6. О ритуалах  приобщения к роду Адама (разговор возле дольмена, высоко в горах).

        



















          КРИ. Я считаю нужным предупредить читателя, что к нашим сегодняшним высказываниям еще в большей степени, чем обычно, стоит относиться лишь как к гипотезам, далеко не всегда «научным».

ТЕО. Зачем же заранее вызывать недоверие читателя? Он вполне способен самостоятельно решить, насколько убедительны аргументы в пользу предлагаемых нами версий.

Прежде всего, нужно выяснить, кто имеется в виду в грозном библейском тексте: «И  увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт. 6: 5).  Эти слова, без сомнения, относятся не только к потомкам Каина по крови, но и ко многим племенам, приобщенным к человеческому роду через особое древнее таинство. Судя по одинаковым именам многих предпотопных патриархов, сифиты и каиниты боролись между собой за право быть жрецами этого таинства вочеловечивания – сначала для ближнего окружения, а затем и для населения всех известных тогда земель. 

 

АБХ. Отголоском этого древнего таинства может служить сохранявшийся до недавнего времени на Кавказе обычай «аталычества» (АТАЛЫК – тюрк. «воспитатель»). Согласно описанию абхазского этнографа Ш.Д. Инал-Ипа, ребенка из знатного рода было принято отдавать на воспитание в крестьянскую семью, которая растила его до совершеннолетия, после чего между семьями устанавливались отношения, почти неотличимые от родственных. 

Относительно атрибутов ритуала приобщения к роду Адама существует несколько версий. Жертвенниками могли служить знаменитые кавказские ДОЛЬМЕНЫ – вертикальные каменные плиты (чаще всего – с круглым отверстием в одной из них), накрытые сверху массивными плоскими камнями.  В Абхазии принято торжественно величать дольмены словом АДАМРА («место Адама»), что подразумевает их символическую связь с местом погребения АДАМА; возможно, где-то в земле Эрец еще предстоит найти горную пещеру со следами этого погребения.

Сохранились старинные абхазские поговорки: «со страху он залез в АЮ», «я загоню тебя в АЮ» (АЮ – абх. «дом» и «дольмен»); имеется в виду священное место, куда не посмеет войти даже кровный враг, если там спрячется беглец. Известный археолог Л.Н. Соловьев обнаружил в верховьях р. Кодор два дольмена архаического типа (без отверстий), которые он датировал 5-м тыс. до н.э. – на 2 тысячелетия старше основного кавказского массива дольменов. Активность загадочного «дольменного народа» приходится приблизительно на 2800-1800 гг. до н.э., когда многочисленные мегалиты (дольмены, менгиры, кромлехи) появились не только на Кавказе, но и на берегах Средиземного моря, Атлантического океана; Николай Рерих с «радостным изумлением» обнаружил их даже в Тибете.  

Вторая версия ритуала адамитской инициации (вполне совместимая с первой) связана с преданиями о священном камне АБР / АБГ, к которому можно возвести этноним АБХАЗ. Понятие АБГАРА означает «дать клятву», стать приемным, но законным сыном; тот же смысл имеет корень БЕН (ивр. «сын»), входящий в состав слова ЭБЕН (ивр. «камень»).

В древнем таинстве АБР сначала мог использоваться священный эдемский камень (светлый, светящийся АБРЛАШ) – колыбель самого Адама, но для посвящения дальних кавказских племен понадобились уже его копии. Центральным ритуальным действием было возложение посвящаемого на камень с углублением, которое считалось отпечатком «стопы Бога».

В глубокую древность уходит совершаемый поныне круговой танец АИБАРКЫРА (абх. «держаться друг за друга»), с пением ритуального рефрена «Да обойдем мы вокруг Твоей Золотой Стопы!»; те же корни имеет мусульманский экстатический танец ЗИХР. Средневековый итальянский путешественник сообщает о том, что взрослые абхазы носили шапки «в виде стопы» –  возможно, в знак их адамитской инициации. В самом деле, абхазское слово АХАЦАРА можно перевести и как «надевать», и как «верить», а АХАЦА – это «зрелый человек, настоящий мужчина».

