Обращение к Предстоятелям Православных Церквей.
Свящ. Глеб Якунин; Виктор Капитанчук, Лев Регельсон.
Свящ. Глеб Якунин; Виктор Капитанчук, Лев Регельсон.
ОБРАЩЕНИЕ К:
Святейшему Пимену,
Патриарху Московскому и всея Руси
Блаженнейшему Иринею,
Архиепископу Нью-Йоркскому,
Митрополиту всея Америки и Канады,
Предстоятелю Православной Церкви Америки
Высокопреосвященнейшему Филарету,
Митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому,
Предстоятелю Русской Православной Церкви за границей
Высокопреосвященному Архиепископу Георгию,
Предстоятелю Православной Архиепископии
Франции и Западной Европы
Ваше Святейшество! Ваше Блаженство!
Ваши Высокопреосвященства!
В этом году исполнилось ровно полвека с того дня, когда Православная Российская Церковь прощалась со своим Великим Господином и Отцом Святейшим Патриархом Тихоном. Незабываемую, величественную картину описывают очевидцы в своих воспоминаниях. Донской монастырь, море плачущего народа, множество духовенства, полнота епископского собора... Горячая, глубокая молитва, скорбящая, осиротевшая Церковь, сознание невосполнимости утраты... Чуткие сердца осознают трагедию: налетевший шквал событий последних лет – лишь первые порывы невиданной бури, а опытных рук, твердо ведущих церковный корабль, больше нет.
Налетевшая буря обессилила и обескровила Русскую Церковь, неузнаваемо изменила лик русского епископата. Церковь полностью потеряла свою свободу, оказалась поверженной, безгласной...
«И будешь унижен, с земли будешь говорить, и глуха будет твоя из-под праха, и голос твой будет, как голос чревовещателя. Из под праха будет речь твоя» (Ис. 29: 4).
Для подавляющего большинства верующих в современной России в памяти тех лет церковной истории либо зияет пробел, либо все заслоняет собою фальшивый образ «благостного старца», мудрого Патриарха Сергия», – творение рук апологетов его угоднической и капитулянтской позиции по отношению к антицерковным силам.
И лишь немногие, оставшиеся в живых из поколений тех лет, знают всю глубину драматизма русской церковной истории. В памяти их сердец хранятся образы других, ушедших ныне архипастырей: кроткого и грозного Патриарха Тихона, стойкого Митрополита Петра, жертвенного исповедника Митрополита Вениамина, исполненного любви и мудрости Митрополита Кирилла, двух удивительных друзей Епископов – таинника духовной жизни Арсения, блестящего витию Серафима, многострадального, согбенного телом, но не духом Епископа Афанасия и многих других замечательных архипастырей, пастырей и мирян – другой лик Русской Церкви, Церкви мужественной, жертвенной, свободной, преисполненной благодати и истины, живого духа первохристианства. Перед этой Церковью, внешне гонимой, по внутренне свободной, бессильны «врата адовы».
Обетование неодолимости Церкви силами зла, данное Спасителем, органично связано с исповеданием Его как Сына Божия. Симон только тогда становится Петром, когда исповедует веру во Христа, не на человеческом мудрствовании основанную, но дарованную Отцом небесным:
«Ты Христос, Сын Бога живаго». «Блажен ты, Симон, сын Ионин, – отвечает на его исповедание Господь, – потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец, сущий на небесах. И Я говорю тебе: ты Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее».
Только уверовав во Христа, Сына Божия, апостолы могут узнать о Его будущих страданиях:
«С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим, и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть».
Петр же начал прекословить Ему:
«Будь милостив к Себе Господи! да не будет этого с Тобою».
И вот к Петру, только что за исповедание веры в Сына Божия названного камнем, но после этого смутившегося человеческими соображениями, обращено грозное прещение Спасителя:
«Отойди от Меня сатана! ты Мне соблазн; потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф. 16: 23).
