам русским православным христианам, не приемлющим МП.

В связи с этим авторитет и доброе имя ЗЦ заметно пострадали во всех отечественных церковных группировках, где ныне русскую Зарубежную Церковь (в сокращении РЗЦ) называют эрзац-церковью или просто по-советски - Зарубежкой. Главными зарубежными обличителями МП и идеологами, направляющими церковное общественное мнение, явились:

1. Епископ Григорий Граббе. Фигура зело одиозная в сознании церковном. Сама собой напрашивается мысль: чем мотивируется столь рьяное обличение МП? Чисто идеологией, или нежеланием предстать перед судом единой освобожденной Русской Церкви за все содеянные им Церковные преступления?

2. Архим. Константин Зайцев, по многим показателям находившийся в состоянии духовной прелести.

Покойный м. Филарет в разговоре с о. Серафимом Слободским прямо сказал, что о. Константин болен неизлечимой болезнью - гордыней ума.

3. В настоящее время главными активистами (это советское слово здесь вполне уместно) являются сотрудники редакции журнала «Православная Русь», которые нередко помещают тенденциозный материал, порочащий священноначалие Русской Церкви, совершенно умалчивая о тех положительных явлениях, которые там ныне происходят (скандальных историй предостаточно и у нас).

Однако, они не ограничиваются таким односторонним журнализмом. Эти господа не стесняются перепечатывать статьи приснопамятного архиепископа Аверкия, «редактируя» их по своему (а может быть, и чужому) вкусу, искажая их смысл, таким образом придавая вес своим взглядам подписью архиепископа Аверкия. Так же искажается и информация, поступающая из современной отечественной печати. Кстати, все эти обличители по какой-то случайности происходят от корене Иесеева, что тоже наводит на некоторые размышления. Обличения эти кроме положительных сторон имеют и отрицательные, так как церковные разделения на руку только врагам Христа.

В сознании многих верующих ЗЦ главным камнем преткновения для соединения с МП является отступничество (настоящее или мнимое - разберутся историки) МП от Православия, которое выражается в двух основных проявлениях:

1. Экуменизм.

2. сергианство.

 

 

Русская Поместная Церковь и до революции не чуждалась общения с инославными исповеданиями.

Богословские собеседования велись со старокатоликами и с англиканами на предмет сближения и последующего объединения, причем, предусматривалось восстановление апостольского преемства у англикан.

Так, будущий Патриарх Тихон, в бытность свою архиепископом Северо-Американским, присутствовал на торжестве рукоположения епископального епископа и говорил приветственную речь.

При этом Православие не предавалось, а напротив, означенные исповедания привлекались к Православию. Дальнейшему ходу этих отношений помешали печальные события 1917 года.

И после революции православные иерархи иногда обращались к инославным. Так, когда был арестован Патриарх Тихон, м. Антоний Храповицкий обратился за помощью к архиепископу Кентерберийскому, и последний оказал нужное давление на европейское общественное мнение, вследствие чего Патриарх Тихон был освобожден.

Здесь есть некая параллель с позднейшими событиями. Не следует забывать, что Русская Церковь вступила в экуменическое движение во вре-мя хрущевских гонений и для сохранения церковной структуры церковному руководству Патриархии было немаловажным иметь контакты на Западе, хотя бы со стороны церковных кругов.

Ждать поддержки от православных не очень то приходилось, если вспомнить, что в то время, когда архиепископ Кентерберийский принимал сердечное участие в судьбе Патриарха Тихона, свой “собрат” Константинопольский Патриарх Мелетий подверг Патриарха Тихона осуждению и признал лишение его сана обновленцами.

Со стороны ЗЦ ждать поддержки тоже не приходилось. Правитель Дел Канцелярии об этом бы позаботился. Это уж точно.

Следует отметить, что вначале ЗЦ относилась спокойно и терпимо к экуменическому движению, и часто пользовалась благодеяниями со стороны инославных. Так, в послевоенное время целый ряд зарубежных общин пользовались помещениями часовен и храмов у инославных и это не считалось предосудительным. Митрополит Анастасий, например, считал долгом вежливости во время своего пребывания в Бостоне сделать визит католическому кардиналу Кушингу. Как это не похоже на поведение нынешнего Первоиерарха, когда он, приехав в Иерусалим, не пожелал явиться к Патриарху Диодору.

Церковная печать отображает первоначальное отношение ЗЦ к экуменизму: «Служение греческого митрополита в женевском храме. 13 июля с согласия епархиального преосвященного епископа Нафанаила в женевском Крестовоздвиженском храме литургию совершил митрополит Эдесский высокопреосвященнейший Пантелеймон, находившийся проездом в Швейцарии. По прибытии митрополита в храм о. настоятель приветствовал его теплым словом от правящего еп. Нафанаила, прихода и своего... Помимо о. Архимандрита Леонтия митрополиту сослужил проф. о. Флоровский... Обращаясь к молящимся, митрополит оказал, что в переживаемые нами лукавые дни, необходимо единение всех христиан, а православных в особенности... И Пантелеймон, отправлявшийся на съезд молодежи, организуемый в Осло экуменическим движением, выразил надежду на обратном пути вновь посетить Женеву». 378

Далее: «Днем 6/19 января владыка (Нафанаил) сделал визит Лионскому католическому архиепископу, кардиналу Герлье, являющемуся Приматом Галлии, т.к. Лиан - кафедра св. Иринея - древнейший епископский город во Франции.

Кардинал выражал свою радость видеть православного епископа, особенно в эти дни, когда и католики и протестанты, по установившейся традиции молятся о наступлении единения во всем христианском мире». 379

В разделе того же журнала “Из общественно-религиозной мысли и жизни Запада” тоже находим интересный материал. 380 Находим высказывания о. Михаила Помазанского, в те годы главного редактора журнала – под псевдонимом П., в которых слышатся благожелательные нотки положительным аспектам экуменизма, проходящие через строгий фильтр православного сознания. Выдержки столь обширны, что помещать цитаты в этом и без того разросшемся письме нецелесообразно. Прилагаю эти статьи отдельно для вашего внимания. Мы видим, что официальная церковная печать МП опередила печать ЗЦ в осуждении экуменизма и последняя повторяла то, что было сказано в Москве в 1948 году.

Как известно из документов КГБ, опубликованных после путча, Русская Церковь была вовлечена в экуменическое движение покладистыми иерархами по прямой директиве КГБ.

Это коренным образом шло в разрез с Декларацией 1948 года на Совещании Глав Православных Церквей в Москве, где было вынесено постановление, резко осуждающее экуменизм. Этот документ мало кому известен, поэтому приведем его хоть частично.

Осуждение гласит: “Принимая во внимание, что:

а) целеустремления экуменического движения, выразившиеся в образовании “Всемирного Совета церквей”, с последующей задачей организации “Экуменической церкви” в современном нам плане не соответствуют идеалу христианства и задачам Церкви Христовой, как их понимает Православная Церковь;

б) направление своих усилий в русло социальной и политической жизни и к созданию “Экуменической церкви”, как международной влиятельной силы, есть как бы падение перед искушением, отвергнутым Христом в пустыни, и уклонение от Церкви на путь уловления душ человеческих во мрежи Христовы и нехристианскими средствами;

в) экуменическое движение в современном плане работы “Всемирного Совета церквей”, не в пользу Церкви Христовой и слишком преждевременно отвергло уверенность в возможности воссоединения Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви... Это движение и дальнейший план своей работы построило на теории создания нового внешнего аппарата “Экуменической церкви”, как учреждения в государстве, так или иначе с ним связанного и обладающего мирским влиянием;

г) в течение всех истекших десяти лет (1937-1947) идея воссоединения Церквей на догматической и вероучительной почве документально больше уже не обсуждается - ей дано второстепенное педагогическое значение для будущего поколения. Таким образом, современное нам экуменическое движение не обеспечивает дела воссоединения Церквей благодатными путями и средствами;

д) снижение требований к условию единения до одного лишь признания Иисуса Христа нашим Господом умаляет христианское вероучение до той лишь веры, которая по слову Апостола, доступна и бесам - и констатируя такое современное положение, наше Совещание Предстоятелей и представителей Православных Автокефальных Церквей молитвенно призвав содействие Святого Духа, определило:

Сообщить “Всемирному Совету церквей”, в ответ на полученное всеми нами приглашение к участию в Амстердамской Ассамблее в качестве членов ее, что все Православные Поместные Церкви, участники настоящего Совещания, принуждены отказаться от участия в экуменическом движении, в современном его плане”.

Думается, что вышеприведенный текст отражает подлинный образ мышления и у современного народа и клира МП.

Во время своих поездок я чувствовал широкое несочувствие экуменической политике Патриархии и твердые православные убеждения моих собеседников. Следует также отметить, что практика общего причащения с католиками в Русской Церкви в жизни не была принята ни епископатом, ни священством.

По имеющимся сведениям, первым актом м. Антония Мельникова на кафедре митрополита Ленинградского было отправить в печь антиминсы, освященные митрополитом Никодимом в Руссикуме в Риме. Также отрицательно относился к экуменизму и покойный Патриарх Пимен.

Главного достояния Русской Церкви - души русского народа - экуменизм не коснулся. И по сей день в своей массе Русская Церковь остается консервативнее всех других, включая и Зарубежную. В Русской Церкви экуменизм проявился в сфере внешней политики и главными его пропагандистами явились те епископы и клирики, которые пользовались статусом выездных.

По сути экуменизм для них принял форму заграничных поездок и связанных с ними привилегий и материальных выгод (компьютеры, магнитофоны, видео и прочая аппаратура).

К сожалению, следует сказать, что существует также и духовенство модной формации, которое к экуменизму относится вполне терпимо. Точных данных об их численности не имею, но по некоторым сведениям это в большинстве воспитанники Санкт-петербургских духовных школ, по этническому профилю - хохлы, которые потом в большом количестве оседали на приходах Малороссии и которые повально предали святое Православие своим переходом в унию, благодаря чему сейчас в Малороссии Православная Церковь оказалась в весьма трудных и стесненных условиях (из 300 с лишним приходов осталось около 40).

До недавнего времени ректором Санкт-петербургской Духовной Академии был прот. Владимир Сорокин, он же Володымир Сорока. Вообще же вопрос монополии хохлов в Русской Церкви очень острый, так как на протяжении многих десятилетий им отдавалось явное предпочтение в вопросе вакансий в духовных школах и последующих ключевых иерархических позициях.

До добра это, по всей видимости, не довело.

В нынешнее время наблюдаются некоторые сдвиги в положительную сторону. Вызваны они к сожалению не только укрепляющимся православным самосознанием «поэкуменивающих» клириков в России. Теснимой униатами в Малороссии, католиками в разных районах в России, вплоть до Восточной Сибири, и сектантами всех мастей по всей России, Московской Патриархии волей неволей приходится пересмотреть свои позиции в этом вопросе.

Вероятно некоторые клирики, искренне заблуждавшиеся до сих пор, теперь начинают видеть истинное лицо своих бывших «инославных собратий». Из своих пяти поездок в Россию я это почувствовал и увидел. Дам несколько примеров.

1. В книжной торговле Патриархии широко распространяется Ваша книга «Православие. Католицизм. Протестантизм и сектантство».

Не помню, сколько десятков, если не сотен раз, я ее видел, и не только в церковных ларьках, но и на уличных частных лотках и в переходах метро. Продаются в “Троицкой книге” и другие труды, направленные специфически против экуменизма.

2. Первые две мои поездки были с американским хором экуменической общины на Кейп-Коде (ездил я как частное лицо, хорист, и мое участие ограничивалось концертными залами). Первая поездка в 9О-м году была обставлена с высшим классом - на министерском уровне.

Встречи с замминистром культуры, митрополитами, профессурой. Банкеты, приемы, реклама - лучшие концертные залы Москвы переполнены. Вторая поездка в 1992 году тоже должна была быть на этом же уровне. Однако, наблюдая за настроениями в России за истекшие два года, я ожидал чего-то другого. И действительно. Вторая поездка была значительно бледнее и прежнего шика уже не было. Патриархийные представители на этот раз отнеслись к “экуменическим братьям” формально вежливо и не более того.

Не подозревая, что я владею русским языком, они не стесняясь говорили между собой об “американцах”. Пели мы в Москве при полупустых залах, так как москвичи о рекламе не позаботились и Патриархия столкнула всю деловую часть обмена на одного иеромонаха-музыканта, который кое-как справился с возложенной на него задачей. Ни о каких взаимных объятиях с экуменическими братиями на высшем уровне не было и речи.

3. В феврале этого года я участвовал в фестивале русской духовной музыки в Москве, и имел случайную встречу с архидиаконом Данилова монастыря Романом. На его сетования о нашем церковном разделении я ему указал как на причину - участие МП в экуменическом движении. Он ответил, что эта ситуация сейчас меняется, так как незадолго до нашего разговора Патриарх Алексий II был в монастыре, и на встрече с братией ему был задан вопрос об экуменических делах.

Патриарх ответил, что МП будет продолжать свидетельствовать об истине Православия среди инославных, но что все совместные моления пора кончать – “чему мы все очень обрадовались” - закончил свой рассказ отец архидиакон.

 

 

Если говорить об экуменизме сравнительно легко, так как эта ересь сама себя отчетливо определила, как собрание воедино всех ересей, то говорить о сергианстве намного сложнее. Прежде всего, что здесь следует подразумевать? Поминовение за богослужением московского Патриарха? Добровольное сотрудничество с богоборческой властью? Вынужденные контакты с представителями власти? Или какое-то неуловимое состояние души - когда подразумевается какая-то внутренняя червоточина? Или все эти черты?

Четкого ответа на эти вопросы наша церковная власть не давала. Термин «сергиантство» не отличается точностью, и что здесь следует подразумевать, остается неясным. Это термин эмоциональный, расплывчатый и туманный. Его употребил м. Кирилл Казанский по отношению к тому духовенству, которое поминало м. Сергия, тут же подчеркнув, что несослужение с м. Сергием для него является единственными возможным способом проявить свое несогласие с образом действий последнего, но никак не является отрицанием их таинств, и добавил, что в случае надобности сам не сомневаясь принял бы причастие от сергианского священника.

Думается, что сергианами должно назвать тех церковников, кто не за страх, а за совесть сотрудничал с советской властью. Это стремление сочетать Велиара с Христом и есть суть сергианства в чистом виде.

У нас этот термин употребляют в ругательном наклонении, когда с чувством собственной правоты желают обличить «отступников».

Это очень удобно во всех отношениях, так как живя на Западе, и не будучи полностью в курсе всех жизненных обстоятельств Русской Церкви, тем не менее этим термином можно дать залп по оппонентам с приятным сознанием того, что хоть что-то из этого обтекаемого словца - да прилипнет. Так сказать, в белый свет, как в копеечку.

А теперь о м. Сергии и его печальной деятельности. Прежде всего, по сей день остается не выясненным, писал ли декларацию 1927 года сам м. Сергий или за него она была написана.

Я слышал от свидетеля (иподиакона м. Серафима Чичагова, Н.П. Хохлова) о том, что архиеп. Алексий Симанский, подпись которого также стояла под Декларацией, узнал об этом из газет, так как во время написания и подписания Декларации находился не в Москве, а в Ленинграде и ничего об этом не знал.