 

ТЕО. Возможно, отголоском адамитского предания является тот образ Божественной стопы, который пронизывает все Писание. Например: «Все святые в руке Твоей, и они припали к стопам Твоим, чтобы внимать словам Твоим» (Втор. 33: 3); «И Я прославлю подножие ног Моих» (Ис. 60: 13); «Так говорит Господь: небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих» (Ис. 66: 1); «Превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его; свято оно!» (Пс. 98: 5); «А Я говорю вам: не клянитесь вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его» (Мф. 34: 35)..

 

АБХ. Жрецы, совершающие посвящения АБР, на абхазо-адыгских языках именовались АБРАГАМИ («абреками»). В наше время абреками называют живущих вне закона одиноких «благородных разбойников», но в древности АБРАГЬ (абх. «рождающий на камне», где ГЬ – женский орган) – это отшельник и аскет, вызывающий особое почтение местного населения. Есть основания предполагать, что этот образ и само слово «абрагь» – аналог изначального понятия АЕРГ / АЕЫРГ (где ЫР – абх. «рай»), означающего прямых потомков Адама – сифитов. Окончание слова АЕРГ твердым звуком (Г Ъ) позволяет сближать его с термином «аиерг», который Ш. Салакая толкует как «светящийся фаллос», что вполне органично для культа рождающего отцовского начала. Появление мягкого окончания     (ГЬ)  в понятии АБРАГ(Ь) еще раз напоминает о постепенном отступлении от «первичного монотеизма» в пользу языческих женских культов. Отголоском же древнего значения слова АЕРГ является термин АДАМЫГ (буквально – «фаллос Адама», но сейчас – «клеймо, тавро»). Мы предполагаем, что «адамыгом» изначально назывался священный жезл адамитского посвящения, – как в средневековой Европе посвящали в рыцари с использованием меча или шпаги.

У многих древних народов существует «фаллический» образ мотыги, сохи, плуга – орудий, взрыхляющих землю (особенно с помощью быков). Это связано с представлением о том, что АЕРГИ – «боги, спустившиеся с гор», обучили людей земледелию. Сифиты, жившие «на высотах», были «пастухами стад» (как и Авель), и нуждались в растительной пище, которую они получали от земледельцев долин и предгорий; возможно, именно так сложился обычай «жреческой десятины». Интересно, что в Абхазии и поныне пастушество (как и охота в горах) считается более почетным занятием, чем земледелие.

Согласно преданиям, АЕРГИ обязательно носили особый посох АЛАБАШЬЯ – с развилкой у рукояти и железным наконечником; такой посох и сейчас держат в руках старейшины абхазских родов во время общих сходов. Посох АЛАБАШЬЯ стал прообразом двойного абхазского копья АБРЗАЛ и двойного топорика ЛАБРИС (а затем и трезубца греческого бога моря Посейдона).  Вероятно, посвящения в АЕРГИ (вначале – от самого Адама, потом – от его избранников, передающих по цепочке эту миссию) удостаивались не все потомки Сифа, а только самые достойные из них. В ритуале такого посвящения, который назывался АСРА (абх. «удар»), такие избранники могли получать символический удар посоха АЛАБАШЬЯ, призывая Божественный свет АНЫХИ. Забегая вперед, отметим, что понятие АСРА содержится в имени героя абхазской версии нартского эпоса – САСРЫКВЫ.    

 

ТЕО. Первичный адамитский ритуал в грандиозных масштабах воспроизведен в библейской картине знаменательных событий на Синае: «И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне» (Исх. 19: 17-18). Здесь посвящение получает все племя сразу, камнем АБР служит целая гора, жрецом – МОИСЕЙ, которому сам Всевышний дарует каменные скрижали с заповедями избранному народу. Затем уже ученики Иисуса Христа воспроизведут миссионерское служение адамитов, исполняя повеление Господа: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28: 19).

Может быть, для того чтобы мы научились ценить духовное родство выше, чем родство по крови, Всевышний рассеял по земле и смешал прямых потомков Адама со многими народами. Аналогом древнего адамитского ритуала на камне АБР может служить христианское таинство крещения, а ритуал АСРА (возводящий в АЕРГИ) соответствует церковному посвящению в духовный сан.