В наше время христианское исповедничество необходимо не только как свидетельство хранения веры, но и как свидетельство ее жизненности и действенности, среди все более секуляризирующегося, все далее уходящего от Истины мира, как живая реакция на события, совершающиеся в истории, обличение всякой лжи и неправды. Ибо «вера без дел мертва», а подлинно живое, верующее сердце не может оставаться безучастным к событиям, происходящим здесь, в земной истории, вокруг нас. По слову Апостола Павла, «духовный судит обо всем». Светильник веры должен не оставаться под спудом, но выявлять светом истины настоящую природу событий, которые могут различно толковаться человеческим подходом, замутненным пристрастностью к вещам преходящего мира сего.
Достойным примером служат в этом епископы исповедники во главе со своим предстоятелем Патриархом Тихоном.
Их твердой исповеднической позиции противостояла духовно иная, основанная на чисто человеческом расчете попытка Митрополита Сергия (Страгородского) и его последователей построить церковную крепость не на камне исповедничества Христова, а на лжи, на зыбком, удобоподвижном песке уступок и компромиссов, легко переходящих в капитулянство перед антихристианскими силами, стремящимися стереть веру Христову с лица Земли. Позиция Митрополита Сергия и его последователей стала одной из главных причин нынешнего сокрушенного состояния Русской Церкви, потери Ею внутренней свободы.
В наше время, поистине время «великого отступления», христианские церкви оказались в окружении индифферентности, вражды или прямых гонений со стороны государств и обществ, все более приобретающих антихристианский, человекобожеский характер. Опыт ХХ-го столетия, с его тоталитарными режимами, с идолопоклонческими культами диктаторов показывает, что есть серьезные основания рассматривать наше время, как время непосредственно предшествующее началу осуществления пророчества об образовании на Земле той, проникнутой духом человекобожия, общественно- государственной формации, которая именуется в Апокалипсисе Св. Иоанна Богослова «Царством Антихриста».
Проблема взаимоотношений Церкви и государства в наше время делается поэтому особенно религиозно-острой. В связи с этим исключительное значение приобретает трагический опыт Русской Церкви, пережившей катастрофический переход из состояния «симонии» с православным государством в положение Церкви, подвергающейся гонениям, не уступающим гонениям времен первохристианства, но происходящим в принципиально новых условиях, пережившей попытку атеистического государства осуществить уничтожение христианства, вынесшей гонения и сохранившейся, но при этом полностью потерявшей свою свободу.
Но главное внимание при обращении к опыту Русской Церкви должно быть уделено не столько истории отказа от церковной свободы ради сомнительного упрочения своего положения в атеистическом государстве, сколько светлому явлению святости Русской Церкви в сонме исповедников и мучеников, которыми ответила Церковь на беспрецедентные по масштабам гонения. Как точно заметил А. В. Карташов:
«В условиях тоталитарных государств Церкви открывается единственный метод самозащиты – исповедничество и мученичество. К бунту и революции она прибегать не может». Воссоздание Св. Руси. Париж. 1965, с. 85.
Нападая на Церковь, гонители иногда прикрывались словами о ее, якобы, «контр-революционной деятельности». Однако на деле истинной причиной гонений было стремление к полному уничтожению христианства в России, до забвения самого имени Божьего. С этой целью предпринимались попытки расколоть, ослабить Церковь, сделать духовенство послушным орудием в руках атеистов, физически уничтожить сохранивших верность Церкви. В зависимости от тактических задач гонителей причинами репрессий были сохранение твердости и чистоты церковной позиции, нежелание переходить в «обновленчество», духовное ему противостояние, вообще выраженное в той или иной форме нежелание помогать атеистам разрушать Церковь. Наконец самое наличие священного сана или просто принадлежность к христианству были достаточным основанием для внесудебной расправы или фабрикации политического обвинения.
Замечательным примером отношения к Церкви ее врагов служит высказывание П. А. Красикова на процессе 1922 г. над Митр. Вениамином и группой духовенства и мирян, которых тщетно пытались представить членами «контр-революционного сообщества». За отсутствием каких-либо оснований к этому, П. А. Красиков крикнул:
«Вы спрашиваете, где мы усматриваем преступную организацию, – да ведь она перед вами. Эта организация – сама православная Церковь».
