Дразнить попов - не наше ремесло!”
А. С. Пушкин

ОГЛАВЛЕНИЕ        

СОБЛАЗН КРЕСТА
ПИЛИГРЮМ
АНГЕЛЫ ПОРОГА
ВСЯКОЕ ДЫХАНИЕ
БЕГИ, АВРААМ
КОРОЛЬ И МОНАХ
ОДИНОКИЙ  КОРОЛЬ
ВОЛНА
АПРЕЛЬСКИЕ
ГДЕ ТЫ, АДАМ?
ОБВИНЕНИЕ
РОЗА И ЛИЛИЯ
НАД ПРОПАСТЬЮ
ВСАДНИКИ
ДЕРЕВО-КОСТЁР
СЛУЧАЙ С ЖЕНЩИНОЙ
РАБОТА
АВГУСТИН
ДЕНЬ ВЗАЙМЫ
НЕБО
ЗА ГРАНЬЮ
О ЧЁМ ПОЁТ ВЕЧЕРНЯЯ ЗВЕЗДА
ЛЕТОПИСЕЦ
СВЕТЛЯК
НЕВИДИМАЯ  БРАНЬ
БЛАГОДАТЬ
ГОСПОДЬ НЕ ЗАНИМАЕТСЯ СТАТИСТИКОЙ
ЧТО Я МОГУ
ВЫБИЛИ ИЗ СЕДЛА
КРУТИЗНА
ТЫ ЗНАЕШЬ,  ГОСПОДИ
ХОДИТ СМЕРТЬ
А. С. ПУШКИННА СТРАШНОМ  СУДЕ
НОВЫЙ ЗАВЕТ
СРЕДИ СВЯТЫХ ИКОН АФОНА



СОБЛАЗН  КРЕСТА

На перекрёстках лет и мест
соблазны так разнообразны!
Любить – всегда тяжёлый крест,
но нет прекраснее соблазна.

И боль любви всегда проста –
в скиту, на форуме и в семьях.
Преодолев соблазн Креста
возможно ль думать о спасеньи?


ПИЛИГРЮМ

На распутицах России
ликом чист, душой – угрюм,
наливая очи силой
говорил мне Пилигрюм:

“Если хочешь ты спасаться –
(а не хочешь – Дьявол  съест!)
надо с миром распрощаться
и на всём поставить крест.”

К Пилигрюму обернувшись
(их всё больше на Руси)
я, тихонько улыбнувшись,
Молвил: “Боже  упаси!”

   
АНГЕЛЫ   ПОРОГА

Доверие – не Вера, но предверие.
Преддверие. И, может быть, за дверью
Таится вера – тонкая, как деревце,
Наивная и нежная, как верность.

Уверенность – не вера, а изверенность,
Опора нервам, искушенье – сердцу.
Попытка вбить Безмерное  в трёхмерность –
Извечная причина изуверства.


ВСЯКОЕ ДЫХАНИЕ

Всякое дыхание да хвалит Господа!
Всякое соитие да хвалит Господа!
Всякая улыбка да хвалит Господа!

Но ни смрадное дыхание
ни прелюбодейное соитие
ни сардоническая улыбка
Господа не порадуют.


БЕГИ, АВРААМ!

    Беги, Авраам!
Уходи из Харрана, от каменных глаз Вавилона,
от идолов тёмных и злобных аконов тирана.
Земля ещё так молода, а у сердца – иные законы,
    и есть еще новые пастбища, новые страны...

    Беги, Авраам!
   Отыщи Ханаан, чтоб душа не  погибла –
   и  пусть над дорогой грядущего стелется дым.
   Ты знаешь: Луна Вавилона и Солнце Египта,
   и звёзды небесные – прах перед Богом твоим!


РАЗГОВОР  КОРОЛЯ  И  МОНАХА

– Как тратишь ты время, Король –
  Охота, пиры и война,
  Всё пенится буйная кровь
  И пенятся кубки вина...
  Твоя Королева с тобой
  И принцы торопятся в бой –
  Но Смерти стальная коса
  Висит над твоей головой!

– А где твоя Вечность, Монах?
Всё так же висит на кресте?
  В каких невозможных словах
  Докажешь ты истины те,
  Что манят о славе забыть,
  От жизни уйти в миражи
  И всё покаяньем убить
  Молясь и стеная всю жизнь?

– Замри на минуту, Король,
  И грохот в ушах заглуши.
  Сойди на минуту, Король,
           В глухие подвалы души.
  Ты видишь: там дразнится страх
  Раздвоенным жалом змеи
  И корчатся в адских кострах
  Мечты и надежды твои!

– Ну что ты пугаешь, Монах?
  Я верю – прекрасен Господь.
  Он сможет рассеянный прах
  Опять превратить в мою плоть!
  Ты – инок, но я-то – Король,
  И мы с тобой в разных мирах.
  Я честно веду свою роль –
  Ступай в свою келью, Монах!

       
ОДИНОКИЙ КОРОЛЬ
Александру БЛОКУ

         Кто понял Писанье – "боящийся
         не совершенен  в любви" –
     тот любит по настоящему.
     Так могут любить короли.

     Ведь влажное женское пламя
     и власти таинственный хлад –
     не больше, чем пыль под ногами
        в саду королевских услад.

     А те,  кто сорвались с распятья
          и вынести боль не смогли,
          уходят в чужие объятья
        иль в тёмные монастыри...

         Спокойным усилием воли,
     ломая бессмертную боль
     В полночном заснеженном  поле,
          стоит одинокий король.