Но в любом случае, тот факт, что м. Сергий опять проявил малодушие и не отверг или во всяком случае не опроверг Декларацию, вышедшую под его именем, а наоборот, стал действовать в ее духе, налагает на него тяжелую ответственность в этом грехе против Церкви.

Первый акт малодушия м. Сергия - принесение присяги Временному Правительству и этим признание Февральской революции (не убереглись от этого и Патриарх Тихон и м. Антоний). Второй акт малодушия - уход в обновленчество, в чем он потом всенародно каялся.

Патриарх Алексий II в интервью, данном в первую годовщину своего служения, назвал Декларацию 1927 года трагическим документом, отображающим то время, и прибавил, что к настоящему времени он не применим, и тем самым без шума отмежевался от этой Декларации.

В том же интервью, кажется, он от лица Церкви просил прощения за тот соблазн, в который иерархи вводили народ своими действиями.

В зарубежных кругах это прошло незамеченным, разумеется.

Осуждая действия м. Сергия, обратим однако внимание на отзывы о нем зарубежных авторитетов.

Так, м. Антоний, обличая письменно митрополита Сергия, другим лицам писал о нем следующее: “Митрополит Сергий оскандалился: ему в церкви народ кричал: “изменник, Иуда” и выгнал его, сорвав облачение - Евлогий прекратил его поминовение и не знает куда ему пристать теперь. А митрополита Сергия мне жаль: у него нет силы воли, а голова светлая и сердце доброе”. 381. И далее: «Жаль мне бедного Преосвященного митрополита Сергия, которого изругали и освистали в церкви московской, т.е. в храме; он конечно не таков, как его аттестовали ругатели, хотя поступил он за последние три года нецелесообразно - он перемудрил». 382

Архиеп. Виталий Максименко, во время Второй мировой войны, по поводу призывов к подчинению ЗЦ Патриарху Сергию, писал так: “Вопрос этот очень деликатный и острый. В ответ мы хотим указать на наш прямой долг, великий долг перед Матерью Русской Церковью и будем говорить о сем со всей любовью и преданностью ей, с глубоким преклонением перед подвигом Патриарха Сергия, но и с полным послушанием Христовой и Церковной правде, глубоко веря, что “велика есть истина и все премогает””.  383 Мотивы моей жизни, стр. 77.. Говоря далее, что следует быть осторожным по отношению к церковной агитации, исходящей из Советского Союза, авва Виталий вполне допускал, что п. Сергий мог ошибочно но искренно верить в то, что его действия идут на благо Церкви.  384

Эти отзывы авторитетных современников м. Сергия несколько отличаются от оценок нынешних борзописцев тем, что в них нет ослепленной истеричности по отношению ко всему, что связано с именем м. Сергия.

Действительно, если сергианами смело можно назвать тех из духовенства МП, кто идейно сотрудничал с богоборческой властью, то спрашивается, какой это составляет процент из общего числа священнослужителей? Нельзя же назвать сергианами тех несочувствующих клириков, вся вина которых заключается в том, что они являются частью церковной структуры в России.

В свое время много шума на Западе наделал секретный доклад Фурова, в котором приводились статистические данные по этому вопросу. Ему придали такое высокое значение, что даже монреальская монастырская типография издала его отдельным оттиском. И что же выясняется?

Согласно Фурову (а не доверять ему в этом случае у нас нет оснований) - одна треть епископата полностью являлась послушным орудием государственной власти, одна треть хотя и была послушна страха ради иудейского, но при всяком удобном случае норовила действовать самостоятельно в интересах Церкви, и одна треть считалась полностью непокорной.

Таким образом, согласно Фурову, две трети епископата (в то время около 50 архиереев) идейными сотрудниками советской власти назвать нельзя, и следовательно ярлык сергиан к ним не применим.

Вероятно это же соотношение применимо и к прочему клиру, и даже думается, что там еще больший процент несочувствующих, так как в епископат отбор был более тщательный.

В настоящее время встает вопрос: если сергианство определяется как идейное сотрудничество Церкви с государственной безбожной властью - то во что же оно превращается, если самой этой государственной власти больше нет? Иначе - может ли существовать сергианство без безбожной власти?

На это есть возражение, что власть в России по сути не изменилась, и поэтому все остается по-прежнему. Не знаю. Знаю только то, что церкви открываются сотнями, если не тысячами, духовная и философская литература свободно издается и продается, Филарет Денисенко низложен московским Синодом. Некоторые новомученики прославлены, создана Комиссия по подготовке прославления Царственных мучеников, святыни восстанавливаются (Казанский собор на Красной Площади уже, храм Христа Спасителя в недалеком будущем). Это все может быть и мелочи, но симптоматические мелочи.

Террора нет и люди больше не боятся.

Так что может быть и не все по-прежнему.

И еще. Руководству Патриархии ставится в вину то обстоятельство, что оно лояльно относится к советской власти на основании слов апостола Павла, что всякая власть от Бога. Обвинители эти заходят в логический тупик, но не обращают на это внимания, так как по их суждению получается, что всякая власть (и римские гонители императоры, и турецкие султаны-гонители) - от Бога, а вот только большевики-гонители - не от Бога. Это есть кощунство, так как этим отрицается божественность наказания, посланного русскому народу за его грехи и кроме того изобличает обвинителей в непонимании, по какой причине они оказались в своем нынешнем положении, т.е. революция их ничему не научила. Еврейский народ ходил по пустыне 40 лет. Русское изгнание продолжается 70 лет, и все, видимо, без толка.

Есть и еще одно обвинение: иерархи МП называются неканоничными, потому что ставятся только с согласия гражданской власти, а это противно канонам. Пусть так. Но тогда пусть объяснят нам, почему никому в голову не приходило укорять в неканоничности Вселенских Патриархов, которые ставились не только с разрешения иноверного враждебного султана, но которые сплошь и рядом патриарший престол просто-напросто покупали. Все объяснялось внешними обстоятельствами, и этот грех не ставился им в тяжкую вину (этот грех - симония, а не рядовое нарушение одного или другого канона, каковое в церковной практике встречается нередко).

Да и наши «благочестивейшие самодержавнейшие» утверждали постановление каждого епископа Империи, а иногда выдвигали и своих кандидатов, что строго говоря тоже является грубым вторжением гражданской власти в чисто церковную сферу, и следовательно неканонично. И если все были самодержавнейшими, то далеко не все бывали благочестивейшими, и иногда выступали в роли притеснителей Церкви.

Для полноты картины и справедливости ради следует признать, что некоторые элементы того сергианства, в котором ЗЦ обвиняет МП, наблюдаются и в ЗЦ.

Не забудем, что м. Сергий в свое время был любимым учеником и другом м. Антония и последний имел на него несомненное влияние. Не является ли догмат искупления в трактовке м. Антония (с которым не соглашались ведущие наши авторитеты м. Анастасий, архиеп. Аверкий, протопр. М. Помазанский) основанием для некоторых проявлений сергианства? В самом деле, мысль о том, что Гефсимания важнее Голгофы, могла косвенно влиять на тех, кто иначе быть может и взошел бы на свою голгофу.

Дальше. Связанную по рукам и ногам, с кляпом во тру МП обвиняют в контактах с КГБ - от которого ей по сути некуда было деваться. Спрашивается: а кто принуждал реальных водителей ЗЦ входить в связь с ЦРУ и ставить ЗЦ в зависимость от этой полупочтенной организации? Все приветствия от епархиальных собраний президентам Эйзенхауэру, Джонсону, тоже читаются довольно странно, стоит только полистать «Православную Русь» за 50-60-е годы.

Кроме того, МП обвиняют в том, что она молчала об истинном положении Церкви в Советском Союзе.

Но там она молчала вынужденно, и как только появилась возможность, стала об этом говорить, что явствует из современной русской церковной печати.

А чем объяснить молчание руководства ЗЦ о том духовном геноциде, который сейчас происходит в России, почему они не пишут воззвания и протесты во всех возможных вариантах во всеуслышание? Или: почему они молчат о бедственном положении православных сербов, от которых в свое время видели столько добра? Страха ради... И не по какой другой причине, что тоже сильно отдает сергианством.

Перед нашей иерархией стоит задача конкретно уяснить, кого мы называем сергианами и насколько эта проблема актуальна в наши дни.

 

 

 

Хотелось бы и мне умолчать о некоторых неприглядных сторонах жизни ЗЦ, но думается, что в данном случае молчанием предалась бы истина и пострадала бы объективность настоящего изложения. Раз мы взялись за анализ причин, мешающих сближению ЗЦ и МП и говорим о том, что мешает нам с их стороны, невредно взглянуть и на себя и уяснить, какие препятствия могут быть из-за нашей неполноценности.

В мои цели не входит крохоборское копание в синодальных дрязгах, которые суть дела рук человеческих, и на основании которых какой-нибудь нечистоплотный церковный писака мог бы издать своего рода бестселлер. Я хочу только обратить Ваше внимание на два основных явления, которые благодаря своей уродливости коренным образом отрицательно влияют на создавшееся церковное положение и мешают спокойному конструктивному разрешению стоящих перед ЗЦ задач. Это, во-первых, кризис зарубежного церковного самосознания и внутреннее разделение в среде епископата ЗЦ.

Наблюдается своеобразная эволюция самосознания членов ЗЦ. Если в начале бытия ЗЦ в среде старших представителей наблюдалось естественное ощущение себя в лоне Русской Поместной Церкви - ощущение органической неразрывности от Тела Русской Церкви - то в настоящее время многие ее представители весьма далеки от этого сознания.

Так, м. Антоний писал: “Заграничная часть Русской Церкви почитает себя неразрывною духовно-единою ветвью великой Русской Церкви. Она не отделяет себя от своей Матери-Церкви и не считает себя автокефальною... Если последует постановление митрополита Сергия и его Синода об исключении заграничных епископов и клириков, не пожелающих дать подписку о верности советскому правительству, из состава Московского Патриархата, то такое постановление будет неканоническим”. 385

В зарубежной церковной среде м. Антония часто и вполне заслуженно именуют любовным словом Авва. Второй иерарх, широко пользующийся этим наименованием, - архиепископ Виталий Максименко, в 30-40-х годах отстоявший соборную церковь в Америке от поползновения антихристианских сил, а до этого известный всей России архимандрит, миссионер и патриот. В свое время он единолично спас Волынь от революционных беспорядков 1905 года и о нем справедливо говорили, что будь во время революции в России десять таких архимандритов Виталиев - революция была бы невозможна. Старшие архимандриты Свято-Троицкого монастыря, Константин и Киприан, характеризуя владыку Виталия, подчеркивали его немногословность и тот вес, который имело его каждое слов. Так что заподозрить его в необдуманных безответственных заявлениях не приходится, равно как и в компромиссничестве с кем бы то ни было.

Вникнем внимательно в его слова. В мае 1953 года, когда уже в достаточной мере обрисовался лик МП, он писал: “Прежде всего с прежней твердостью исповедуем наше единство с Матерью Церковью Русской, ныне порабощенной, нашу верность ее историческому тысячелетнему пути, и шлем ей наши сердечные молитвенные пожелания скорее освободиться от богоборческой неволи. Бескомпромиссно осуждаем сотрудничество современных возглавителей ее в СССР с безбожной коммунистической властью. А равно также осуждаем и всякие самочинные автономии, сепаратизмы и разделения, индепендентства. Сущность нашей Церкви: не разделения и властвования, а хранение Божественной истины в Единстве”. 386

Здесь совершенно ясно, что речь идет о порабощенной Церкви, т.е. Московской Патриархии, а не о катакомбной. Никогда, ни в древней истории, ни в современной, Катакомбная Церковь не носила название порабощенной. Красной нитью в словах архиеп. Виталия проходит мысль о долге перед Матерью Церковью, проходит многократно и настойчиво.

Это-то сознание единства с Матерью Церковью и вытекающее из этого сознание временности бытия Зарубежной Церкви и давали ей законное право на существование. Не так давно, лет 5-6 назад, митрополит Виталий это подтвердил на Свято-Германовском съезде православной молодежи в Свято-Троицком монастыре.

В моем присутствии он, отвечая на вопрос, сказал, что в случае падения безбожной власти в России ЗЦ просто станет заграничной епархией МП. Это заявление в то время не было случайным, так как я вскоре узнал, что таким же заявлением м. Виталий взволновал какой-то другой эмигрантский съезд (кажется, кадетов в Калифорнии). Но... Эти заявления делались тогда, когда падение коммунистической власти не предвиделось.

Однако постепенно ЗЦ своими действиями стала заявлять о перемене в ее самоощущении. Мало-помалу она стала проявлять черты не только автономности, но и автокефальности.

Это выразилось в действиях, по праву принадлежащих только Полноте Поместной Церкви.

1. Самостоятельное избрание Первоиерарха - Главы Церкви. Обращает на себя внимание курьезная деталь: Главы всех Поместных Церквей именуются Предстятвлями этих Церквей. Наш же - экстраординарный Первоиерарх именуется Председателем Архиерейского Собора и Синода.

2. Прославление угодников Божиих. Хотя прославления, проводимые в ЗЦ, приветствовались и в России церковным народом, и посему должны быть признаны, как положительное явление, это к делу сейчас не относится. Факт тот, что будучи частью Русской Церкви, она эти прославления осмеливается рассматривать, как действительные для всей Полноты Русской Церкви.

3. Мироварение. До Второй мировой войны ЗЦ, не чувствуя себя вправе освящать Святое Миро, получала его от Сербской и Константинопольской Церквей (как в древности Русская Церковь, до автокефалии). После войны иерархия сочла возможным взять на себя эту ответственность.

Кстати, странное дело: в официальном печатном синодальном журнале «Церковная жизнь», где освещаются церковные события от архиерейских хиротоний до награждения старост правом ношения кафтана включительно, полностью обойден молчанием единичный в истории ЗЦ случай Мироварения. Как будто его и не было. И если бы не подробный репортаж в «Православной Руси» об освящении монастырского храма в 1950 году, где очень вкратце упоминается и о Мироварении, приуроченном к этому времени, то для рядового верующего ЗЦ это торжественнейшее событие осталось бы полностью неизвестным. Спрашивается, почему? Просто по недосмотру, или церковное руководство не хотело заострять внимание широкой церковной общественности на этом канонически не бесспорном событии?

4. Обращение к Главам Поместных Церквей («Скорбные послания» м. Филарета) не как от Главы части Русской Церкви, а как от Главы независимой Церкви.

Созвучно этим действиям было и пропагандирование зарубежной исключительности в русской среде верующих архим. Константином на страницах «Православной Руси», а среди англоязычных православных - греко-содомским архим. Пантелеймоном из Бостона.

Божиим попущением этим двум архимандритам удалось промыть мозги значительной части верующих в плане единственности ЗЦ в чистоте Православия: прививалась мысль, что кроме ЗЦ все остальные Поместные Церкви повреждены какими-то дефектами и православными почитаться не могут.

Архим. Константин для этой цели пользовался не только страницами журнала, им издаваемого, но и профессорской кафедрой в Семинарии, на лекциях по Пастырскому Богословию, внедряя будущим пастырям свою своеобразную экклезиологию.

Тогда как основное внимание Пантелея бостонского и гоморского привлекали восточные греческие Церкви, у архим. Константина внимание было устремлено на МП и на доказательство ея непотребства вообще и безблагодатности в частности.