Принадлежность к Православной Церкви, таким образом, автоматически ставила человека в положение преступника, которого ожидали тюрьма, пытки, ссылки или концлагерь, смерть.
Как не вспомнить здесь первохристианских мучеников, которые за свою верность Христу объявлялись государственными преступниками!
Однако в разительном отличии от первохристианского времени, когда Церковь относилась к своим мученикам с величайшим благоговением, когда официальная канонизация мучеников являлась лишь как бы формальным завершением растущего их почитания и прославления, Московская Патриархия, начиная со времени правления Митр. Сергия и кончая современным руководством, фактически отреклась от своих мучеников и исповедников и делала все, чтобы их память была забыта. Страшно вспомнить кощунственные заявления деятелей Московской Патриархии, в которых отрицался самый факт гонений на Церковь и утверждалось, что имеют место лишь преследования политических преступников. Патриархия, ради самосохранения вслед за гонителями называющая христианских мучеников политическими преступниками – вот чем обернулась «симфония», созданная Митр. Сергием.
В тот краткий период, когда в нашей стране проходила реабилитация невинно репрессированных в период «культа личности», Московская Патриархия могла с серьезными шансами на успех войти с ходатайством в соответствующие инстанции о реабилитации хотя бы наиболее выдающихся церковных деятелей, пострадавших за веру. Было бы смыто позорное отступничество от мучеников, открывались бы широкие возможности для работы по сбору свидетельств и документов об их великом подвиге за веру, для подготовки их прославления и канонизации в нашей стране. Однако, как и во многих подобных случаях, Московская Патриархия благоприятной возможностью не воспользовалась…
Для каждой эпохи в истории Церкви характерен присущий ей тип христианской святости. В наше время наиболее жизненным типом святости являются исповедничество и мученичество. Когда в любой момент перед каждым христианином может встать вопрос о верности Христу, примеры жизни исповедников и мучеников имеют огромное церковно-воспитательное значение.
Мученики и исповедники по своей кончине пребывают в блаженстве, в славе Божией, «на лоне Авраама», «под престолом Божиим», и в этом смысле прославление и канонизация – это действия, необходимые в первую очередь не для тех, кого Церковь прославляет, а для нас, для Церкви на земле. Подобно происходящему при совершении таинств, когда через определенные слова, физические действия и материальную природу в Церковь земную входит полнота божественной благодати, через канонизацию святых как бы открывается окно в Церковь небесную, и мощь благодати канонизированных святых, в ответ на земное прославление и молитвенное к ним устремление, входит в Церковь земную, воинствующую, в события человеческой истории. Отказывая же сонму мучеников в прославлении, мы безмерно обедняем себя, обезоруживаем себя, их великая благодатная сила остается для нас подспудной, нереализованной.
По отношению же к самим исповедникам и мученикам отказ прославления их великого подвига есть нарушение церковной любви, следствие утраты переживания реального единства Церкви небесной, торжествующей и Церкви земной, воинствующей. Уныние и бессилие рождает здесь на земле этот разрыв между событиями нашей истории и жизнью небесной Церкви святых.
«Кровь мучеников – семя жизни»!
В наши дни по отношению к Русской Церкви эти слова исполнены особого значения! Немыслимо грядущее возрождение Русской Церкви без предваряющего прославления новых русских мучеников и исповедников. С земли российской, обильно политой мученической кровью, собран урожай в житницы Христовы.
Но, чтобы Божья нива чудесно зазеленела вновь, чтобы прозябло семя, упавшее в землю, земля должна принять это семя, через прославление и канонизацию должно совершиться принятие святости новых российских мучеников и исповедников.