 

АБХ. У сифитских жрецов, использующих АДАМЫГ как священный жезл, ритуал посвящения преадамитов носил характер утверждения их человеческого достоинства, равенства с потомками Адама по крови. В то же время в руках каинитов, присвоивших право посвящения в качестве жрецов, адамыг стал раскаленным прутом для нанесения рабского клейма на тело преадамита, и со временем само слово «адамыг» получило пренебрежительное значение «клеймения скота».

Память о каинитах, возможно, сохранилась в абхазском предании о малорослом народе АЦАНОВ, которые «в незапамятные (райские) времена, когда не было ни снега, ни дождя, ни ветра», строили каменные ограды для скота.  Слово АЦАН  (абх. «то, что внизу, на дне») перекликается с именем Каина: (А)ЦАН – ЧАН – КА(И)Н. Это хорошо согласуется с гипотезой о первоначальном расселении каинитов по левому берегу р. Кодор («в земле Нод» Библии), а затем – дальше на восток, в долине Риони. Возможно, построенные рабами ацанов-каинитов «ограды» играли ту же роль, что «магические круги» у многих народов древнего мира, используемые для заклинания духов природных стихий. 

Народная фантазия превратила ацанов в крошечных человечков, «влезающих на листья папоротника», «ездящих верхом на зайцах», что соответствует образам ЭЛЬФОВ и ГНОМОВ–кузнецов германской мифологии, а также русскому названию «кузнечики» – для насекомых, живущих в траве. Главными качествами ацанов, сближающими их с каинитами, считаются их хитрость, коварство, гордость, кощунство, отрицание заповедей Творца. Кроме того, они обладают какой-то магической властью над «великанами», рост которых приравнивается к большому дереву или даже к горе, хотя в ряде сказаний обычный мужчина женится на ацанке, а великан берет в жены обычную женщину.  Характер ацанов отражает такой эпизод: беременная ацанка в споре со своим мужем вспорола себе живот, выбросила его ребенка и ушла домой.

Абхазское предание изображает великанов, порабощенных ацанами, злобными и глупыми существами; скорее всего, от самозванных каинитских жрецов они не получили адамитской души (оставшись «плотью», как сказано в Библии). В талантливом рассказе абхазского писателя Станислава Лакобы передается народный опыт возвращения людей к своим природным (звериным) корням:

 

 

ТЕО. В отличие от таких великанов, у племен, получивших посвящение от сифитских жрецов АЕРГОВ, принадлежность к роду Адама становилась наследственной и постепенно распространялась на все народы земли. Поэтому со временем посвящение на камне АБР стало ненужным, и только через много веков его смысл был восстановлен в таинстве крещения, приобщающего человека к роду нового Адама – Иисуса Христа.

Гораздо раньше посвящение АСРА было заменено ритуалом обрезания (который сохранился в иудаизме и исламе). Исторические источники свидетельствуют о том, что в древнем Египте этой чести удостаивались только жрецы и воины – представители высших сословий. Согласно Библии, обрезание всех потомков Авраама означало их избрание Богом для жреческого, пророческого и царского служения. То, что первоначально в этом обряде использовался острый каменный нож, может свидетельствовать о его связи с адамитским посвящением на камне АБР.

Отголосок культа этого камня можно найти в видении библейского патриарха Иакова, который, устраиваясь на ночлег вблизи города Луз, «взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте» (Быт. 28: 11). Во сне Иаков увидел лестницу, идущую от земли до неба, по которой «ангелы Божии восходят и нисходят», а наверху стоит Яхве, обещающий патриарху: «И благословятся в тебе и семени твоем все племена земные» (Быт. 28: 14). Проснувшись, Иаков дал этому месту имя ВЕФИЛЬ / БЭЙТ-ЭЛЬ (ивр. «дом Божий»); точно так же он назвал камень, на котором спал, причем «поставил его памятником, и возлил елей на верх его» (Быт. 28: 18). Корень БЭЙТ (ивр. «семья», «династия», «основа», «авторитетный источник»)  придает смысл «священного» тем словам, в состав которых входит: БЭТЭЛИ – «священные камни», БЭЙТ-ИСРАЭЛЬ – «святой народ Израиля», БЭЙТ-КНЕССЕТ – «синагога». 