 

 

Вопрос благодатности или безблагодатности МП постоянно возникает в среде верующих в ЗЦ. И это не удивительно, так как его в отрицательном ключе нередко поднимает м. Виталий. На память приходит печальное интервью, напечатанное примерно год назад в «Православной Руси», а также его определенное резкое высказывание по этому поводу в Торонто на пастырском съезде в октябре 1993 года. Не сомневаюсь, что были и другие выступления подобного рода, но я за ними нарочито не слежу.

И действительно, коль скоро сам Первоиерарх высказывается по этому поводу столь определенно, верующие миряне и клир, которые ловят каждое слово сверху, в надежде, что им укажут «как нужно думать», не могут игнорировать этот вопрос.

Какова же действительно ситуация де-юре и де-факто, как любит выражаться митрополит Виталий?

Нет ни одного синодального постановления, тем паче соборного решения Зарубежной Церкви, отрицающего благодать Московской Патриарии.

Все разговоры на эту тему являются только разговорами, которые возникают когда какой-нибудь незадачливый авторитет в ораторском пылу ляпнет ради красного словца «нечто эдакое» от ветра главы своея.

А на практике - клирики МП принимаются в сущем сане и это является показателем того, что в действительности мы их благодать признаем.

На фоне этого встает неприятный факт, что теперь уже благодать ЗЦ ставится под сомнение МП. Так, некий Олег Стеняев, перешедший в ЗЦ и рукоположенный в ней во иерея, по возвращении в Патриархию был перерукоположен.

Раньше же зарубежные хиротонии признавались действительными, вплоть до архиерейских (еп. Иаков Нидерландский, хиротонисанный владыкой Иоанном Максимовичем).

И как это ни больно, следует задать вопрос: а не дала ли за последние четыре года сама ЗЦ повод для такого поступка со стороны Патриархии?

Вопрос о наличии благодати в ЗЦ не поднимается, как нечто само собой разумеющееся, но может быть не вредно вспомнить, что писал приснопамятный архиеп. Аверкий в письме м. Филарету от 14/27 сентября 1966 года. Так, на четвертой странице он пишет:

“Не хочется верить, что Господь, и Благодать Святого Духа отступят от нашей Русской Зарубежной Церкви, ибо это ведь единственная теперь остающаяся свободная церковь, но в виду много печальных обстоятельств, уже у многих являются серьезные сомнения...”.

Человеку, жившему в лоне ЗЦ и хоть сколько-то осведомленному о ее внутренних делах той болезненной эпохи 60-х годов, нетрудно догадаться о каких печальных обстоятельствах писал владыка Аверкий.

Тут и венчание самозванца, тут и дело еп. Нафанаила, тут и калифорнийская церковная смута, «венцом» которой был суд над явным угодником Божиим ныне прославляемым.

И по какой-то странной случайности (а может быть и закономерности) - главные действующие лица тех «подвигов» являются главными действующими лицами и сейчас, в деле усугубления церковного средостения.

Те лица, глядя на деяния которых архиеп. Аверкий боялся потери благодати в ЗЦ - сейчас громче всех заявляют о безблагодатности МП.

Положение, мягко выражаясь, парадоксальное.

 

 

Это все стало возможным из-за внутреннего разделения в среде епископата ЗЦ. Говорить об этом явлении - человеческих недостатках в среде нашего епископата - еще сложнее. Да не подумайте Вы, что я дерзаю злословить святителей Божиих. Будучи наименьшим и грешнейшим в составе клира, я затрагиваю только то, что относится к делу, не произнося суда, мне не принадлежащего, только констатирую отдельные факты, стараясь логически их увязать, чтобы уяснить общую картину.

К сожалению, следует признать, что епископат наш не имеет внутреннего единства. Как обстояло дело до Второй мировой войны, говорить не берусь, т.к, специально не изучал тот период. Хотя известно печальное расхождение м. Антония и архиеп. Феофана Полтавского чисто на богословской почве, но не чувствуется той церковной партийности, которая стала неотъемлемой частью в синодальной жизни по окончании войны.

Чтобы не быть голословным, приведу следующий случай: новохиротонисанный еп. Серафим (Иванов) на собрании архиереев в Европе кричал сонму архиереев, вышедших из Белоруссии и Малороссии (среди которых были и исповедники) – “а вам, владыки, мы не доверяем”! Спрашивается, кто это “мы”? (случай этот Вам известен, т.к. Вы мне его и рассказали).

Один из этих иерархов, которым не доверяли, арх. Феодор Австралийский, дал меткую характеристику создавшемуся положению: “Настоящих архиереев осталось так мало, теперь все больше прапорщики”. 387

Это высказывание не случайное. Наш церковно-бытовой фольклор отобразил это в анекдоте, согласно которому зарубежные архиереи до пятидесятых годов при встрече спрашивали друг друга: “Какой вы, владыка. Духовной Академии”? - затем настала эпоха, когда спрашивали: “Какой вы Духовной Семинарии”? - а теперь спрашивают: “Какого вы Кадетского корпуса”? Архиепископ Леонтий Чилийский мне говорил, что “к нам, архиереям из России, в Синоде относятся как к пролетариям”.

Да не только из России. Архиеп. Аверкий в письме м. Филарету от 7 апреля 1966 года прямо писал об атмосфере, в которой проходили синодальные заседания и которые ярко иллюстрируют, каково было “единство” в среде наших иерархов: “У нас никогда не бывает спокойно при наличии некоторых архиереев, если хоть в чем-нибудь попробуешь возражать им. А тут произошла бы настоящая буря - ведь вы сами, Владыка святый, кажется не раз уже были свидетелем такой самой грубой брани, резких и недопустимых в церковном учреждении выходок. Почему некоторым всякая грубость и безобразие прощается, все сходит с рук как ни в чем не бывало, а другим иной раз и рта открыть не позволяют, и начинается крик, грубости и дерзости в самой непристойной форме”.

А архиеп. Иоанн? Чем он не угодил той группе прапорщиков, о которой он писал в своем известном докладе Архиерейскому Собору, когда апеллировал на незаконные действия Синода: “Мы, ея архиереи, не можем допустить сего, как и того, чтобы одна сорганизовавшаяся группа господствовала над остальным епископатом и любыми средствами проводила то, что желательно ей”.

Интересно проследить судьбу иерархов, вышедших из России во время войны, и “которым не доверяли”. Где они очутились? Мы поднимаем этот вопрос, потому что он показателен в плане отношения одной группы, имеющей влияние на ход церковной жизни, к другой, такового влияния не имеющей.

1. Митрополит Пантелеймон, глубокий старец, умер в беженском лагере Шлейсхайм.

2. Архиепископ Венедикт. Скончался в 1951 году в Мюнхене.

3. Архиепископ Феодор. Послан в Австралию обустраивать из ничего епархию. В то время там зажиточной эмиграции из Маньчжурии еще не было.

4. Архиепископ Стефан. Остался в Европе на заглухающей австрийской епархии из пяти приходов.

5. Архиепископ Филофей. Остался в Северной Германии на положении викария и на ход церковной жизни влияния не имел.

6. Архиепископ Григорий очутился в Чикаго и принимал участие в центре церковного управления, но в отличие от других владык он обратился за хиротонией в заграничный Синод, и в 1943 году ездил из Белоруссии в Вену, где и был хиротонисан м. Анастасием.

7. Архиепископ Афанасий. Архипастырская деятельность его проходила исключительно в Южном полушарии, между Австралией и Аргентиной.

8. Архиепископ Пантелеймон. Сначала в Аргентине, потом в Западной Канаде, а потом под давлением интриг, Вам хорошо известных, вынужден был вернуться в МП.

9. Архиепископ Леонтий почти 30 лет коротал в Парагвае, Чили и затем в Аргентине.

10. Епископ Димитрий (Маган), видимо не прельщенный красотами южного полушария, - ему бы осталась только Африка или Южный Полюс, - не стал дожидаться назначения за экватор, и без лишнего шума переметнулся прямо из Шлейсхайма в Американскую Митрополию, о чем в журнале «Церковная жизнь» промелькнула весьма лаконичная заметка.

11. Епископ Евлогий, хотя и умер в Могопаке, но с титулом Венесуэльского - опять южное полушарие.

А теперь, для контраста, посмотрим на тех, «которые не доверяли».

1. Епископ Серафим, хиротонисанный как епископ Сантьягский и Чилийский, ни одного дня не провел в этой стране. Он с титулом епископа Троицкого очутился в Свято-Троицком монастыре в качестве настоятеля, но долго не удержался и был выставлен за свой вздорный характер строителем монастыря архим. Пантелеймоном (об этом мне говорил архип. Киприан). Затем он занялся устройством Магопака, где и дождался освобождения Чикагской кафедры. На периферию его явно не тянуло.

2. Епископ Виталий, духовный воспитанник епископа Серафима, хиротонисанный во епископа Монтевидеосского, викария Бразильской епархии, в Южной Америке долго не задержался и очутился в Монреале, опять таки поближе к церковному центру.

Пожалуй, самым ярким примером расхождения иерархов был тот назревающий раскол в их среде при выборе Первоиерарха в 1964 году, который был предотвращен только благодатными действиями архиепископа Иоанна Максимовича.

Факты здесь приведенные, общеизвестны и являются показателем отсутствия духовного единства в епископате. К сожалению, это продолжается и доселе. Печальный пример тому из недавнего прошлого - архиепископ Лос-Анжелосский Антоний, который не признает соборного определения о прославлении архиепископа Иоанна, и не только сам отвергает мысль о святости владыки Иоанна, но и паству свою настраивает в этом же духе, запрещая им ехать на прославление. Таким образом, он опять вносит разлад в церковную жизнь.

Если наши иерархи, находясь в условиях свободы, не могут между собой договориться, то что же говорить о том, чтобы они о чем-то договорились с Московской иерархией, находящейся в радикально других и сложнейших условиях. Здесь может помочь только чудо Божией милости.

 

 

В знаменательном 1988 году совершенно отчетливо перевернулась новая страница русской истории. С этого момента появилась возможность свободного общения с соотечественниками и это, конечно, отразилось и на церковных делах. До этого времени богомудрые Первоиерархи-Митропо-литы Антоний, Анастасий и Филарет вели вверенный им церковный корабль по единственно возможному пути, который указывали жизненные обстоятельства - пути обособленного одиночества, тесного пути унижений, притеснения и осмеяния. Этой дорогой ценой ЗЦ сохранила драгоценный дар - неповрежденное святоотеческое Православие, русскую православную церковную культуру и идею русской православной государственности - то, что она с собой унесла в изгнание в 20-м году.

И сохраняла она эти сокровища в своих недрах не для чего-либо другого, как для того, чтобы вернуть его неповрежденным в свое исстрадавшееся Отечество, когда настанут для этого сроки. И по многим показателям эти сроки настали и теперь разговор совсем иной. Старые установки самоизоляции и необщения с МП явно не срабатывают, а выработать новые не хватает собственных сил. Обратиться к Богу за благодатной помощью почему-то до сих пор не догадались, вот и сидим на реках вавилонских и остается только плакать.

Ответственность момента усугубляется и тем, что Россия сейчас находится в кризисных условиях небывалых доселе масштабов, как в отношении политическом и экономическом, так и в отношении духовной жизни страны. На фоне борьбы веры и неверия на Россию со всех сторон идет атака еретиков всех мастей, начиная от Римского Папы и кончая иеговистами и кришнаитами.

В прошлом Русская Церковь многократно являлась той нравственной силой, которая спасала Россию от постигавших ее бед. Несомненно, велико ее значение и сейчас, что можно видеть по судорожному вниманию, с которым западный мир следит за каждым шагом Патриарха Московского. Это значение велико несмотря на то, что Московская Церковь подвержена многим язвам, о которых неустанно, а подчас и с оттенком злорадства, возглашали и возглашают зарубежные зилоты.

На ответственности зарубежной иерархии лежит решение - что предпринять дальше: пройти мимо впадшей в разбойники поруганной и оплеванной, но все же Матери-Церкви, или возлить на ее раны елей любви и приложить все усилия к ее оздоровлению? В первом случае она уподобится священнику и левиту богоубийственной ветхозаветной церкви и обречет себя на медленное вырождение и превращение в сектантскую группировку. Во втором случае - она может явиться тем малым квасом, который все смешение квасит, и таким образом явиться спасительницей всей русской земли.

В послании 1987 года Архиерейский Синод ЗЦ выдвинул три причины, препятствующие общению с МП. Хотя они хорошо известны, все же перечислю их:

1. Экуменизм.

2. Сергианство.

3. Вопрос прославления Новомучеников.

Хотя за прошедшие шесть лет по всем трем вопросам наблюдаются сдвиги в положительную сторону, наше церковное руководство этого в упор не замечает. Прославлен ряд новомучеников и создана Комиссия по вопросу о дальнейших прославлениях Новомучеников, включая и Царственных (интервью председателя этой комиссии м. Ювеналия) - у нас молчок. Патриарх неоднократно в печати признавал ошибки прошлого и просил за них прощения - у нас молчок. Патриарху житья нет от инославных, жмут его и католики и сектанты и Бог знает кто, - нам до этого дела нет, и мы вдобавок ко всему завели там и свои приходы, чтобы у Патриарха не было недостатка в острых ощущениях.

Из всего сказанного явствует, что необходим диалог между ЗЦ и МП, так как игрой в молчанку проблем не разрешить, а проблем много.

Со стороны МП и ЗЦ в разное время слышались высказывания о необходимости созыва Собора Русской Поместной Церкви. Диалог этот должен иметь основной целью подготовку Поместного Собора всей Полноты Русской Церкви - официальной, катакомбной и заграничной. Об этой необходимости говорилось в послании Архиерейского Собора ЗЦ в мае 1993 года. Без конкретных шагов, т.е. диалога, о каком Соборе может быть речь? Опять получится пустой разговор и донкихотство.

Посылать абстрактные послания в общее направление своего оппонента очень элегантно и мило, но положительных результатов не дает. Это не значит, что нужно обниматься и сослужить; это значит, что пора стать лицом к лицу со своими давнишними оппонентами и по-серьезному выяснить отношения.

Из истории Церкви видно, что когда бывали конфликты, они разрешались личным контактом, а не почтовой службой. Святые отцы, обличавшие Ария, не отговаривались нерукопожатностью последнего, а имели дело с ним лично.

И пусть не смущаются те, кто думает, что у ЗЦ мало архиереев, что по богословской учености зарубежные иерархи уступают московским - не в силе Бог, а в правде. Не книжный святитель Спиридон на Вселенском Соборе высказался о Святой Троице так, что и ученые удивились, потому что через него действовала Божественная благодать, оскудевающая восполняющая.

Необходимо, чтобы наши иерархи действительно ощутили себя архиереями Божиими – носителями Божественной благодати, а не просто общественными деятелями с церковно-административными правами и обязанностями. Нужно, чтобы они вспомнили, что благодать, полученная ими при архиерейской хиротонии - та же самая, идентичная той, которая когда-то сошла на вселенских великих учителей и святителей, которые благодаря действию этой благодати смогли стать столпами Православия.