Русская Церковь переживает сейчас самый тяжелый период за всю свою историю. Пронесшаяся буря рассеяла по всему свету чад Матери-Церкви, разрушила братское их единство, разорвала неделимый хитон Христовой Церкви. Взаимное непонимание, накопившиеся исторические обиды, реальная сложность существующих канонических проблем мешают восстановлению соборной полноты Русской Церкви, восстановлению ее полнокровной жизни.
Но есть нечто большее, чем то, что разделяет сейчас представителей различных церковных юрисдикций. Духовная верность Матери-Церкви, ее истории, ее духовному опыту, ее божественному призванию продолжает духовно роднить рассеянных чад ее, несмотря на их разделения и даже вражду между собою.
Путем к восстановлению единства, желанной соборной полноты Русской Церкви несомненно должны стать церковные действия, отмеченные этим духом верности родному православию и прежде всего верностью в том высшем его проявлении, в котором просияло оно в наш трагический век – в подвиге исповедничества и мученичества. Прошедшая буря унесла не только самих участников тех великих исторических событий, но и материализованную память о них: документы, письма, фотографии... Большая же часть того, что уцелело тогда, погребена в недосягаемых архивах спецслужб. По утрате материальных свидетельств этот период русской истории сопоставим лишь с эпохой домонгольской Руси. Поэтому сегодня верность подвигу мучеников и исповедников делает необходимой работу по сбору уцелевших свидетельств, их тщательному изучению, и в тех случаях, где это окажется возможным, подготовке материалов для их прославления и канонизации. Жизненной практикой Русской Церкви должно стать постоянное молитвенное общение с мучениками и исповедниками, молитва к Богу об упокоении их, как это заповедано нам Всероссийским Поместным Собором 1917-18 гг. (Определение Собора от 5/18 апреля 1918 г. «0 мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь»)
Живое, религиозное приобщение памяти исповедников и мучеников, совместная работа по подготовке прославления их святости могут стать тем духовным фундаментом, на котором будет восстанавливаться утраченное единство русского православия.
Мы вполне сознаем, что существует слишком много исторических, психологических и духовных трудностей для такого единения, но «невозможное человекам, возможно Богу».
Мы обращаемся к Вам, Предстоятелям ныне разрозненных частей Русской Церкви, с призывом начать углубленную работу изучению истории христианского мученичества и исповедничества в России в XX веке, сбору и изучению необходимых материалов и подготовке канонизации мучеников и исповедников, святость подвига которых будет установлена.
Ради памяти мучеников и исповедников, ради верности Русской Церкви, славно в их подвиге просиявшей, мы призываем, оставив межюрисдикционную рознь, недоверчивость или даже враждебность, объединиться в этой совместной работе, да послужит она путем к воссозданию соборной целостности Русской Церкви. С этой целью в год памяти Патриарха Тихона, великого Предстоятеля сонма русских мучеников и исповедников, мы предлагаем Предстоятелям существующих ныне церковных юрисдикций, объединяюших чад нашей Матери-Церкви, войти во взаимное общение для создания единой комиссии по изучению подвига и подготовке канонизации новых русских мучеников и исповедников.
Мы предлагаем также, в соответствии с Определением Всероссийского Поместного Собора 1917-18 гг., ввести в литургическую практику молитвенное воспоминание почивших мучеников и исповедников.
Особо обращаемся мы к нашему Великому Господину и Отцу Святейшему Патриарху Пимену. Мы просим его хотя бы теперь обратиться к гражданским властям с ходатайством о снятии ложных политических обвинений с невинно репрессированных иерархов и мирян.
Полвека назад Русская Церковь хоронила своего Патриарха... Чувствовалась глубокая символика в том, что в этот день, накануне страстной седмицы, Церковь литургически вспоминала воскресение праведного Лазаря, общее воскресение предваряющее. Не обетованием ли грядущего духовного возрождения России звучали тогда слова богослужения?..
Религиозное обращение к памяти русских мучеников и исповедников с их Предстоятелем Патриархом Тихоном во главе не может остаться без ответа. Да помогут они своими молитвами чаемому возрождению Русской Церкви и всего русского народа!