Упомянутые в Библии камни УРИМ и ТУММИМ, которые священники носили на груди, каким-то образом связывались со «скрижалями завета»; существует теория, что эти камни первоначально хранились в Ковчеге Завета (тоже каменном). Мы можем предположить, что Ковчег служил одновременно символом Адамова камня и Небесного престола, на котором восседает Всевышний АН. В христианской Церкви эта символика переносится на Престол в алтаре каждого храма и любой «горницы»,  где участники таинства Евхаристии – причащения к Телу и Крови Христа – «горе имеют сердца».

На особую, священную роль камня АБР, возможно, намекают и слова Иоанна Крестителя: «Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3: 9). Апостол Петр называет «камнем живым» не только Иисуса Христа, но и его учеников, усыновленных Ему при крещении (1 Петр.  2: 4-5). Свое  прозвище «камень» (греч. ПЕТРА) апостол получил от самого Иисуса, относя к Нему слова пророка Исайи о грядущем Мессии: «…так говорит Господь Бог: вот, Я полагаю в основание на Сионе камень, камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный: верующий в него не постыдится» (Ис. 28: 16). В Откровении Иоанна Богослова приводится обещание Господа: «Побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень (вспомним абхазский АБРЛАШ!) и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (Откр. 2:17). Все это хорошо согласуется с нашей гипотезой о первичном адамитском таинстве камня – той колыбели, из которой восставал пробужденный (одухотворенный) «новый человек».

 

КРИ. Культ священных камней существовал у многих народов. Возможно, библейская идея о «помазании» на царство связана с архаическим обычаем натирать священные камни елеем  (душистым маслом).  Царские троны и «престолы могущества» богов первоначально ассоциировались с такими камнями (например, в древнеисландском эпосе «старшая Эдда»).

Согласно еврейским преданиям, царю Соломону от предков достался обломок священного камня, который он оправил в серебро, начертав на нем знак мудрости; сила камня помогла царю пленить демона Асмодея. Средневековые алхимики возводили к этому амулету Соломона идею «философского камня», способного превращать простые металлы в золото и даровать человеку здоровье, радость, добродетели – и даже бессмертие. Широко известен культ каменной чаши ГРААЛЯ (слово, означающее на старофранцузском  языке одновременно «сосуд» и «надпись»); согласно кельтским легендам, эту чашу, испещренную таинственными письменами, настойчиво искали средневековые рыцари.

Подобные представления существовали не только в Европе: персидскому царю Джамшиду принадлежала «Чаша всеведения», которая позволяла ему знать обо всем, что происходит в мире; индийский принц ГАУТАМА БУДДА отказался от собственной золотой чаши и обрел вместо нее чашу каменную, которая чудесным образом возникла путем слияния четырех чаш – со всех сторон света. 

Теофраст сообщает, что древние греки при встрече с гладким камнем необычной формы поливали его маслом и совершали возле него молитвы богам. В Дельфах, возле храма Аполлона, лежал камень, который смазывали маслом ежедневно, ожидая знамения свыше – появления двух выпущенных Зевсом орлов, слившихся в одного двуглавого. В Афинах хранится камень, на котором девять правителей города (архонтов) приносили присягу.

У древних ариев во время обряда бракосочетания жених давал клятву верности, семь раз ставя правую ногу невесты на камень-жернов.

В русских былинах важное место занимает АЛАТЫРЬ – «бел-горюч камень, всем камням отец». У былинных богатырей седла коней «обсажены драгоценным каменьем», что позволяет им угадывать путь в темноте и в непогоду. Герою тибетских и сибирских сказаний ГЭСЭР-ХАНУ, спустившемуся с гор (или с неба), сияющий камень тоже освещал дорогу, когда он отправлялся бороться с демонами и чудовищами.

В Белоруссии почитались гранитные глыбы с отпечатками человеческой ступни (так называемые «следовики»); один такой огромный камень до сих пор лежит в центре Минска, на берегу р. Свислочь.     