При наличии такого сознания, сознания святости этого дела, с твердым упованием на помощь Божию, они могут со спокойной совестью приступить к нему, памятуя слова Гамалиила: если это дело не от Бога, оно само разрушится, а если от Бога, то бойтесь оказаться противниками Бога...

Но вот предположим, настал день, когда иерархи двух сторон встретились. Что может сказать Зарубежная Церковь?

А вот что. Скромно, но с достоинством она может задать вопрос: како веруеши? Этот способ для выяснения отношений древний, и хотя не очень дипломатичный, но действенный. Этот вопрос задается и при архиерейской хиротонии, и хочется верить, что владыкам и той и другой стороны незатруднительно будет на него ответить к общему удовлетворению.

Ряд тем, к которым применим этот вопрос, должен включать и экуменизм, и сергианство, и отношение к подвигу Новомучеников, и любые другие животрепещущие вопросы, которые нас сейчас разделяют. По таком обоюдном исповедании веры может статься, что наше расхождение и не столь уж велико.

Далее. Какие конкретные шаги может ЗЦ предложить в деле духовного возрождения России? Прежде всего она должна четко сформулировать причину постигших нас бедствий. Это в свое время уже сделал приснопамятный архиепископ Иоанн Максимович, который ясно указал, что причиной всему - грех богоотступничества русского народа, в результате чего стало возможным массовое клятвопреступление всех, кто участвовал или сочувствовал революции, которая увенчалась ритуальным закланием Помазанника Божия.

Это есть грех всенародный, это грех наших отцов. Этого отрицать нельзя, каких бы политических убеждений ни придерживаться.

Всенародного покаяния до сих пор не было, хотя и были отдельные проявления - за рубежом, однодневный пост в годовщину убиения Царской Семьи, писались красивые слова о покаянии в год 1000-летия. В России сейчас строится храм на месте убийства в Екатеринбурге. Но всенародного покаяния не было.

В Ветхом Завете, когда израильский народ каялся перед Богом, пост налагался всеобщий, вплоть до волов, самоограничение по всем статьям. Это ли не пример нам в нашей беде? И пост этот должен быть не простой формальностью, а русский народ “трезвенною мыслью и просвещенным сердцем” обязан осознать, прочувствовать и оплакать случившееся. А объяснить ему все это - долг иерархии, с амвона, в газетах, по радио и телевидению - и объяснять не уставая. Должно это быть сопряжено с покаянной молитвой, с воплем души русского народа к Богу, и указать ему этот путь - обязанность Русской Церкви.

Могут сказать: фи, какие допотопные понятия. Неужели это реально в наши дни? Реально. Царя реально всем народом предали врагам на смерть; реально и всенародное покаяние. Да не такое покаяние - со вкусным постным супчиком и маринованными грибками - а такое, чтобы все мы почувствовали его своим гложущим желудком, своим хребтом, своим спинным мозгом, наконец. И при этом всем возопить к Божией Матери перед Державным Ея образом, через который Она явилась русскому народу в день отречения Государя. Это ли не святыня, которая должна встать в центре наших молитв? Сама Богоматерь как бы взяла русскую землю под свое водительство с того времени, и только Она сейчас может вывести страну из того тупика, в который ее завели политиканствующие умники всех мастей, и этот путь может быть указан только посредством Церкви.

Не забудем примеры прошлого. Божия Матерь неоднократно спасала Русь от бедствий благодатью, исходящей от Ея чудотворных икон. Следует только почитать русскую историю, ту, пораньше, когда вместо Российской Империи была Святая Русь. Сколько раз бывали чудесные избавления в войнах с татарами, немцами, в междуусобных схватках. С Русской Империей дело обстояло хуже. Во время Крымской войны архиепископ Иннокентий Херсонский решил посетить Севастополь с чудотворной иконой Божией Матери.

Будучи принят главнокомандующим князем Меньшиковым весьма непочтительно (генерал сказал архиепискому не вмешиваться не в свои дела), владыка Иннокентий побывал с иконой только на Малаховом кургане, который единственно выстоял против врага. Князь Жевахов описывает случай во время Первой мировой войны, когда по откровению благочестивым людям была привезена Песчанская икона Божией Матери в Ставку Государя и это даже не было доведено до его сведения по намеренным действиям протопресвитера Шавельского... (и священник виде, мимоиде).

Ведь сейчас война не с немцами или англичанами, а с самой нечистой силой. Неужели мимоидут и вожди Русской Церкви мимо той святыни, которая сама себя явила во время тяжких испытаний? Страшно подумать!

Приходит на ум сравнение с Ветхим Заветом. Пророк Иона, посылаемый Богом в Ниневию призвать народ к покаянию, решил от этого уклониться, чтобы народ не покаялся и погиб. Здесь имела место личная неприязнь пророка к ниневитянам. Потребовалось вмешательство кита, чтобы воля Божия была исполнена. Ниневитяне покаялись. Неизвестно, покается ли русский народ, но как бы руководству ЗЦ из личной неприязни не очутиться в положении Ионы... А какого-нибудь «кита» Господь силен послать и в этом случае.

Не следует забывать, что разделение Русской Церкви ни ей, ни России пользы не приносит, а на руку только ее разрушителям.

 

 

 

За последние четыре года перед руководством ЗЦ встали такие задачи, удовлетворительно справиться с которыми она по сей день не смогла. Митроп. Виталий изнемогает под этой неудобоносимой ношей, но, к сожалению, вместо того, чтобы опираться на иерархов своей Церкви, которые хотели бы найти выход из положения, которых едва ли не большинство, он продолжает следовать за теми, кто завел ЗЦ в тупик.

Заявления, вроде, “хотя я и не был в России, но я лучше всех знаю, что там делается” (Ново-Дивееве, слово на говении духовенства в Великом Посту 1994 г.) говорят сами за себя. Безответственные заявления главы ЗЦ, за которые ему уже приходилось изювиняться в русско-еврейской газете, и действия и бездействия, углубляющие кризисное церковное положение, рисуют весьма печальную картину церковной жизни.

Всюду, и в словах и в делах, экспромт и апломб, которые запутывают наше церковное положение все дальше и дальше.

Глядя на все происходящее, невольно приходят на ум слова, произнесенные архимандритом Виталием при наречении во епископа: “Когда подумаю я, что должен вступить в их (епископов) ряды и принять их апостольскую милоть, то страх поражает мою душу, что самым своим вступлением в этот священный собор, я понижаю уровень епископского звания”.

Об уровне епископского звания судить не могу, но уровень Зарубежной Церкви, к сожалению, бесспорно понижен.

Становится еще тревожнее, когда вспоминается сон Хозе, хранителя Мироточивой иконы, в конце которого м. Виталий был распят на уродливом кресте в архиерейском облачении и в полном одиночестве.

Но будем надеяться, что по милости Божией и по горячим молитвам Единой Русской Церкви наш Первоиерарх “уготовится и не смутится” и выведет нашу Церковь из создавшегося положения, и что его слова при наречении не окажутся пророческими. Будем молиться, чтобы под его водительством Зарубежная Церковь, как действительная часть Русской Церкви, нашла подобающее ей место в лоне Матери Церкви, и соборным разумом разрешила все наболевшие вопросы.

Испрашивая Ваших святых молитв и архипастырского благословения, остаюсь Вашего Преосвященства покорный слуга и почитатель, протодиакон Андрей Панков.

Духов День 1994 г.».

 

 

В преддверии второй сессии Архиерейского Собора Зарубежной Церкви в ноябре 1994 года протодиакон А. Папков направил владыке Митрофану второе письмо с его соображениями о необходимости диалога с Московской Патриархией.

«Лично-доверительно

3-го ноября 1994 года

Его Преосвященству

Преосвященнейшему Митрофану

Епископу Бостонскому

Ваше Преосвященство!

Обращаюсь к Вам на сей раз не по Вашему призыву, а по собственному почину, касательно того же вопроса взаимоотношений Московской Патриархии и Зарубежной Церкви, что и в первом письме. Пусть это второе письмо будет кратким послесловием первому.

Причина, побуждающая меня вновь Вас беспокоить одна - тревога за будущее нашей Церкви, вызываемая некоторыми наблюдениями последнего времени.

Несмотря на решение подавляющего большинства наших иерархов на Соборе в Сан-Франциско в июле этого года - о необходимости войти в контакт с МП на предмет созыва Всероссийского Собора с участием всех разрозненных ветвей нашей Церкви - митрополит Виталий, оказавшийся в меньшинстве (но еще не в одиночестве - вспомним сон Хозэ) - попросил отложить исполнение этого решения до конца ноября, т.е. на 4.5 месяца.

Сам возникает вопрос: почему? Почему откладывается то, что было решено подавляющим (12 против 4) большинством иерархов? Где же соборность? Опять сбываются слова Св. Иоанна Шанхайского о том, что маленькая группа архиереев (заметьте, та же самая) диктует остальным то, что угодно ей.

К сожалению, будучи знакомым с некоторыми нашими “тайнами Мадридского двора” и участием в них м. Виталия, я прихожу к печальному выводу, что отсрочка сделана исключительно для того, чтобы провалить какие бы то ни было возможные положительные сдвиги в этом вопросе.

Примеров двурушничества м. Виталия хватает (стоит только вспомнить его “административную грацию” во время Бостонского греческого скандала). Кроме того, вызывают тревогу все увеличивающиеся в последнее время проявления маразма, при весьма неспокойном душевном устроении.

Интересным документом является опросник, составленный м. Виталием и разосланный всем архиереям, датированный днем Рождества Богородицы этого года. Не сомневаюсь, что он есть и у Вас. Характерно, что в конце митрополит пишет о том, что какие бы то ни было переговоры с МП возможны будут только тогда, когда все архиереи ответят (к его, надо думать, сатисфакции) на поставленные вопросы, т.е. митрополит выставляет свои личные условия для выполнения соборного решения.

Вопросы говорят сами за себя.

Первый вопрос гласит: “Какая главная цель предполагаемых переговоров”?

Спрашивается: что, митрополит сам не знает этой цели - уврачевание церковных ран? Вопрос этот бессмысленный и безосновательный, и поставлен в лоб таким образом, чтобы смутить наших архиереев, воспитанных всю жизнь в антиПатриархийном ключе.

Далее: “Какую пользу для Зарубежной Церкви следует ожидать от них”?

Вопрос, отображающий местечковое мышление и недостойный иерарха, гордящегося своей русскостью, и который должен пещись о пользе всей Полноты Поместной Российской Церкви.

Далее вопрос ставится так: “Какие условия и требования мы должны выставить в случае переговоров”?

Ответ на этот вопрос уже был дан, и не кем-нибудь, а Архиерейским Собором Зарубежной Церкви в Послании от 9 сентября 1927 года. Так, условием для церковного объединения ставятся:

1) восстановление нормальных сношений с Россией и

2) освобождение нашей Церкви от гонений безбожной советской власти.

В более недавнее время Послание Архиерейского Синода РПЦЗ от 6/19 ноября 1987 года заявляет об известных трех препятствиях, мешающих соединению. Если бы митрополит Виталий интересовался историей возглавляемой им Зарубежной Церкви и уважал ее соборный голос, то он этого вопроса не задавал бы.

А раз уж разговор зашел о требованиях, то следует осознать, что на Всероссийском Соборе требования об отчете могут быть предъявлены Зарубежной Церкви, основываясь на 10-м пункте Указа № 362, который так любят цитировать зарубежные правоведы, однако умалчивая об этом пункте. 10-й пункт гласит: “Все принятые на местах, согласно настоящим указаниям мероприятия, впоследствии, в случае восстановления центральной церковной власти, должны быть представляемы на утверждение последней”.

Далее вопрос: “Какая гарантия тому, что можно доверять иерархам МП”? Гарантии на бумаге конечно нет, но есть упование, свойственное любому верующему человеку на милость Божию, на то, что в добром деле Господь всегда поможет.

Иерархи МП могут задать такой же вопрос и м. Виталию: а какая гарантия тому, что Вам, Владыка, можно верить? Мы-то жили в неволе, а Вы в свободном мире. Что Вас толкало на непорядочные поступки по отношению к порядочным архиереям? (архиепископ Феодосий Бразильский, Пантелеймон, Иоанн).

Вопрос 5: “Как Вы смотрите на преследование приходов Зарубежной Церкви в России, на закрытие и отобрание наших храмов и на отказ нашим приходам в регистрации, в то время как допускается широкая деятельность всевозможных сект и инославных церквей, и все это при участии или попустительстве МП”?

Вопрос длинный и в основном двухсоставный. Если архиерей на первую половину ответит, что притеснение приходов Зарубежной Церкви в России очень прискорбно и является отрицательным явлением, то следует логический вопрос: какие же переговоры в таком случае могут быть с Патриархией при таком Вашем настроении?

Если же архиерей ответит, что не сочувствует устройству зарубежных приходов в России (а у нас таковых не один), то с ним вообще будет прерван разговор, так как инакомыслие возведено у нас в ранг предательства. Во второй половине вопроса допущена заведомая ложь, так как деятельность инославных исповеданий в России проходит не при участии и попустительстве Патриархии, а она сама от них тяжело страдает.

В последнем вопросе шельмуется митрополит Питирим, на него возводится обвинение в сатанизме. Обвинение это базируется на фотографии, где м. Питирим рукой показывает какой-то знак, который можно принять за “рога”. Но совсем неизвестно, в каком контексте это было сделано, случайно или нарочно, что при этом говорилось и т.д. Здесь явное стремление этим вопросом “навести ужас” на читателя.

Весь вопросник ясно указывает на то, что составитель переговоров не желает.

М. Виталий заявил в интервью “Православной Руси”, что они - архиереи - прислушиваются к голосу народа, и в соответствии с этим выносят решения. Некоторые эти голоса громче других.

Мне известно, что м. Виталий обратился за поддержкой к прот. Льву Лебедеву. При всей моей искренней любви к о. протоиерею, я не закрываю глаза на наличие у него весьма крайних взглядов. Например, если довести его мысли до логического конца, то он - о. Лев - и священником не является, т.к. был рукоположен в “безблагодатной” Патриархии. Нельзя недооценивать тот вред, который может причинить делу оздоровления церковной жизни (едва только пустившему ростки) сильное и эрудированное, но ложно направленное слово о. Льва.

Если учитывать прошлые выступления о. Льва, то можно ожидать, что в недалеком будущем появится новая брошюра, громящая Патриархию, по программе, заданной в разосланном вопроснике. Видимо, на это митрополит и расчитывает.

Здесь, в Америке, тоже слышатся голоса, созвучные настроениям м. Виталия. Так, архиеп. Антоний Лос-Анжелосский распространяет мнение о безблагодатности “советской” церкви, и не только устно, но и письменно.

Мне было передано такое послание (кажется, на 5-ти страницах) его верной последовательницей Татьяной Орловой в надежде обратить меня от моих “заблуждений”. Послание это построено на голословных утверждениях и грубых обобщениях. Убедить оно может разве что слепых последователей Лос-Анжелосского архипастыря, которые любое его слово принимают за непреложную истину.

Глядя на плоды более 40-летней архипастырской деятельности этого преосвященного – разваленная епархия, ставший притчей во языцех недостроенный кафедральный собор (кстати, со скромно приготовленной для него специальной усыпальницей, которую я сам видел, под алтарем левого придела), и множество скандалов - невольно задаешь себе вопрос: почему он пользуется таким влиянием в церковных делах?