Священник Глеб Якунин
Виктор Капитанчук
Лев Регельсон
Москва. 25 мая 1975 г.
Вестник РХД №118, 1976
Святейшему Пимену,
Патриарху Московскому и всея Руси
Блаженнейшему Иринею,
Архиепископу Нью-Йоркскому,
Митрополиту всея Америки и Канады,
Предстоятелю Православной Церкви Америки
Высокопреосвященнейшему Филарету,
Митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому,
Предстоятелю Русской Православной Церкви за границей
Высокопреосвященному Архиепископу Георгию,
Предстоятелю Православной Архиепископии
Франции и Западной Европы
Ваше Святейшество! Ваше Блаженство!
Ваши Высокопреосвященства!
В этом году исполнилось ровно полвека с того дня, когда Православная Российская Церковь прощалась со своим Великим Господином и Отцом Святейшим Патриархом Тихоном. Незабываемую, величественную картину описывают очевидцы в своих воспоминаниях. Донской монастырь, море плачущего народа, множество духовенства, полнота епископского собора... Горячая, глубокая молитва, скорбящая, осиротевшая Церковь, сознание невосполнимости утраты... Чуткие сердца осознают трагедию: налетевший шквал событий последних лет – лишь первые порывы невиданной бури, а опытных рук, твердо ведущих церковный корабль, больше нет.
Налетевшая буря обессилила и обескровила Русскую Церковь, неузнаваемо изменила лик русского епископата. Церковь полностью потеряла свою свободу, оказалась поверженной, безгласной...
«И будешь унижен, с земли будешь говорить, и глуха будет твоя из-под праха, и голос твой будет, как голос чревовещателя. Из под праха будет речь твоя» (Ис. 29: 4).
Для подавляющего большинства верующих в современной России в памяти тех лет церковной истории либо зияет пробел, либо все заслоняет собою фальшивый образ «благостного старца», мудрого Патриарха Сергия», – творение рук апологетов его угоднической и капитулянтской позиции по отношению к антицерковным силам.
И лишь немногие, оставшиеся в живых из поколений тех лет, знают всю глубину драматизма русской церковной истории. В памяти их сердец хранятся образы других, ушедших ныне архипастырей: кроткого и грозного Патриарха Тихона, стойкого Митрополита Петра, жертвенного исповедника Митрополита Вениамина, исполненного любви и мудрости Митрополита Кирилла, двух удивительных друзей Епископов – таинника духовной жизни Арсения, блестящего витию Серафима, многострадального, согбенного телом, но не духом Епископа Афанасия и многих других замечательных архипастырей, пастырей и мирян – другой лик Русской Церкви, Церкви мужественной, жертвенной, свободной, преисполненной благодати и истины, живого духа первохристианства. Перед этой Церковью, внешне гонимой, по внутренне свободной, бессильны «врата адовы».
Обетование неодолимости Церкви силами зла, данное Спасителем, органично связано с исповеданием Его как Сына Божия. Симон только тогда становится Петром, когда исповедует веру во Христа, не на человеческом мудрствовании основанную, но дарованную Отцом небесным:
«Ты Христос, Сын Бога живаго». «Блажен ты, Симон, сын Ионин, – отвечает на его исповедание Господь, – потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец, сущий на небесах. И Я говорю тебе: ты Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее».
Только уверовав во Христа, Сына Божия, апостолы могут узнать о Его будущих страданиях:
«С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим, и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть».
Петр же начал прекословить Ему:
«Будь милостив к Себе Господи! да не будет этого с Тобою».
И вот к Петру, только что за исповедание веры в Сына Божия названного камнем, но после этого смутившегося человеческими соображениями, обращено грозное прещение Спасителя:
«Отойди от Меня сатана! ты Мне соблазн; потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф. 16: 23).