 

АБХ. Самые яркие свидетельства о древнем культе священного камня, «рождающего» человека, мы находим в нартском эпосе, который складывался в доисторическую (предпотопную) эпоху. В нем отражены какие-то реальные события, в которых участвовали абхазы, адыги, кабардинцы, карачаевцы, балкарцы, чеченцы, ингуши и осетины; каждый из этих народов оспаривает честь создания исходного варианта данного эпоса.

Само понятие НАРТ, смысл которого до сих пор вызывает споры исследователей, мы истолковали из абхазского слова АНАРТ – «принадлежащий к Божьему войску». Это выражает самую суть предания о нартах как о самой первой в истории человечества воинской дружине, ставшей прообразом рыцарского ордена. Их главными противниками и были «великаны», упомянутые в нартском эпосе всех народов. Если забыть о легендарных преувеличениях, речь шла о воинственных мужчинах высокого роста и большой физической силы, которые похищали людей и скот у соседних кавказских племен. Нарты состояли в самых тесных связях (иногда родственных) с божественным пастухом диких животных по имени АЖВЕЙПШ; в абхазских сказаниях упомянут архаический обычай – отпускать в лес (в дар Ажвейпшу) одну сотню из каждой тысячи выращенных овец и коз.

Герой нартского эпоса САСРЫКВА (в абхазском варианте этого имени) был зачат от удара о камень мужского семени некоего пастуха – «дряхлого старца». Мы предполагаем, что за этим образом скрывается сифитский патриарх ЕНОХ – уже «переселенный» и ставший безымянным странником. По легенде, семя чудесного старца «как огненное облако» перелетело через реку (в некоторых версиях – через Кубань), в которой купалась красавица по имени САТАНЕЙ-ГУАЩА. Она и стала приемной матерью Сасрыквы, а рождению героя из камня содействовал мифический кузнец (АЙНАР-ИЖЬИ у абхазов, ТЛЕПШ у адыгов, КУРДАЛАГОН у осетин), который выковал Сасрыкву у себя на коленях – вместо камня АБР. Абхазские сказители рассказывают: «Голос Сасрыквы был таким громким, что задрожали все скалы; камни величиной с дом скатились вниз в ту сторону, откуда примчались дьяволы». Уязвимость незакаленной ноги Сасрыквы (представление об «Ахиллесовой пяте» многих мифологических героев) – отголосок древнейшего предания, отраженного в словах Всевышнего библейскому Змею: «ты будешь жалить его (потомка Евы) в пяту» (Быт. 3: 15).  Важная деталь: Сасрыква женится на дочери АЕРГА, мизинец которой излучает свет.   

 

КРИ. Многие исследователи предполагают первичность абхазской версии нартского эпоса, так как в ней ярче всего проявляются следы «матриархата»: большую семью нартов (из 100 братьев и сестры ГУНДЫ) возглавляет незамужняя САТАНЕЙ-ГУАЩА, авторитет которой непререкаем. В осетинской же версии проявляются черты более поздней военной демократии: нарты входят в одну боевую дружину, все важные решения принимает мужской совет (без участия матери).

 

АБХ. Имя САТАНЕЙ неизменно сопровождается титулом ГУАЩА / ГУАЩЭ (адыг. «хозяйка», «княгиня»). По мнению Ш.Х. Салакая, слово «сатаней» не поддается расшифровке на основе современных языков абхазо-адыгской группы. Мы предлагаем истолковать имя «княгини нартов» на основе адамитских компонентов (СА – «свет, энергия»; Т – отголосок  АТАРА, «давать», АНЕЙ – «Божий мир»); в результате получаем: САТАНЕЙ –  «Распределительница тварных энергий Бога АН».  Это имя символизирует женский, материнский аспект тварного мира, тогда как АДУНЕЙ (абх. «космос», «вселенная») – его мужской, отеческий аспект.

Связь САТАНЕЙ-ГУАЩА с матерью-землей подчеркивается тем, что легенды приписывают ей огромную физическую силу: она легко вырывает с корнем большое дерево (бук), сдвигает целую скалу, а «начав ткать с великой силой», заставляет дрожать небо и землю. В одном из сказаний ее образ вырастает до космических масштабов: Сатаней поднялась на небо и оказалась на пути солнца; чтобы не столкнуться, они оба (на равных!) по дуге обогнули друг друга и потом продолжили движение; Сатаней добралась до Поляны богов, о чем-то поговорила с Создателем и вернулась на землю; на прощанье Бог подарил ей маленькое солнце и осыпал волосы двенадцатью звездами.