Косвенный ответ я получил недели две тому назад в разговоре с В. Красовским, являющимся рупором мнений архиепископа Сан-Францис-ского. Он мне сказал:

- Но ведь владыка Антоний Лос-Анжелосский записал на себя церковные деньги, около миллиона, и если он уйдет, то заберет с собой, и церковь их потеряет.

На это есть только один ответ: церковный мир и устроение дороже миллиона долларов, которые, кстати, в современной Америке не представляют такую уж большую сумму. Это 3 дома средней руки в Сан-Франциско или том же Си Клиффе. Так что если архиепископ Л.-А. отложится и образует собственную юрисдикцию - Церковь Христова не пострадает, а пострадает сам архиепископ Антоний.

Вполне созвучным настроениям своего кириарха явился прот. Александр Лебедев, написавший и издавший в этом году книгу, носящую глубокомысленное название “Плоды лукавства”.

По ознакомлении с этим опусом сложилось четкое впечатление, что книга написана либо по заказу архипастыря, либо в карьерных соображениях, либо по обоим причинам. Следует отметить, что в большинстве случаев при упоминании имени о. прот. Александра Лебедева, как некая сакраментальная формула, добавляется фраза, что о. Александр – “большая умница”.

Книга, написанная названным «умницей», по замыслу, должна иметь и соответствующий вес. Кстати, видимо, для вящей “правоверности” книга набрана по старой орфографии. Прежде всего, об общем уровне книги. Основная цель - зашельмовать Московскую Патриархию, для чего приведен довольно объемистый, но малоубедительный материал, состоящий из обширных цитат патриарших посланий и газетных статей 20-х годов. Мало убедителен этот материал потому, что мало относится к основному тезису книги, хотя и дает интересное освещение некоторых событий той эпохи.

Никаких новых Америк о. протоиерей не открыл, хотя протензия на это есть, где он пишет, что основывал свой труд на редких архивных данных. В Норвичском университете, который мы оба с о. протоиереем окончили, подобный способ писания назывался “наливанием воды”, а в современной русской научной среде называется “листажом”. Основной ложный тезис о. Лебедева в том, что, повторяя мысли своего правящего Лос-Анже-лосского архиепископа, он пишет, что Московская Патриархия является не Христовой, а советской церковью. Советской власти потребовалось создать советскую церковь. Первый эксперимент - обновленчество - не удался, а вторая попытка - Московская Патриархия - удалась, т.е. проводится знак равенства между этими двумя явлениями.

Такой уродливый взгляд возможен только для тех, кто не верует в истину, что “глас народа – глас Божий”. Обновленчество провалилось по той простой причине, что его не принял народ, который вполне справедливо считал обновленцев безблагодатным сборищем. Как пример, позволю себе привести случай из нашей семейной хроники.

Мой дед, Александр Степанович Панков, служил священником в городе Саратове. Когда пошла разруха, люди с трудом разбирались в том, что делалось в Москве, и подчас не знали, как правильно относиться к тому или иному явлению.

Патриарх Тихон очутился под арестом, Введенский и Ко, выставили себя законной церковной властью, и дед мой заколебался: принимать обновленчество или нет. Для разрешения сомнений он решил обратиться к одному чтимому в округе старцу, и поехал в отдаленный провинциальный монастырь. От ж.д. станции до монастыря надо было проехать большое расстояние на телеге. И тут к нему обратилась одна бабка с вопросом:

- А ты, батюшка, тоже к старцу?

Дед отвечал утвердительно, и добавил, что хочет посоветоваться по поводу обновленцев, на что бабка заметила:

- Обновленцы? Да они же безблагодатные!

И тут мой дед - высокообразованный пастырь, митрофорный протоиерей царского времени и саратовский благочинный - с изумлением подумал: а ведь бабка права, и как я этого сам до сих пор не видел? И тут же проникся благодарным уважением к старушке. Старец, конечно, еще больше утвердил деда в этих взглядах, и дед вернулся домой без всяких дальнейших сомнений.

Обновленчество зачахло, т.к. не имело благодати, которая, с одной стороны действует через епископов, а с другой стороны живет в народе, т.к. не имело ни законных епископов, ни народа.

Московская Патриархия имеет и законно рукоположенных иерархов (что признавал и м. Анастасий), и многомиллионный верующий народ. Поэтому ставить их на одну доску с обновленцами безосновательно и просто недобросовестно.

Поборники церковной чистоты нередко цитируют архим. Иустина Поповича, который говорил, что Церковь “епископоцентрична”, и из этих слов этого великого богослова делают вывод, что значение в церковной жизни церковного народа ничтожно. Очень сомневаюсь, что так думал сам о. Иустин.

Насколько далеко зашла “епископоцентричность” нашего архиерейского Синода, видно из слов покойного Маркова - дежурного синодального телефониста. Когда его спросили, как он может вкратце определить дела в нашем Синоде, он ответил:

- А очень просто. Я архиерей, а ты - дурак. Целуй руку, давай деньги и пошел вон.

Эти слова несомненно многих покоробят, но так ли они далеки от истины, если сейчас старейшие два иерарха ничтоже сумняшеся отрицают наличие благодати у десятков миллионов верующих русских людей?

Есть и другие голоса, отражающие этот бред, например, - Анастасия Шатилова, на разбор которых я не буду тратить ни Вашего, ни своего времени.

Письмо это написано только с одной целью. Когда на имеющем быть соборе м. Виталий скажет, что нельзя начинать переговоров с Патриархией, т.к. есть протестующие голоса, Вы, Владыка, сможете сказать, что есть и другие голоса “малых сих”, которые умоляют наших архипастырей не прерывать начатого доброго дела и не поддаваться перед лицом всевозможных провокаций и козней.

То, что положение серьезно, видно из слов архиеп. Лавра, который мне сказал, что едет на Собор, не взирая на свою тяжелую болезнь, именно для того, чтобы постараться не допустить срыва в этом деле.

Бог Вам в помощь, дорогой Владыка!

Вашего Преосвященства грешный слуга

Протод. Андрей Папков.

Р.S. И еще несколько мыслей о некоторых оттенках в наших межцерковных отношениях. Часто слышатся с высоты архиерейских кафедр слова о том, что Патриархия должна покаяться, и не говоря того, подразумевается, что Зарубежная Церковь имеет какое-то право на звание судьи.

С этим согласиться трудно, но даже, если сделав большую натяжку, это допустить, то, может быть, следовало бы вспомнить о поучительном примере из истории Седьмого Вселенского Собора.

Как известно, кающихся еретиков-епископов Собор разделял на три категории в зависимости от степени вины. В первую категорию входили “малосогрешившие” и принявшие иконоборческую ересь из малодушия перед гражданской властью (ситуация, весьма параллельная нынешней в России», вторая группа это были активные участники иконоборческих соборов и в третьей категории были активные гонители, как, например, епископ Григорий Неокесарийский, который особенно жестоко преследовал и гнал в свое время всех исповедников и почитателей святых икон.

Покаяние даже такого епископа было принято Вселенским Собором и он был признан в сущем сане. Хотелось бы, чтобы возможные судьи в российской церковной ситуации прониклись бы духом отцов Седьмого Вселенского Собора и вспомнили слова Христа, Который сказал: “Милости хочу, а не жертвы”».

 

 

В контексте разговора о взаимоотношениях Московской Патриархии и Зарубежной Церкви наиболее авторитетным на на то время был голос старейшего священнослужителя, возведенного во епископа, Митрофана (Зноско-Боровского), прозвучавший со страниц газеты «Наша Страна» 20 августа 1994 года.

 

 

Громко и справедливо звучали в адрес Московской Патриархии обличительные голоса катакомбников. Разумно их поддержать было священным долгом Православного Русского Зарубежья, ибо так называемая “декларация м. Сергия” в 1927 г. от его имени обнародованная - зло неоспоримое.

Но вот сейчас, когда о России якобы пекущийся Запад, расколовши Державный Центр – единство страны, наносит по отечеству нашему, по Церкви и народу, удар за ударом, когда Ватикан, со всей ему присущей наглостью и азартом, атакует православие на Украине и в Сибири, когда на Россию и Церковь наступает мировое масонство и глава “Великого Востока Франции” заявил, что масонство намерено противодействовать “стремлению Церкви осуществить новую евангелизацию в России” (ТАСС), когда армия Зла, идущая с Запада, ядом отравленные стрелы направляет в самое сердце Св. Руси, нашей страждущей Церкви - православие, когда раздается “дружный залп лево-желтой прессы по церковным иерархам, уличаемым в сотрудничестве с КГБ”, своевременны ли громкие выступления Якунина-Эдельштейна и Ко, против жертв сатанинского аппарата принуждения?

Необходимо настойчиво бить по главам палачей, вскрывать тайны самого аппарата принуждения - прежде всего - надо сосредоточить внимание и нещадно бичевать и раскрывать перед народом наступающую с Запада на Церковь Православную и на Русь многоликую гидру.

“Дружный залп” по иерархам, недавним несчастным пленникам сатанинского режима, к тому же и злобен, на что нельзя не обратить внимание. Полагаю, что подобный путь, вернее - подобные средства к оздоровлению больного организма Церкви, как и больного организма России - ошибочен. Он не излечивает, а наоборот, наносит борющемуся с тяжким недугом церковно-государственному организму новые раны, обессиливает его в его противостоянии гидре многоликой.

Таково мое личное мнение».

Хотя и личное, но весьма ценное мнение!

Эта заметка была автором епископом Митрофаном вручена в Джорданвильском монастыре для напечатания в «Православной Руси». Можно было предположить, что она опубликована не будет. Это был своего рода тест. Случилось именно так. Она не вписывалась в концепцию редакции, которая изо всех сил старается не допустить единения частей Русской Православной Церкви на родине и за рубежом.

 

На июльском Архиерейском Соборе в Сан-Франциско епископ Бостонский Митрофан (Зноско) на основе соображений протод. Андрея Папкова, выступил с докладом, в котором обосновал необходимость начала диалога с Московской Патриархией.

Архиерейскому Собору

Июнь 1994 г.

Тернистым путем свидетельствования о мученическом подвиге Матери Церкви и всего русского народа шла по распутиям мира Русская Православная Зарубежная Церковь. За это свидетельство перед… миром, враждебно настроенным ко Христу и к Державной России, за свое твердое стояние в апостольско-святоотеческом Православии, она подвергалась клевете, насмешкам (в последнее время со стороны американских автокефалистов, Поспеловский) и притеснениям (на Афоне и св. Земле).

Но на ряду с этим она пользовалась глубоким уважением и любовью в России, как в рядах катакомбников, так и в ограде Московской Патриархии.

По вполне законным причинам, канонически обоснованным, Поместная Русская Православная Церковь, после так наз. Революции - вернее сказать: после кровавого захвата власти над Россией бандой западных сатанистов, разделилась на Порабощенную, Катакомбную и Зарубежную.

Только Зарубежная ее часть могла свободно исповедовать Веру Православную, вещать всему миру об истинном положении Церкви и народа в России (СССР), и свободно решать проблемы благоустройства и внутренней жизни Зарубежной части Матери Церкви.

Враги Церкви Христовой вообще, а Зарубежной в особенности, пытались и ныне пытаются заклеймить временное разделение словом «раскол».

Основные законы о положении Зарубежной Церкви определяют подобную попытку, как злонамеренную натяжку и, даже, ложь.

Каноническое положение Р.П. Церкви заграницей основывается на Указе Св. Патриарха Тихона, Синода и Высшего Церковного Совета за № 362 от 20/ХI 1920 г. согласно которому - Р.П. Церкви Заграницей предоставлено право временного самоуправления на соборных началах до упразднения в России безбожной власти, в соответствии с постановлением за № 362.

Во «временном положении о Русской Церкви Заграницей» 1936 г. читаем: «Р.П. Церковь заграницей... есть неразрывная часть российской п. церкви временно самоуправляющаяся на соборных началах, до упразднения в России безбожной власти, в соответствии с постановлением Св. Патриарха»...

Прославление святых, начиная с праведного о. Иоанна Кронштадтского и кончая Царственными Страстотерпцами и Новомучениками, которые были не по нраву и вкусу западному миру и отражающей его настроение Американской Митрополии, в России нашло поддержку и благодарность как со стороны верующей массы, так и значительной части пастырей и епископов.

«Клир Московской Патриархии питал до недавнего времени глубокий пиетет к Зарубежной Церкви, - сказал в феврале с.г. профессор Церковной Истории М. Д. Академии архимандрит Макарий.

«Мы любили и любим Зарубежную Церковь. Мы всегда искренне радовались тому, что она существует, что она сохраняет чистоту святоотеческого Православия, и благодарны ей за моральную и существенную поддержку, особенно церковными изданиями. Но с открытием ваших приходов в России, мы почувствовали, что вы вонзили нам нож в спину, - к чему? за что?» - с горечью сказал в этом же году прот. Владимир Воробьев, ректор Св-Тихоновского Богословского Института в Москве.

Восстановление епископата б. Катакомбной Церкви, именующей себя «Истинно-Православной Русской Свободной Церковью», было исторически вполне законным актом преосвященных РП 3 Церкви.

Прецеденты к тому: участие м. Анастасия в рукоположении в Иерусалиме, архиеп. Виталия (Максименко) в хиротонии сирийского епископата в США, епископов Р.3. Церкви - в восстановлении епископата старостильников в Греции. Но это не давало права и не приводило к каноническому подчинению.

Восстановив епископат, в лице епископа Лазаря и епископа Вениамина, затем (хотя и с грубым нарушением канонов) и еп. Валентина, - Архипастыри Р.3. Церкви исполнили свой долг в отношении Катакомбной Церкви и далее не следовало вмешиваться в дела ее самоуправления.

«Положение о Русской Православной Церкви Заграницей», принятое на основании Указа св. Патриарха Тихона за № 362, говорит о самоуправлении Церкви за границей, но не говорит о возможности управления, из-за границы, всей Поместной Церковью Российской.

Дело создания приходов, подчиненных Зарубежному Омофору и управление ими «из-за моря» привело к неразберихе и хаосу, несомненно и справедливо нанеся удар по авторитету руководства 3. Церкви.

Это, к великой нашей скорби, явилось не лечением ран «впавшего в разбойники», а нанесением новых ран.

В сознании нашем, многих батюшек и верующих мирян Зарубежной Р. Церкви, главным камнем преткновения нашего воссоединения с Матерью Церковью является: экуменизм и «сергианство» Московской Патриархии.

Экуменическое Движение - «Мировой Совет Церквей» это ни что иное, как ересь-ересей, уничтожение Церкви Христовой. Это не подлежит сомнению. Каково же отношение Поместной Российской Церкви к современному Экуменическому Движению?

На совещании Глав Православных Церквей в Москве, в 1948 г., была подписана «Декларация», резко осуждающая экуменизм. В ней говорится: «Принимая во внимание, что (далее идут уже приведенные положения резолюции 1948 года)…

Сообщить «Всемирному Совету церквей», в ответ на полученное всеми нами приглашение к участию в Амстердамской Ассамблее в качестве членов ее, что все Православные Поместные Церкви, участники настоящего Совещания, принуждены отказаться от участия в экуменическом движении, в современном его плане».