В наше время христианское исповедничество необходимо не только как свидетельство хранения веры, но и как свидетельство ее жизненности и действенности, среди все более секуляризирующегося, все далее уходящего от Истины мира, как живая реакция на события, совершающиеся в истории, обличение всякой лжи и неправды. Ибо «вера без дел мертва», а подлинно живое, верующее сердце не может оставаться безучастным к событиям, происходящим здесь, в земной истории, вокруг нас. По слову Апостола Павла, «духовный судит обо всем». Светильник веры должен не оставаться под спудом, но выявлять светом истины настоящую природу событий, которые могут различно толковаться человеческим подходом, замутненным пристрастностью к вещам преходящего мира сего.
Достойным примером служат в этом епископы исповедники во главе со своим предстоятелем Патриархом Тихоном.
Их твердой исповеднической позиции противостояла духовно иная, основанная на чисто человеческом расчете попытка Митрополита Сергия (Страгородского) и его последователей построить церковную крепость не на камне исповедничества Христова, а на лжи, на зыбком, удобоподвижном песке уступок и компромиссов, легко переходящих в капитулянство перед антихристианскими силами, стремящимися стереть веру Христову с лица Земли. Позиция Митрополита Сергия и его последователей стала одной из главных причин нынешнего сокрушенного состояния Русской Церкви, потери Ею внутренней свободы.
В наше время, поистине время «великого отступления», христианские церкви оказались в окружении индифферентности, вражды или прямых гонений со стороны государств и обществ, все более приобретающих антихристианский, человекобожеский характер. Опыт ХХ-го столетия, с его тоталитарными режимами, с идолопоклонческими культами диктаторов показывает, что есть серьезные основания рассматривать наше время, как время непосредственно предшествующее началу осуществления пророчества об образовании на Земле той, проникнутой духом человекобожия, общественно- государственной формации, которая именуется в Апокалипсисе Св. Иоанна Богослова «Царством Антихриста».
Проблема взаимоотношений Церкви и государства в наше время делается поэтому особенно религиозно-острой. В связи с этим исключительное значение приобретает трагический опыт Русской Церкви, пережившей катастрофический переход из состояния «симонии» с православным государством в положение Церкви, подвергающейся гонениям, не уступающим гонениям времен первохристианства, но происходящим в принципиально новых условиях, пережившей попытку атеистического государства осуществить уничтожение христианства, вынесшей гонения и сохранившейся, но при этом полностью потерявшей свою свободу.
Но главное внимание при обращении к опыту Русской Церкви должно быть уделено не столько истории отказа от церковной свободы ради сомнительного упрочения своего положения в атеистическом государстве, сколько светлому явлению святости Русской Церкви в сонме исповедников и мучеников, которыми ответила Церковь на беспрецедентные по масштабам гонения. Как точно заметил А. В. Карташов:
«В условиях тоталитарных государств Церкви открывается единственный метод самозащиты – исповедничество и мученичество. К бунту и революции она прибегать не может». Воссоздание Св. Руси. Париж. 1965, с. 85.
Нападая на Церковь, гонители иногда прикрывались словами о ее, якобы, «контр-революционной деятельности». Однако на деле истинной причиной гонений было стремление к полному уничтожению христианства в России, до забвения самого имени Божьего. С этой целью предпринимались попытки расколоть, ослабить Церковь, сделать духовенство послушным орудием в руках атеистов, физически уничтожить сохранивших верность Церкви. В зависимости от тактических задач гонителей причинами репрессий были сохранение твердости и чистоты церковной позиции, нежелание переходить в «обновленчество», духовное ему противостояние, вообще выраженное в той или иной форме нежелание помогать атеистам разрушать Церковь. Наконец самое наличие священного сана или просто принадлежность к христианству были достаточным основанием для внесудебной расправы или фабрикации политического обвинения.
Замечательным примером отношения к Церкви ее врагов служит высказывание П. А. Красикова на процессе 1922 г. над Митр. Вениамином и группой духовенства и мирян, которых тщетно пытались представить членами «контр-революционного сообщества». За отсутствием каких-либо оснований к этому, П. А. Красиков крикнул:
«Вы спрашиваете, где мы усматриваем преступную организацию, – да ведь она перед вами. Эта организация – сама православная Церковь».