 

ТЕО. Сходство имен САТАНЕЙ и САТАН (скорее всего случайное созвучие) вызывает тревогу у некоторых христиан.  Однако мать нартов – как распределительница тварных энергий – может быть поставлена в параллель с самой Богородицей, которая, согласно св. Григорию Паламе, после Успения и вознесения на небо выполняла именно эту миссию. А легендарные признаки космической мощи Сатаней уподобляют ее образ апокалиптической «жене, облеченной в солнце», о которой Иоанн Богослов говорит: «под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд» (Откр. 12: 1).  

Сын Сатаней-Гуаща САСРЫКВА – «сын светоносного удара» (жреческим посохом АСРА) добывает для нартов огонь, сбивает с неба звезду, чтобы обогреть братьев. Его осетинский аналог СОСЛАН приносит людям семена проса, захваченные хтоническими чудовищами, герои других кавказских народов доставляют нартам из подземного мира плуг, водяную мельницу, фруктовые деревья. Все это говорит о более поздних земледельческих вариациях на тему абхазского эпоса, сложенного охотниками и пастухами (где нарты понимают язык птиц и животных). В народных преданиях абхазов гибнет только главный герой Сасрыква, тогда как в других версиях – все нарты (в наказание за грехи или предпочтя посмертную вечную славу земному бесславному существованию).

 

АБХ. Особняком от нартского эпоса в абхазских сказаниях появляется образ героя-богоборца АБРСКИЛА, который отражает ситуацию более поздней, земледельческой эпохи. Само его имя может быть расшифровано двумя способами: «тот, кто имеет долю священного камня АБР», либо  «тот, кто имеет силу мечом рассечь камень АБР». Первый вариант толкования оправдан тем, что по легенде Абрскил родился от непорочной девы и стал непобедимым защитником народа; к тому же он уничтожал препятствующие земледелию папоротники, колючки, дикую виноградную лозу. Второй вариант имени опирается на другой эпизод той же легенды, в котором Абрскил в досаде разрубил мечом большой камень, – возможно, именно священный АБР. 

Абхазское сказание повествует о том, что Абрскил  вступил в состязание с самим Всевышним АНЦВОЙ (как с богом грозы): поднявшись в небо на своем крылатом коне, он начал сбрасывать огромные валуны из кожаных мешков, привязанных к седлу, а также рассекать мечом облака, вызывая гром и молнии. Разгневанный АНЦВА  велел  поймать Абрскила и приковать его вместе с конем к железному столбу в глубокой пещере (абхазы даже указывают ее «точный адрес»: это Чилоуская пещера в Очамчирском районе). Могучий Абрскил вновь и вновь пытается расшатать и вырвать столб (чем объясняются землетрясения), но когда герой оказывается близок к освобождению, на столб садится птичка-трясогузка; Абрскил замахивается на нее и ударом молота сам загоняет столб в землю вдвое глубже прежнего. По некоторым поздним версиям сказания, Абрскилу в конечном итоге удается освободиться, но на воле он слепнет от дневного света и удаляется в горы. 

 

КРИ. Этот герой вошел в мифологию многих народов под разными именами. Например, в вайнахском варианте нартского эпоса ПХАРМАТ на богатырском коне достигает вершины  горы Казбек и похищает головешку из очага бога грозы и молний; грузинский герой АМИРАНИ (АМРАН) похищает у бога-громовержца небесную деву КАМАР, олицетворяющую небесный огонь.

Но самый известный богоборец – греческий ПРОМЕТЕЙ, который стал апофеозом каинитской  (и советской) идеологии. Коммунистическая пропаганда нередко называла Каина «первым революционером», а Прометея – образцом гордого бунтаря против высшей власти, каким и должен быть героический спаситель человечества. Вероятно, греки заимствовали этот образ  из  древних кавказских мифов, сделав его достоянием мировой культуры.