Есть основания полагать, что вышеприведенный текст отражает мышление клира и подавляющего большинства епископата Московской Патриархии и наших дней.

Известно, что Патриарх Пимен отрицательно относился к экуменизму. Первым актом м. Ленинградского Антония (Мельникова), бывшего Минского, было предать огню антиминсы, освященные м. Никодимом в Руссикуме, в Риме. В личных беседах в 1990 г. со многими епископами, батюшками и иноками К.-Л. Лавры я обнаружил решительное отрицание экуменизма.

Как известно, Русская Церковь вступила в экуменическое движение по прямой директиве, вернее: давлению или приказу КГБ. Во время хрущевских гонений это было. Проявился экуменизм в Русской Церкви в сфере внешней политики и главными его пропагандистами явились епископы и клирики, которые пользовались статусом выездных.

Следует признать существование какого-то процента духовенства, которое вполне терпимо относится к экуменизму. Это, в большинстве, воспитанники Санкт-петербургских духовных школ. Но главного достояния Русской Церкви - души русского народа - экуменизм не коснулся.

Имеются свидетельства и о том, что отошел или отходит от экуменизма м. Кирилл Смоленский, а Патриарх Алексий II, на встрече с братией Данилова монастыря, на вопрос «о делах экуменических», ответил:

«М. П. будет продолжать свидетельствовать об Истине Православия, но все совместные моления пора кончать».

В вопросе связи с экуменизмом несомненно происходят некоторые сдвиги в положительную сторону, чему способствует разгул по всей территории страны Римо-католиков и сектантства всех мастей: заблудившиеся в вопросе об экуменизме русские клирики увидели и почувствовали подлинный облик своих недавних «инославных собратий».

«Сергианство». Что в нем подразумевается? - четкого ответа на этот вопрос нет. В ответах на этот вопрос слышим: и поминовение за богослужением московского Патриарха, и добровольное сотрудничество с богоборческой властью, и вынужденные контакты с представителями власти, некое неуловимое состояние души, когда подразумевается какая-то внутренняя червоточина. А может быть и все эти черты?...

Слово «сергианство» употребил св. Кирилл Казанский по отношению к тому духовенству, которое поминало м. Сергия, тут же подчеркнув, что несослужение с м. Сергием для него является единственным возможным способом проявить свое несогласие с образом действий последнего, но никак не является непризнанием их таинств, и добавил, что в случае необходимости, сам, не сомневаясь, принял бы Причастие из рук сергианского священника.

Полагаю, что «сергианами» следует называть тех клириков, кто не за страх, а за совесть сотрудничал с органами советской власти. Это ни что иное, как попытка сочетать Велиара со Христом. Это «сергианство» в чистом виде.

Несколько слов о м. Сергии. По сей день не выяснено: он ли сам является автором злополучной «декларации»? Б. иподьякон м. Серафима Чичагова Н.П. Хохлов свидетельствует, что архиеп. Алексий Симанский, подпись которого стояла под Декларацией, узнал об этом из газет, так как во время появления Декларации и ее подписания он находился не в Москве, а в Ленинграде.

Во всяком случае тот факт, что м. Сергий проявил малодушие и не отверг Декларацию, а наоборот - стал действовать в ее духе, налагает на него ответственность в этом грехе против Церкви.

Первым актом малодушия м. Сергия было принесение присяги (в чем не он один был повинен) Временному Правительству: вторым актом его малодушия был уход в обновленчество, в чем он всенародно покаялся.

Патриарх Алексий II в интервью, данном им в первую годовщину своего служения, назвал декларацию 1927 года трагическим документом, отображающим то время, и отмежевался от этого документа, заявив, что «декларация» в настоящее время не применима.

В том же интервью, от лица всей Церкви, он просил прощения за соблазн, в который иерархи вводили народ своими действиями. В церковных зарубежных кругах это прошло незамеченным.

Осуждая м. Сергия, к чему имеются неоспоримые данные, обратим внимание на отзывы о нем предстоятелей нашей Русской Зарубежной Церкви.

Митрополит Антоний, письменно обличая м. Сергия за его «декларацию», писал о нем следующее: «Митрополит Сергий оскандалился: ему в церкви народ кричал: “изменник, Иуда” и выгнал его, сорвав облачение - Евлогий прекратил его поминовение и не знает куда ему пристать теперь. А митрополита Сергия мне жаль: у него нет силы воли, а голова светлая и сердце доброе» (Письма м. Антония, стр. 221). И далее: «Жаль мне бедного Преосвященного митрополита Сергия, которого изругали и освистали в церкви московской, т.е. в храме: он конечно не таков, как его аттестовали ругатели, хотя поступил он за последние три года нецелесообразно - он перемудрил» (там же, стр. 249).

Архиеп. Виталий Максименко, во время Второй мировой войны, в связи с призывами к подчинению Р.З. Церкви Патриарху Сергию, писал: «Вопрос этот очень деликатный и острый. В ответ мы хотим указать на наш прямой долг, великий долг перед Матерью Русской Церковью и будем говорить о сем со всей любовью и преданностью ей, с глубоким преклонением перед подвигом Патриарха Сергия, но и с полным послушанием Христовой и Церковной правде, глубоко веря, что “велика есть истина и все премогает”» (Мотивы моей жизни, стр. 77).

Говоря о необходимости быть осторожным к церковной агитации, исходящей из СССР, авва Виталий допускал возможность, что п. Сергий мог ошибочно, но искренно верить в то, что его действия идут на благо Церкви (стр. 79).

Как резко отличаются отзывы великих Святителей наших 3.Р. Церкви о митрополите-Патриархе Сергии от того, что слышим мы ныне в ограде нашей Церкви из уст так наз. «блюстителей чистоты церковных риз»!

«Сергианство» - препятствие не только к слиянию Части с Целым, но и препятствие к встречам, к общению, к обсуждению устранения и преодоления наших общих язв!?!...

Связанную по рукам и ногам, с кляпом во рту, М. Патриархию по сей день обвиняем в том, что она молчала об истинном положении Церкви в СССР.

Молчала вынужденно. А чем объяснить наше, в общем, молчание о том духовном геноциде, который сейчас, с легкой руки стран так наз. «свободного мира», происходит в России? Почему, в общем молчим о геноциде православного сербского народа, от которого видели столько добра? Страха ради... а страх, в данных проявлениях, не дух ли это «сергианства»?

Молчала. Но как только почувствовала себя (относительно) свободной - заговорила громко о своем пленении, о своем вынужденно рабском положении.

Если «сергианами» смело можно назвать тех из иерархов и духовенства, кто идейно сотрудничал с органами КГБ, спрашивается, какой же процент составляет эта группа из общего числа священнослужителей?

В свое время много шума вызвал на Западе доклад Фурова, в котором приведены статистические данные по этому вопросу. И что же оказалось? Согласно Фурову, а не доверять ему нет оснований, одна треть епископата являлась полностью послушной - послушным орудием государственной власти, одна треть, хотя и была послушной страха ради иудейска, НО норовила использовать всякую возможность действовать самостоятельно в интересах Церкви, и одна треть считалась полностью непокорной.

Злейший враг М. Патриархии, вторя своей идеологической спутнице Зое Крахмальниковой, выступил в прессе с разоблачением некоторых иерархов М. Патриархии, начиная с Патриарха, раскрыв их «клички».

Что же новое сказал он в дополнение к докладу Фурова? ничего! Он лишь, потрясая кулаками в воздухе, обещал огласить, якобы, имеющиеся у него материалы против высших иерархов М. Патриархии.

Кулаки «повисли в воздухе». Что имел - опубликовал. И будь у него новый убийственный материал, он, особенно озлобленный после лишения его сана, давно бы этим материалом воспользовался. Что же? «Ревнитель Православия» пустился на шантаж... оказался блефером.

Таким образом, согласно свидетельству Фурова, две трети сотрудниками, тем более идейными, власти назвать нельзя, следовательно, неприменим к ним ярлык «сергиян». А вот почтеннейший прот, о. Лев Лебедев утверждает, что там «не с кем разговаривать»... «вся Церковь за рубежом».

Как мудро говорил, на Всезарубежном Соборе 1974 года, покой-ный Женевский Архиепископ Антоний: «Мы должны радоваться проявлению доброжелательства к нашей Церкви... Не должны самоизолироваться, видя вокруг себя, часто воображаемых еретиков и разбойников. Постепенной самоизоляцией мы впадаем в ту крайность, которую так мудро избегали наши Митрополиты, мы окажемся отрезанной ветвью церковной, а не Церковью вещающей свободно и безбоязненно Истину. Самоизолируясь, мы станем на путь сектантский, боясь всех и всего, будем терять последних друзей в православном мире».

Что мешает принять нам протянутую руку М. Патриархии или им нашу руку братскую протянуть? На это есть возражение: по сути власть в России не изменилась, там все остается по-прежнему. Не думаю. Да, по-прежнему властвует над страной западная «закулиса», она во главе политики во всех ее отраслях, но Церковь освободилась от парализовавших ее уз интернациональной коммунистической партии.

Она свободнее вздохнула. Оживают и восстанавливаются храмы, восстановлен Казанский Собор на Красной Площади, открываются Богословские Институты. Говорят - все это мелочи, да, но мелочи симптоматические.

Российская Православная Церковь нуждается в моральной и деловой поддержке со стороны Руси Зарубежной - Русской Зарубежной Церкви. Мы медлим. Частично эта медлительность вызвана объективным соображением: нужно быть осторожным. Главным же образом причина медлительности в предвзятом отношении к тому, что происходит в лоне Церкви Российской в наши дни («может ли выйти из Назарета что-либо доброе»), в том, что мы прислушиваемся к сомнительным голосам и им подчиняемся, упуская из виду голоса наших великих Иерархов.

Создается у меня впечатление, что все еще продолжается «дыхание» тех, кто вел наш церковный корабль, руководясь не принципами и голосом наших великих Иерархов, а личными соображениями. Ведь в нашей Церкви после 2-й мировой войны, не было духовного единства в епископате. Всем управляла не соединяющая, а разделяющая рука. Об этом ярко свидетельствуют письменные высказывания ряда наших Архипастырей, как блаж. поч. архиепископ Иоанн, б. Шанхайский и Сан Францисский, архиеп. Аверкий Сиракузско-Троицкий, архиеп. Леонтий б. Чилийский, архиеп. Афанасий б. Аргентинский, архиеп. Феодор б. Австралийский...

Наблюдается своеобразная эволюция самосознания в недрах нашей Зарубежной Церкви. Если в начале ее бытия и возглавители Церкви - весь ее епископат, - и духовенство и миряне ощущали себя в лоне Русской Поместной Церкви, сознавая органическую неразрывность от Тела Матери Церкви, то в настоящее время многие Ее представители теряют это ощущение и сознание.

Митрополит Антоний и после злополучной Декларации 1927 г. свидетельствовал о том, что Зарубежная Р. Церковь является всего лишь частью Церкви Русской. Он писал: «Заграничная часть Русской Церкви почитает себя неразрывной духовно-единой ветвью Великой Русской Церкви. Она не отделяет себя от Матери-Церкви и не считает себя автокефальной. Если последует постановление м. Сергия и его Синода об исключении заграничных епископов и клириков, не пожелавших дать подписку о верности советскому правительству, из состава М. Патриархии, то таковое постановление будет не каноничным» (Письма м. Антония, стр. 262).

Архиепископ Виталий (Максименко), в 30-40-х годах отстоявший Соборную Церковь в Америке от напастей со стороны антихристианских сил, а до этого известный всей России архимандрит, миссионер и патриот, единолично спасший Волынь от революционных беспорядков 1905 г., в мае 1953 года, когда уже в достаточной мере обрисовался лик руководства М. Патриархии, писал: «Прежде всего с прежней твердостью исповедуем наше единство с Матерью Церковью Русской, ныне порабощенной, нашу верность ее историческому тысячелетнему пути, и шлем ей наши сердечные молитвенные пожелания скорее освободиться от богоборческой неволи.

Бескомпромиссно осуждаем сотрудничество современных возглавителей ее в СССР с безбожной коммунистической властью. А равно также осуждаем и всякие самочинные автономии, сепаратизмы и разделения, индепендентства. Сущность нашей Церкви: не разделения и властвования, а хранение Божественной истины в Единстве» (Мотивы моей жизни, стр. 71).

Об архиепископе Виталии говорили, что будь во время революции в России десять таких архимандритов Виталиев - революция была бы невозможна, а архимандриты нашей св. Троицкой обители Константин и Киприан подчеркивали, говоря об архиеп. Виталии, его немногословность и тот вес, который имело каждое его слово, так что заподозрить его в необдуманных безответственных заявлениях не приходится, равно как и в склонности к компромиссу с кем бы то ни было.

Вникнем внимательно в его слова. Красной нитью проходит в словах архиеп. Виталия мысль о нашем долге перед Матерью Церковью. Это чувство единства Р.З. Церкви с Матерью Церковью и сознание нашего временного существования подтвердил и Митрополит Виталий на первом Свято-Германовском съезде молодежи в Св.-Троицкой обители. Это было сказано владыкой Митрополитом, когда падение ком. власти не предвиделось.

На Всезарубежном Соборе Зарубежной Церкви в 1974 году Женевский архиеп. Антоний правильно подчеркнул: «Ведь самостоятельное существование части русской церкви не предвидено полностью канонами. Оно оправдывается только двумя фактами: неслыханными гонениями на Церковь в России и временностью нашего положения. Если же кончится режим богоборцев, если прекратятся преследования верующих на Родине, если восстановится религиозная свобода, то Русская Православная Церковь за границей перестанет существовать, слившись с Матерью Церковью».

В знаменательном 1988 году перевернулась новая страница Русской Истории. Открылась возможность свободного общения с соотечественниками, с клиром от гнета Ком-партии освобождающейся Церкви Российской.

До этого времени наши богомудные Первоиерархи, Митрополиты Антоний, Анастасий и Филарет вели им вверенный церковный корабль по единственно в те времена возможному пути, тесного пути обособленного одиночества, унижений, осмеяний со стороны внешнего мира.

Шествуя этим, Богом указанным путем, Зарубежная Церковь сохранила то, что унесла она с собой в изгнание, а именно: неповрежденное святоотеческое Православие, русскую православную церковную культуру и идею русской православной государственности.

И сохранила она эти сокровища для того, чтобы вернуть их неповрежденными в свою исстрадавшуюся Матерь Церковь, в свое измученное Отечество, когда для сего придет время. И время для сего пришло.

На наших глазах происходит всемирная атака сил Зла на Православие в России, атака еретиков и сект всех мастей, начиная от Ватикана - Римского папы и кончая иеговистами и кришнаитами.

В послании 1987 года наш А. Синод Указал на ТРИ причины, препятствующие нашему общению с М. Патриархией: экуменизм, сергианство и прославление Новомучеников.

За прошедшие 6 лет по всем этим вопросам произошли сдвиги в положительную сторону. Мы знаем, что в прошлом нашей Истории Русская Церковь являлась великой нравственной силой, спасавшей Отечество от постоянных бед.

Несомненно велико значение нашей Матери Церкви и сейчас, что можно видеть по судорожному вниманию, с которым враждебный нам западный мир следит за каждым шагом Московского Патриарха; велико, несмотря на то, что она все еще подвержена многим язвам.