Принадлежность к Православной Церкви, таким образом, автоматически ставила человека в положение преступника, которого ожидали тюрьма, пытки, ссылки или концлагерь, смерть.
Как не вспомнить здесь первохристианских мучеников, которые за свою верность Христу объявлялись государственными преступниками!
Однако в разительном отличии от первохристианского времени, когда Церковь относилась к своим мученикам с величайшим благоговением, когда официальная канонизация мучеников являлась лишь как бы формальным завершением растущего их почитания и прославления, Московская Патриархия, начиная со времени правления Митр. Сергия и кончая современным руководством, фактически отреклась от своих мучеников и исповедников и делала все, чтобы их память была забыта. Страшно вспомнить кощунственные заявления деятелей Московской Патриархии, в которых отрицался самый факт гонений на Церковь и утверждалось, что имеют место лишь преследования политических преступников. Патриархия, ради самосохранения вслед за гонителями называющая христианских мучеников политическими преступниками – вот чем обернулась «симфония», созданная Митр. Сергием.
В тот краткий период, когда в нашей стране проходила реабилитация невинно репрессированных в период «культа личности», Московская Патриархия могла с серьезными шансами на успех войти с ходатайством в соответствующие инстанции о реабилитации хотя бы наиболее выдающихся церковных деятелей, пострадавших за веру. Было бы смыто позорное отступничество от мучеников, открывались бы широкие возможности для работы по сбору свидетельств и документов об их великом подвиге за веру, для подготовки их прославления и канонизации в нашей стране. Однако, как и во многих подобных случаях, Московская Патриархия благоприятной возможностью не воспользовалась…
Для каждой эпохи в истории Церкви характерен присущий ей тип христианской святости. В наше время наиболее жизненным типом святости являются исповедничество и мученичество. Когда в любой момент перед каждым христианином может встать вопрос о верности Христу, примеры жизни исповедников и мучеников имеют огромное церковно-воспитательное значение.
Мученики и исповедники по своей кончине пребывают в блаженстве, в славе Божией, «на лоне Авраама», «под престолом Божиим», и в этом смысле прославление и канонизация – это действия, необходимые в первую очередь не для тех, кого Церковь прославляет, а для нас, для Церкви на земле. Подобно происходящему при совершении таинств, когда через определенные слова, физические действия и материальную природу в Церковь земную входит полнота божественной благодати, через канонизацию святых как бы открывается окно в Церковь небесную, и мощь благодати канонизированных святых, в ответ на земное прославление и молитвенное к ним устремление, входит в Церковь земную, воинствующую, в события человеческой истории. Отказывая же сонму мучеников в прославлении, мы безмерно обедняем себя, обезоруживаем себя, их великая благодатная сила остается для нас подспудной, нереализованной.
По отношению же к самим исповедникам и мученикам отказ прославления их великого подвига есть нарушение церковной любви, следствие утраты переживания реального единства Церкви небесной, торжествующей и Церкви земной, воинствующей. Уныние и бессилие рождает здесь на земле этот разрыв между событиями нашей истории и жизнью небесной Церкви святых.
«Кровь мучеников – семя жизни»!
В наши дни по отношению к Русской Церкви эти слова исполнены особого значения! Немыслимо грядущее возрождение Русской Церкви без предваряющего прославления новых русских мучеников и исповедников. С земли российской, обильно политой мученической кровью, собран урожай в житницы Христовы.
Но, чтобы Божья нива чудесно зазеленела вновь, чтобы прозябло семя, упавшее в землю, земля должна принять это семя, через прославление и канонизацию должно совершиться принятие святости новых российских мучеников и исповедников.
Русская Церковь переживает сейчас самый тяжелый период за всю свою историю. Пронесшаяся буря рассеяла по всему свету чад Матери-Церкви, разрушила братское их единство, разорвала неделимый хитон Христовой Церкви. Взаимное непонимание, накопившиеся исторические обиды, реальная сложность существующих канонических проблем мешают восстановлению соборной полноты Русской Церкви, восстановлению ее полнокровной жизни.