Герой трагедии Эсхила «Прометей» увидел, что человек «беспомощен, наг, не обут, без ложа и без оружия». Чтобы помочь ему, Прометей крадет у бога огня и кузнечного дела ГЕФЕСТА его искусство, а у богини АФИНЫ – искусство шитья одежд; герой наделяет  разумом жалких людей, живших в пещерах как муравьи, учит их строить дома, корабли, читать и писать, считать различать времена года. Автор вкладывает в уста Прометея такие слова:

 

  

ТЕО. Все эти претензии Прометея – явное проявление каинитского самозванства, так как библейская традиция определенно считает учителем человечества сифитского патриарха ЕНОХА.  

Имя Абрскила получает новый, более глубокий смысл при истолковании его на базе чанского языка, изученного Н.Я. Марром: там оно звучит как БЕРСКИЛ, что значит «сын неба». Такая этимология позволяет предположить, что Абрскил, подобно библейским исполинам (и великанам, порабощенным ацанами), был зачат с участием одного из ангелов, изменивших своему служению. Напомним: они появились на земле «с того времени, как сыны Божии (ангелы) стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им» (Быт. 6: 4).  Существует абхазское сказание о том, что мать Абрскила во сне попадает в «неземной сад», где ее посещает некто в белом одеянии, окруженный сиянием радуги. В другом варианте зачатие Абрскила прямо приписывается демону (духу зла), похитившему у Бога часть семян, оплодотворявших землю. Во всяком случае, «девушка вдруг сделалась беременною», и родители признали в этом сверхъестественное вмешательство.

Христианские богословы могли бы сказать по этому поводу, что мать Абрскила не проявила «духовного трезвения» и «впала в прельщение» (от слова «лесть», т.е. «ложь»). Невольно напрашивается сравнение этой  истории с тем, как повела себя дева Мария, когда архангел Гавриил возвестил ей «благую весть», что она станет матерью Спасителя. Согласно церковному преданию, Мария в сомнении спросила архангела: «не хочешь ли ты соблазнить меня, как змий Еву?». Марию убеждает только свидетельство архангела о вмешательстве в Ее судьбу Святой Троицы: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1: 35).

В отличие от Сына Божьего Иисуса, Абрскил проникся самомнением, утверждая: «Творец – товарищ мой, а не повелитель!». В абхазских легендах говорится, что слава этого непобедимого богатыря «гремела по всему миру», сказители восхваляли силу и ловкость Абрскила. Прямая параллель этой хвалы – оценка исполинов в Библии: «Это сильные, издревле славные люди» (Быт. 6: 4). По сути, Абрскил стал прообразом того участника событий «последних времен», которого апостол Павел называет так: это «человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею» (2 Фес. 2: 3-4).

 

АБХ. Действительно, Абрскил, по легенде, рубит виноградную лозу, мешающую ему двигаться с гордо поднятой головой; он использует священный жезл АЛАБАШЬЯ для того, чтобы поражать всех поклоняющихся Богу. Но одновременно он же сражается с племенем рыжеволосых и сероглазых людей, отмеченных веснушками (имена КАИН, АЦАН созвучны слову АКАН – абх. «веснушки»). Сохранилось народное суеверие, что рыжеволосые способны «сглазить», навести порчу, что может быть отголоском  предания о вредоносной кузнечной магии каинитов-ацанов. Отметим и такую знаменательную параллель: по легенде, Всевышний АНЦВА запретил Абрскилу истреблять рыжеволосых людей, – а в Библии Бог запретил  людям мстить Каину и его потомку-убийце Ламеху.

Абхазы относятся к своему легендарному герою Абрскилу двойственно: он заслужил их горячую любовь как защитник родной земли, но одновременно принято сожалеть о его непомерной гордыне, молиться о возвращении непокорного сына к  Отцу – Всевышнему.  

 

ТЕО. Итак, наша гипотеза состоит в том, что нартский эпос (как и легенда о Абрскиле) изначально сформировался на земле нынешней Абхазии и на Северном Кавказе, примерно в 4300-3300 гг. до н.э. – в эпоху перед «всемирным потопом». Чтобы разобраться в некоторых особенностях ситуации, сложившейся в это время, нам снова придется использовать метод интерпретации библейских текстов на основе протоабхазского языка.