Мы не смеем уклоняться от ответственности нашей за будущее Матери Церкви в России! Ответственность усугубляется и тем, что Россия находится в кризисных условиях небывалых доселе масштабов, как в отношении политическом и экономическом, так и в отношении духовной жизни страны.

На ответственности иерархии Зарубежной Церкви лежит решение - что, после того, что уже было сделано, предпринять дальше: пройти ли мимо от разбойников пострадавшей, все еще кровью истекающей, поруганной Матери Церкви, или же возлить на Ее раны елей Любви и приложить все усилия к ее выздоровлению?

В первом случае мы уподобимся священнику и левиту богоубийственной ветхозаветной церкви и обречем себя на медленное вырождение и превращение в сектантсткую группу.

Во втором случае мы - говорю о Церкви Р. Зарубежной - явимся тем малым квасом, который все смешение квасит, и т.о. явимся участниками спасения всей Русской земли.

История свидетельствует: конфликты разрешаются не перекличкой из-за угла, не почтовой службой, а личным контактом. Это не значит, что нужно обниматься и сразу сослужить; но это значит, что приспел крайний срок для личных братских встреч, для диалога, целью которого должны быть подготовка для созыва Поместного Собора всей Полноты Российской Церкви - официальной, катакомбной - свободной и зарубежной.

Призыв к этому уже прозвучал в 1993 году в Послании Арх. Собора, бывшего в монастыре в Провэмонте.

Епископ Митрофан, Бостонский.

 

 

1 августа 1994 года к редактору «Информационного Вестника» Русско-Американского Культурно-Просветительного Общества «Отрада» г-ну Е.В. Зеленскому обратился Глеб Рар с просьбой напечатать его личное письмо митроп. Виталию. Просьба и письмо имеют следующий вид.

«Глубокоуважаемый Евгений Васильевич! Заканчивая, много лет назад, свою небольшую книжку “Плененная Церковь”, я выразил убеждение, что как только падет тоталитарный режим, “официальная” Церковь на родине, “катакомбная”, о существовании которой мы тогда больше догадывались, чем на самом деле знали, и наша Русская Православная Церковь Заграницей восстановят свое единство.

С тех пор прошло более сорока лет. Тоталитарный режим рухнул. Но единство Церкви само собой не восстановилось. Хуже того, вынужденное обстоятельствами разделение перерастает в настоящий раскол...

В Киеве два самочинный “Патриарха”. Того и гляди доживем и до “Патриарха суздальского”. Вся полнота ответственности за решение (или нерешение) вопроса о восстановлении церковного единства ложится на преемников апостольских - архиереев. Но вместо того, чтобы разделить бремя ответственности с клиром и мирянами, со своим же церковным народом, они лишь усугубляют тяжесть своей ответственности за ошибки на этом пути, отказываясь прислушиваться к голосу клира и мирян.

Я был не только участником III Всезарубежного собора, но и докладчиком о положении Церкви в России (доклад не вызвал тогда никаких возражений и мне была выражена за него благодарность) и одним из секретарей собора. Полагаю, что собор 1974 года был во многом образцовым.

По любым вопросам священно- и церковнослужители, миряне в возрасте и представители молодежи высказывались свободно и непринужденно, участвовали в составлении резолюций и решений собора. После окончания собора с участием клира и мирян собрался собор одних только архиереев и утвердил все принятые решения. Так и надо работать, так и надо решать трудные вопросы.

Ныне аналогичные собрания и съезды с участием клира и мирян проводятся на самых различных уровнях церковной жизни в России, по благословению священноначалия нашей Матери-Церкви. Мы же, хотя и живем в условиях полной упорядоченности, от соборного начала в жизни нашей части Церкви отошли. Церковный народ не только не выслушивают, его даже, по сути дела, и не информируют о принимаемых решениях.

В 1990 году я был очень смущен “Мансонвильскими решениями” о создании нами в России своей параллельной церковной структуры и написал об этом нашему Первоиерарху. Никакого ответа не получил.

В прошлом году, после Пасхи, когда стало известно о предстоящем соборе в Лесненском монастыре, я вновь написал митрополиту Виталию, а копии письма направил всем архиереям Русской Православной Церкви Заграницей. Широкой гласности я свое письмо не предавал. Мне казалось - пусть лучше сами епископы над ним спокойно поразмыслят, без шума в печати и общественного давления.

Тем не менее, письмо начало распространяться в порядке своего рода нового “самиздата” и я дал покойному ныне О.А. Красовскому свое согласие на то, чтобы оно было напечатано в альманахе “Вече”. Недавно узнал, что без моего ведома текст письма был также перепечатан в московской газете “Завтра”.

Ни то, ни другое издание не достигают, однако, в достаточной степени той ответственно мыслящей культурной среды нашего зарубежья, которая одна только и сможет поддержать иерархов нашей части Церкви в их стремлении найти выход из сложившегося положения. Поэтому прошу Вас, глубокоуважаемый Евгений Васильевич, напечатать на страницах Вашего “информационного вестника”, мое прошлогоднее письмо митрополиту Виталию, с тем, чтобы отталкиваясь от его текста, можно было бы в относительно узком, “своем” кругу и без привлечения внимания чуждых Церкви элементов, начать обсуждение создавшегося положения и поиск выхода.

Если мы, со смирением, но и с откровенностью и настойчивостью, руководствуясь не самолюбием или самомнением, а сыновней любовью к русской Церкви и все еще глубоко страждущему народу нашему, не придем на помощь нашему “освященному собору”, нашим епископам, то может дойти до того, что все мы - как пастыри, так и пасомые - окончим свою земную жизнь в подлинном расколе. А грех раскола, по свидетельству священномученика Киприана Карфагенского, - страшнее ереси. Он не смывается даже мученической кровью.

Искренне преданный Вам, Глеб Рар».

 

 

Письмо Г. Рара Первоиерарху Зарубежной Церкви митрополиту Виталию имеет следующий вид.

«13/26.4.1993

Священномученика Артемона

Его Высокопреосвященству

Высокопреосвященнейшему Виталию

Митрополиту Нью-йоркскому и Восточно-Американскому.

Первоиерарху Русской Православной Церкви за границей

Христос Воскресе!

Высокопреосвященнейший Владыка, благословите!

Бремя ответственности за судьбы Церкви ложится на ее иерархов прежде всего. Но несут свою долю ответственности также и клирики и миряне. И плох тот рядовой православный христианин, который возложенную на него Господом Богом долю ответственности пытается также взвалить исключительно на плечи иерархов, особенно тогда, когда он по совести видит основания для опасений, что в оценке тех или иных явлений в жизни Русской Церкви в ее целом, в жизни современного российского общества могут совершать ошибки, приходить к ошибочным оценкам - будь то на основании неполноты получаемой ими информации, которую им сознательно доставляют либо злонамеренные, либо несмысленные лица, будь то, наконец, и просто потому, что жизнь российского общества во всех областях сейчас сложна и с трудом поддается однозначным оценкам.

Доверие, которое мне в прошлом оказывали Вы, Ваше Высокопреосвященство, и другие иерархи зарубежной части Русской Церкви; то обстоятельство, что начиная с 1953 года, когда я работал над своей книгой “Плененная Церковь”, и вплоть до нынешнего дня я всегда старался внимательно следить за жизнью нашей Церкви и по мере сил и способностей в ней участвовать; наконец, виденное и слышанное мною за последние годы во время поездок и паломничеств в Россию - все это вместе взятое не позволяет мне молчать там, где я обязан сказать свое слово.

Слово это может быть и мало весомо, но любая картина становится выпуклой и близкой к жизни только в том случае, если подходить к ней под разными углами зрения. И я тешу себя надеждой, что и мой подход, мой взгляд на вещи необходим для полноты и правдивости картины в целом.

Постараюсь обобщить главные свои наблюдения и выводы, к которым они меня приводят:

1. Самое сильное впечатление от моих многократных поездок в Россию - маленькие московские церкви, чудом сохранившиеся, но еще полтора года назад стоявшие в полном запустении, полуразрушенные.

И вот, приезжаешь опять в Москву, проезжаешь мимо этих церквушек, и видишь: в окне уже видны теплящиеся свечи перед аналоем с образом. Стены еще облуплены и неприглядны, но кто-то уже поднялся на крышу и чинит дыры, внутри все помещение храма в лесах, в иконостасе, если он есть, не хватает половины икон.

Но и перед таким иконостасом уже стеной стоит и молится народ, на клиросе поет - без крика и прочих “эффектов” - небольшой хор, часами исповедуют в притворе и углах храма 3-4 священники, подходят к чаше стар и млад.

Службы в этих едва только вновь открывшихся храмах - самое незабываемое, самое убедительное. Сознаешь и чувствуешь: Церковь жива, непоколебима. Дух не угашен. Жизнь Церкви очень трудна, но правдива и праведна и протекает по правильному руслу.

Такие впечатления от московских храмов дополняются совершенно такими же наблюдениями в селе Радонеж, например, или в сельских храмах Калужской области или Белоруссии, где пришлось побывать.

2. Священники: почти в каждом городском храме 1-2 пожилых священника, 3-5 молодых. Служат и совместно трудятся священники, которые еще недавно умели ладить с “уполномоченными”, благодаря чему сохранялся храм; священники, прошедшие лагеря и тюрьмы и вернувшиеся из ссылок; священники, недавно пришедшие в Церковь из университетов и научных институтов: молодые священники - выпускники семинарий и академий, священники “из народа”, без формальной подготовки, но с крепкой верой и большим рвением.

Все вместе они и есть настоящее и будущее нашей Церкви. “Проблема прошлого” между ними не возникает и никого сейчас не беспокоит.

3. В какой-то мере Церковь все еще - Церковь бабушек и женщин в платочках. Но все больше молодых, все больше культурных и образованных, все больше молодежи - и мужской и женской, практически в любом храме.

4. Пришлось познакомиться с представителями епископата, от самого Святейшего Патриарха и вплоть до самого молодого (и по возрасту, и по рукоположению) епархиального архиерея Белоруссии, и не раз бывать на богослужениях.

Никакого сомнения не остается в том, что это - подлинные православные иерархи, молитвенники, проповедники Слова-Божия, кормчие церковного корабля, борцы за Истину Православия против экспансии католицизма и сектантства.

Пусть все это - личные впечатления. Но все же это не наблюдения одного только лица. Мои оценки разделяются очень многими, а скорее всего даже и большинством тех членов Зарубежной части Русской Церкви, которые регулярно бывают в России, или там даже подолгу живут и работают. Они не слепы, не глухи, не лишены ни совести, ни духовной зрячести, ни церковности, ни простого здравого ума и рассудка.

Если бы в Зарубежной части Русской Церкви за последние десятилетия не было в такой степени угашено начало соборности, если бы наши архиереи в достаточной степени прислушивались к голосу клира и мирян, и учитывали их мнение при принятии своих решений, они бы знали об этом и с этим бы считались. Но у нас, к сожалению, начало соборности в таком пренебрежении, что до сих пор не опубликованы Деяния Третьего Всезарубежного собора с участием клира и мирян в 1974 году...

5. В мае 1990 года Архиерейский Собор в Мансонвилле принял суждение о том, что зарубежная часть Русской Церкви “имеет право и даже должна” открывать в России свои собственные приходы и насаждать иерархию, противостоящую иерархии и структуре Матери Церкви.

Поразмыслив над этими решениями в течение нескольких месяцев и обменявшись мнениями с наиболее близкими мне церковными людьми, я счел своим долгом, долгом православного христианина и сына Русской Церкви, осенью того же года сообщить Вам, Высокопреосвященнейший Владыка, о тех глубоких сомнениях, которые у меня вызвали мансонвильские решения, ведущие к конфронтации с Матерью Церковью.

Несколько позже я от сомнений в правильность мансонвильских решений пришел к твердой убежденности в их несомненной ошибочности.

6. Образование “Свободной Российской Церкви” не привело к объединению вокруг нее наиболее духовных, наиболее идейных, наиболее чистых и честных представителей клира и мирян, а скорее предоставило возможность утверждения в своеволии и нарушении церковной дисциплины клириками, оказавшимися в состоянии конфликта со своими правящими архиереями, - неважно, по вине этих архиереев, или по вине самих клириков.

Скандалы, даже драки вокруг церковных зданий вряд ли можно целиком приписать “козням и проискам” Патриархии. При всех обстоятельствах они свидетельствуют и о нравственной и духовной несостоятельности соответствующих представителей “Свободной Церкви”.

Да, есть теперь в России несколько десятков священников, вместо имени Святейшего Патриарха, возносящих имя Первоиерарха Зарубежной Церкви. Есть даже и вовсе никого “непоминающие”. Но в чем духовная польза этого явления? Кому на руку все эти раскольнические поползновения?

Если за Преосвященным Владыкой Лазарем и стоят еще какие-то круги прихожан, в прошлом состоявших в катакомбной Церкви, то большинство бывших катакомбников, подавляющее большинство недавно еще гонимых за веру ссыльных заключенных ныне служит и трудится в приходах Матери Церкви и молитвенно возносит имя Святейшего Патриарха Алексия.

7. Одновременно с решением о создании “Cвободной Церкви” в Мансонвилле был также сформулирован и список обвинений Матери Церкви в нарушении тех или иных церковных правил, а также - в “сергианстве”.

Само по себе выдвижение подобного списка протензий - закономерно и естественно и вполне можно допустить, что многие обвинения, если их добросовестно расследовать, окажутся в той или иной степени справедливыми. Такое изучение их может привести к исправлению.

Однако, одно дело выдвигать на рассмотрение определенные сомнения или даже упреки, и совсем другое – “судить чуждому рабу”.

Как неоднократно подчеркивал блаженной памяти мудрый наш Первоиерарх митрополит Анастасий, никому из нас за рубежом суд над нашими братьями в России не принадлежит. Ни зарубежные иерархи, ни примкнувшие к ним епископы “Свободной Церкви” не обладают никакими правами для суда над братьями-иерархами Матери Церкви.

Более того, статья 10-я Постановления Святого Патриарха Тихона и Священного Синода от 20.11.1920 года за номером 362 прямо обязывает все части Русской Церкви, воспользовавшиеся предоставленной им временной автономией, вновь подчиниться центральной церковной власти в Москве, отчитаться перед ней, а затем принять участие и во Всероссийском Поместном Соборе, который один только и будет правомочен вынести суд над иерархами за их то или иное прошлое - над иерархами, оставшимися на родине, и над иерархами зарубежья.

Помимо церковной, канонической стороны, есть в этом вопросе и сторона как бы даже и совсем “обывательская”. Нет ведь ни малейшего морального права у нас, проживших жизнь за границей, судить и осуждать (тем более - голословно и без малейшей попытки серьезного расследования) тех, кто в невыносимых условиях служил Церкви на родине.

И когда какой-нибудь самоуверенный дьякон, без году неделю православный и крещенный три года назад, в официальном печатном издании одной из наших зарубежных епархий обзывает Митрополита (впоследствии - Патриарха) Сергия Страгородского “изменником Сергием”, то он уподобляется ветхозаветному Хаму.

И такое уподобление Хаму, встречающееся во многих наших зарубежных изданиях, за что вина ложится не только на авторов, но и на редакторов соответствующих церковных журналов, как мне кажется, - главная духовная опасность, которая всех нас подстерегает, и которая служит главной причиной, препятствующей нам обрести общий язык с нашими братьями на родине.