Но есть нечто большее, чем то, что разделяет сейчас представителей различных церковных юрисдикций. Духовная верность Матери-Церкви, ее истории, ее духовному опыту, ее божественному призванию продолжает духовно роднить рассеянных чад ее, несмотря на их разделения и даже вражду между собою.
Путем к восстановлению единства, желанной соборной полноты Русской Церкви несомненно должны стать церковные действия, отмеченные этим духом верности родному православию и прежде всего верностью в том высшем его проявлении, в котором просияло оно в наш трагический век – в подвиге исповедничества и мученичества. Прошедшая буря унесла не только самих участников тех великих исторических событий, но и материализованную память о них: документы, письма, фотографии... Большая же часть того, что уцелело тогда, погребена в недосягаемых архивах спецслужб. По утрате материальных свидетельств этот период русской истории сопоставим лишь с эпохой домонгольской Руси. Поэтому сегодня верность подвигу мучеников и исповедников делает необходимой работу по сбору уцелевших свидетельств, их тщательному изучению, и в тех случаях, где это окажется возможным, подготовке материалов для их прославления и канонизации. Жизненной практикой Русской Церкви должно стать постоянное молитвенное общение с мучениками и исповедниками, молитва к Богу об упокоении их, как это заповедано нам Всероссийским Поместным Собором 1917-18 гг. (Определение Собора от 5/18 апреля 1918 г. «0 мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь»)
Живое, религиозное приобщение памяти исповедников и мучеников, совместная работа по подготовке прославления их святости могут стать тем духовным фундаментом, на котором будет восстанавливаться утраченное единство русского православия.
Мы вполне сознаем, что существует слишком много исторических, психологических и духовных трудностей для такого единения, но «невозможное человекам, возможно Богу».
Мы обращаемся к Вам, Предстоятелям ныне разрозненных частей Русской Церкви, с призывом начать углубленную работу изучению истории христианского мученичества и исповедничества в России в XX веке, сбору и изучению необходимых материалов и подготовке канонизации мучеников и исповедников, святость подвига которых будет установлена.
Ради памяти мучеников и исповедников, ради верности Русской Церкви, славно в их подвиге просиявшей, мы призываем, оставив межюрисдикционную рознь, недоверчивость или даже враждебность, объединиться в этой совместной работе, да послужит она путем к воссозданию соборной целостности Русской Церкви. С этой целью в год памяти Патриарха Тихона, великого Предстоятеля сонма русских мучеников и исповедников, мы предлагаем Предстоятелям существующих ныне церковных юрисдикций, объединяюших чад нашей Матери-Церкви, войти во взаимное общение для создания единой комиссии по изучению подвига и подготовке канонизации новых русских мучеников и исповедников.
Мы предлагаем также, в соответствии с Определением Всероссийского Поместного Собора 1917-18 гг., ввести в литургическую практику молитвенное воспоминание почивших мучеников и исповедников.
Особо обращаемся мы к нашему Великому Господину и Отцу Святейшему Патриарху Пимену. Мы просим его хотя бы теперь обратиться к гражданским властям с ходатайством о снятии ложных политических обвинений с невинно репрессированных иерархов и мирян.
Полвека назад Русская Церковь хоронила своего Патриарха... Чувствовалась глубокая символика в том, что в этот день, накануне страстной седмицы, Церковь литургически вспоминала воскресение праведного Лазаря, общее воскресение предваряющее. Не обетованием ли грядущего духовного возрождения России звучали тогда слова богослужения?..
Религиозное обращение к памяти русских мучеников и исповедников с их Предстоятелем Патриархом Тихоном во главе не может остаться без ответа. Да помогут они своими молитвами чаемому возрождению Русской Церкви и всего русского народа!
Священник Глеб Якунин
Виктор Капитанчук
Лев Регельсон
Москва. 25 мая 1975 г.
Вестник РХД №118, 1976