Это вовсе не означает, что я или кто-либо другой должен считать все действия митрополита Сергия в те труднейшие времена правильными и спасительными. Но - не нам судить, а тем более, - не нам осуждать. Даже простое прикосновение к болезненным вопросам недавней истории нашей Церкви возможно для нас только при условии глубочайшей любви и сердечного сострадания к тем, кому было суждено быть втянутыми в соответствующие события.

Но мы, вместо любви и сострадания, жестоко выносим суд. Немилостивый, холодный, законнический, уверенный в своей правоте и непогрешимости. Суд фарисея... Хотелось бы напомнить, что даже самый жестокий критик “сергианства”, умерший в 1974 году в тюрьме Борис Владимирович Талантов, в заключение своей поистине беспощадной работы о “сергиевщине, как приспособлении к атеизму” и “иродовой закваске”, поставил перед собой и перед читателем вопрос о допустимости выхода из подчинения существующей церковной иерархии (тогда еще возглавлявшейся Патриархом Алексием Симанским) и сам же дал категорический и твердый ответ на свой вопрос: Нет!

Делать все возможное для преодоления охвативших церковный организм недугов и недостатков каждый из нас обязан - но только изнутри, оставаясь верным Матери Церкви, не создавая никаких сект или расколов.

8. Лично я полностью разделяю эту установку Бориса Владимировича Талантова. Вы помните, Ваше Высокопреосвященство, что в августе 1991 года целая группа собравшихся тогда в Москве православных христиан российского зарубежья обратилась одновременно к Святейшему Патриарху Алексию и к Вам, Ваше Высокопреосвященство, с просьбой назначить делегации для установления взаимного контакта и начала переговоров о восстановлении единства.

От Вас, Владыка Святый, никакого ответа на наше обращение не последовало.

Святейший же Патриарх выразил готовность назначить делегацию для переговоров, как только и Зарубежная часть Русской Церкви заявит о своей принципиальной готовности к таким переговорам, с целью восстановления прежде всего евхаристического общения, а вслед за этим и канонического единства Русской Церкви. Я сам же переслал Вам тогда, Высокопреосвященнейший Владыка, текст полученного мною ответного письма Святейшего Патриарха, который в этом письме, помимо всего прочего, признавал и особенность положения нашей Церкви в диаспоре и высказался... за сохранение за Зарубежной частью Русской Церкви полной автономии. Хотелось бы закончить свое обращение к Вам, Высокопреосвященнейший Владыка, повторением самого главного:

- Церковь в России - наиболее здоровая часть всего российского общества. Она с Божией помощью и благословением (о котором свидетельствует обретение многих мощей) творит чудеса, восстанавливая и открывая храмы, монастыри, школы, вплоть до университетов, больницы, братства и юношеские организации, привлекая в ограду Церкви все наиболее здоровые силы нации.

- Опыт трехлетнего существования “Свободной Церкви” свидетельствует, что она только лишь вносит раскол и безответственно создает препятствие на пути нормального развития церковной жизни Матери Церкви.

- В некоторых сторонах деятельности некоторых иерархов на родине и за рубежом в прошлом придет время разобраться позже и этим должны будут заняться группы лиц, уполномоченные на то Поместным Собором. Но в настоящее время решать надо не вопросы прошлого, а будущего. Это - воссоздание единой Русской Церкви, по земным понятиям сильной и здоровой, а по понятиям небесным - святой и чистой.

Заверяю Вас, Высокопреосвященнейший Владыка Митрополит!

Заверяю Вас, преосвященнейшие участники Архиерейского Собора!

- Наступил час для Зарубежной части нашей Церкви заявить о своей принципиальной готовности посильно послужить делу восстановления единства и шаг за шагом приступить к переговорам об этом с представителями Матери Церкви.

Об этом с любовью и смирением прошу и молю Вас, Высокопреосвященнейший Владыка, но и не только Вас, но и весь священный собор наших Архипастырей.

Испрашиваю Ваших молитв и благословения, сыновне Ваш иподиакон и участник-докладчик Третьего Всезарубежного Собора.

Христос Воскресе!

Глеб Рар».

 

 

Нестроения в недрах самой Зарубежной Церкви стали замечаться давно. Первоиерархи Зарубежной Церкви, начиная с митрополита Антония и кончая Виталием, Архиерейский Синод и Архиерейские Соборы получали от паствы, да и от некоторых архиереев, немало писем, в которых поднимались жизненно важные вопросы церковной жизни и церковного устройства, рассматривались вопиющие нарушения норм церковной жизни в среде зарубежного епископата.

Все - в песок, потому что Зарубежная Церковь уже давно не была Соборной Церковью, и это было однозначно отмечено еще в докладе великого праведника зарубежья, новопрославленного святителя Иоанна (Максимовича) на втором Всезарубежном Соборе.

Можно было бы удвоить этот Сборник, если приводить критические или возмущенные письма 30-х или (особенно) 60-х годов.

Вот письмо (брошюра) иеромонаха Иоанна (Шаховского), который в свое время был одним из приближенных сотрудников митрополита Антония (Храповицкого), относящееся ко времени первых самостоятельных шагов Зарубежной Церкви. Дается в сокращении.

«Почему я ушел из юрисдикции Митрополита Антония»

Я вышел из юрисдикции митрополита Антония по многим причинам, накопившимся за годы моего пребывания в ней, в качестве, сперва, исп. об, законоучителя Крымского Кадетского Корпуса в Белой Церкви, затем - настоятеля Белоцерковской Русской приходской Общины.

Я вышел, когда окончательно убедился, что не Дух Божий живет в возглавляемой им церковной организации “Управление Русскими Правосл. Общинами в Кор. Югославии”, и в тесно соприкасающемся с этой организацией Архиерейском Синоде, в Сремских Карловцах.

Мучительно было (особенно в последнее время) сознание подчинения такой церковной организации, которая имела на себе лишь “вид благочестия”, отрекшись от его силы (2 Тим. 3, 5). Дух “мира сего” слишком явно проявлял себя там, где его не должно было бы быть совсем.

Я оставался в подчинении митрополиту Антонию четыре года, но не было мне от Владыки той поддержки, которую я ждал, которую я должен был от него иметь, как моего архипастыря. У меня не было единомыслия с тем, кто должен был быть моим отцом. Не говорю о себе лично. Лично меня Владыка митрополит всегда с неизменным радушием принимал у себя в Карловцах или в Белграде, поддерживал письменным одобрением мою печатную церковно-публицистическую деятельность, но я остро сознавал, что он ничего или почти ничего не делает и не хочет делать для облегчения вопиющей духовной нужды своей русской югославянской паствы, которая мне была особенно близка по моей, хотя и незначительной, но все же посильной, миссионерской деятельности в ее среде. Мог ли я, видя это, верить его архипастырским попечениям о всем русском народе? Ведь во многом может быть верен только тот, кто верен в малом.

В своем ответе ему от 20 марта 1 2 апреля (см. ниже) я указываю лишь малую долю того, что есть в действительности. Действительность еще более глубоко печальна, и даже невероятно печальна. Я надеялся все время, что такое непопечение о нуждах верующей массы беженства носит временный характер, что оно может как то измениться, но четыре года прошли, а положение все ухудшается.

То, что положение ухудшается, говорю с ясным сознанием ответственности своих слов. Ибо когда при своем внутреннем пастырском бездействии, члены Архиерейского Синода оставались тем, чем их сделала Церковь, они еще имели какую то нить духовной связи с Церковью-Матерью, но когда они сами себя стали возводить в высшие саны (см. ниже правило 59 св. Василия Вел.), проявив гораздо более, чем нескромность, то они конечно отсекли себя от духа, во смирении страдающей Русской Церкви.

Высшим критерием узнавания правды от лжи является не внешняя каноническая буква (всегда могущая быть притягиваема в ту или иную сторону, о чем ярко свидетельствуют зарубежные канонические споры), но дух церковной среды, ибо непреложны слова апостола: “кто Духа Христова не имеет, тот и не Его” (Рим. 8, 9).

В направлении противоевангельского, мирского, никому и ни для чего не нужного самовозношения, Архиерейский Синод сделал одну за другой две непоправимых ошибки:

1) Наградил санами архиепископов самого себя.

2) Дал своему главе титул главы высшей автокефальной Церкви, титул Вселенских патриархов.

В настоящее страдальческое время Церкви Христовой, это возвышение себя громкими титулами и столь искусственное поднятие своего авторитета, есть гибельная попытка идти не путем Христовым, но путем “мира сего”. Верить в возможность поднятия своего авторитета таким путем, это, поистине, не веровать Духу Христову, не веровать Подлинному Православию.

Это титульное самопревозношение явилось последней каплей отторгнувшей мой дух от возможности даже хотя бы внешне идти церковным путем с Архиерейским Синодом.

Люди, близкие Владыке митрополиту и чувствующие себя хозяевами в неподобающей им области управления Церковью, тонко чувствовали, что мое духовное существо направлено целиком против их духа, что я “не с ними”, и всячески, за эти годы, стремились обвинить меня и в “евлогианстве” и даже в специальной миссии разрушения в Югославии “соборного духа”. Под этим же подозрением оказался и мой ближайший сотрудник, ревностный о Господе человек, о. иеромонах Савва, ныне работающий в миссии на Пряшевской Руси.

На самом же деле я хотел и хочу служить Церкви, подлинному Православию - не слов, а жизни. Православие ложное обличено жизнью и ему должен настать конец. Православие святое сияет в мученической России, и всюду, где есть Дух Христов. Православие должно сиять всему миру, а мы своим духом мира и нелюбви - соблазняем даже братьев своих. Поистине “затворяем Царство Небесное человекам, сами не входя, и не допуская хотящих войти” (Матф. 23, 13).

В опасении лиц круга Владыки митрополита Антония относительно меня и в их подозрениях была большая доля истины. Только ошиблись они - и глубоко - в мотивах моих. Они искали в Белой Церкви мирскую организацию “с тайными целями” (страх не разбирающийся в действительности), а я стремился создать организацию с явными совершенно целями. Я хотел служить созданию на почве практической работы по распространению церковной литературы, к которой привлекал людей в разных городах и странах, - духовно-боевой организации Православия, могущей отдаться серьезной и широкой борьбе с московским Союзом Воинствующих Безбожников.

...И на путях этой действительно не на жизнь, а на смерть - борьбы Духа Христова против духа противного нам пришлось встретиться с глухим сопротивлением тех, кто должны бы были быть отцами этой борьбы и руководителями ее…

Посетив еще одну русскую колонию, мы... заехали в Карловцы, дать отчет своему архипастырю. Нас встретили с радушием, угостили; и Владыка сейчас же заговорил о некоем миллионере В., который намеревался приехать говеть со своей американкой-женой в Белую Церковь... Мы просидели до поезда, перебирая имена нескольких лиц. Ни слова - о пастве, об ищущих душах, о вопиющей потребности их духовного удовлетворения. Я видел: Владыке это неинтересно (как уже не раз замечал ранее за эти 4 года). С тяжелым сердцем уехали мы, спрашивая друг друга: “Что же это”? Пред отъездом нашим Владыка сказал мне: “Архиерейский Синод постановил Вам сделать внушение по поводу поездок Ваших... но Вы будьте спокойны”.

Архипастыри [в скобках - сноска: из этих архипастырей Арх. Синода совсем не имею в виду архиеп. Дамиана, живущего в Болгарии, свято-активно работающего во главе Пастырской школы и Владимирского Братства. Не имею также в виду не состоящих, кажется, в Синоде глубокочтимых о Господе архипастырей: архиепископа Анастасия Кишиневского и архиепископа Феофана Полтавского. Первым - не подписано запрещение митр. Евлогия, второй написал обличение ересеучения митр. Антоним о Догмате Искупления (к сожалению доселе не опубликовал его)] служители Слова заграждают уста благовествующим о Христе! Без всяких мотивов, без всяких оснований. Материально ведь я совсем не заинтересован, беру на дело только то, что добровольно дают. С охотой бы уступил кому другому эти малые разъезды, но никого нет, а мне - запрещают... благовествовать о Христе! Но надо слушать более Бога, чем людей. Можно ли мне быть с Синодом в таком деле - не идя против Бога? Это вопрос глубин совести. Сейчас моя совесть осознает, что больше нельзя быть. И потому я выхожу из юрисдикции митрополита Антония, которому эти годы хотел служить, как архипастырю и отцу.

Чувствую непосильную для меня трудность служения Богу и Архиерейскому Синоду, сделавшему за эти годы ряд крупных ошибок, за которые он предстанет еще пред судом будущего Всероссийского Собора, и продолжающему идти путем мира, под руководством управляющего своей канцелярией...

Любви к душам человеческим, искупленным Великой Жертвой, я не видел ни у Владыки Антония, ни у других лиц, находящихся около него. Зарубежный раскол основан на большом недостатке любви...

Я знаю, чему я подвергнусь со стороны тех, кому я принужден сыновне сказать горькую правду. Но была бы счастлива душа, если бы хотя бы в негодовании своем пробудились спящие и принялись бы служить Господу Иисусу Христу и Церкви Его Святой, в немощных братьях.

Христианин не должен быть пристрастен к славе человеческой, и привязан к чести, превышающей меру, но обязан исправлять тех, которые оказывают ему такую честь, или думают о нем более надлежащего.

1931 г.».

После этого (или одновременно) иеромонах Иоанн отправил митрополиту Антонию личное письмо, которое тоже заслуживает того, чтобы быть приведенным в этом сборнике.

«Управляющему Русскими Православными Общинами

в Королевстве Югославии Митрополиту Антонию

Ваше Блаженство, Блаженнейший Владыка.

Ваше последнее обращение к зарубежной пастве, от 2/15 марта, напечатанное в “Царском Вестнике” от 23 марта 15 апреля, опять глубокой болью отзовется в сердцах многих, как порывающее - теперь уже вероятно окончательно - всякую надежду на общение мира и Евхаристии между православным Русским Зарубежьем. Для меня оно является последним толчком, побуждающим меня открыто выйти из юрисдикционного подчинения Вам. Видя, что Вы, в прямой деятельности Вашего архипастырства (служения рассеянным по Югославии русским людям) не подчиняетесь Духу Господа нашего Иисуса Христа и Его Св. Церкви, я не могу, я не смею верить, что Вам близки страдания Русской Церкви.

С горечью свидетельствую, что я не усматриваю истины Христовой в Вашем последнем послании - ни истины правды, ни истины любви. Господь Пастыреначальник и Собор Русской Церкви произнесут свой суд. Чувствуя его близость к Вам, ухожу от соучастия в Вашем церковном делании.

Под благолепной церковной внешностью Вашей православности, сокрыт мертвящий дух книжнической бездейственности, столь страшный в наши дни. Я испытал его, и перемучился им за эти годы, и буду ведать его Церкви. Бывший настоятель Белоцерковской Русской Приходской Общины Иеромонах Иоанн. 9 апреля / 27 марта 1931 г.».

Иеромонах Иоанн Шаховской перешел в ведение митрополита Евлогия, а впоследствии – в Американскую митрополию, где был возведен на Сан-Францисскую кафедру.