     Прости ему, Боже, угрюмость,
     как звёзды прощают туман...
     А где-то огромный, как юность,
     всё так же шумит Океан...


ВОЛНА

   Вновь на меня накатывает волна большого прибоя,
   душу море подхватывает, словно пучок травы,
   качает, переворачивает, волочит за собою,
   словно и не было у меня никогда никакой головы.
   Я, обернувшись водорослью, всё на миг забываю...
   О, сколь же паче гордости это уничиженье!
   И навстречу прохладе морской всё в себе раскрываю,
    влажным вихрем ликующим всё приводя в движенье.


  АПРЕЛЬСКИЕ
    
      А мы, апрельские – ничем не защищенные
          от алчных взглядов, злобных слов и ненависти,
          от прилипаний нечисти и нежити,
          землей – отринутые, небом – не прощенные...

          Вот мы живем, ничем не огорожены
          от обжиганий – ни жильем, ни кожею.
          Нужны одежды нам из милости и нежности,
          а сердце сжато ношей повседневности,

          и красный Марс горит нездешним пламенем
          – крысиный глаз во тьме кромешной памяти –
          над пеплом, над несбывшимися  планами,
          безжалостный, как проповедь на паперти.

          Но мы – апрельские, и не желаем жалости!
          Дано нам счастье – радоваться малости
          и верить в Воскресенье и Спасение,
          ведь мы – апрельские, весенние, весенние..

      
ГДЕ ТЫ, АДАМ?

             Снова песню свою спою
                  и вам отдам,
              будет песня моя проста,
                  и прост конец.
              Бог Адама спросил в раю –
                  "Где ты, Адам?"
              и услышал в ответ с креста
                  "Где Ты, Отец?"
                                     
   
ОБВИНЕНИЕ ИНКИЗИТОРА

Грешен в том, что целовал ты женщин,
Рвал цветы, валялся  на траве,
И еретиков, как братьев меньших,
Никогда не бил по голове!

      
РОЗА И ЛИЛИЯ

Я по пустыне шел. Шуршал песок забвенья...
Но мне послал Господь оазис голубой
Где роза Бытия и лилия Спасенья
Росли в оном саду – и этот сад был мой!

Пусть я не заслужил ни верой, ни делами,
Но это мне дано – за что, не знаю сам –
любовь к земле несёт небесной розы пламя
Дыханье лилии – молитву к небесам.

Без розы Бытия, без лилии спасенья
Нет счастья для Земли, Земли для счастья – нет!


НАД ПРОПАСТЬЮ

Бездельник и трепач, блудник и вор,
душою нищий, духом обнаглевший,
над пропастью я поднял к небу взор –
и вдруг застыл, беспомощный и грешный.

Смертельный ужас душу охватил,
что мрак кромешный будет мне могилой,
а женщина, которую любил,
чужою стала и меня забыла.

А то, что было мною столько лет,
исчезло, не успев преобразиться,
рассыпалось, и время смыло след,
перемешав бездушные частицы.

Но странный свет струился с высоты,
свирель запела в ледяных просторах,
и слышалось: "О чем тоскуешь ты?
Ты грешен, мальчик мой, но Мне ты дорог!"


В С А Д Н И К И

     По цветущим садам пролетают прекрасные всадники,
     ветер бьёт по плащам, по плечам, по щекам, по глазам.
     Вслед красавицы смотрят, считая сердечные ссадинки,
     и пытаются ветру обиды свои рассказать.

     Поменяйте аллюр, перейдите хотя бы на иноходь,
     чтоб услышать сквозь ветер, как сердце живое стучит...
     – "Мы иные, поэтому мы не похожи на иноков,
       и тому, что умеем, не можем иных научить!"

     Вы простите, красавицы, если мы вас оцарапали,
     хоть царапины эти бывали порой глубоки –
     мы слепые от счастья, как слепы горящие лампы,
     на которые ночью за счастьем летят мотыльки.

     Пусть нас ветер ломает, желая согнуть в три погибели –
     по цветущим садам мы летим через яблочный дым.
     Погибает весь мир – но погибнут лишь дети погибели,
      кто на этой Земле никогда не бывал молодым!

       ДЕРЕВО – КОСТЁР

        Пляшет дерево – костёр
        в  искрах собственного света
        от заката до рассвета,
        а над ним – небес шатёр.

         В ветках дерева - костра
        гнёзда вьют святые птицы,
        и покой им только снится –
        жизнь и жгуча, и остра!
                                    
 
СЛУЧАЙ С ЖЕНЩИНОЙ

         То странное, из шариков цветных,
что в комнату твою, как свет, влетело –
поющее, сверкающее тело
плясало на тигриных шкурах книг!
В твоем шкафу устроило разгром,
где души в ряд на вешалке висели,
и в беспричинном приступе веселья
вдруг превратило мусор в серебро.

Вокруг него лучился неуют
и  воздух напряженно искажался.

Ты в зеркало взглянула – задрожала:
измена! Шесть мучительных минут
в пустом стекле никто не отражался!

Безглазая тревога сжала грудь
и, выпуская злые волны страха,
в себя спасаясь, словно черепаха,
на несколько секунд передохнуть
ты захотела... Кто же упрекнуть
посмеет? Кто души твоей касался?
Кто скажет нам, что наша жизнь есть сказка,
и выведет на вечный светлый путь?

Кто объяснит, где зло, а где добро?

Но шарики волшебные остыли
и воздух стал постылым и пустынным,
и в мусор превратилось серебро.

А ты взглянула, как на самолет,
и, до сих пор не верившая в Бога,
воскликнула:
           – О, Боже! Пусть живет!
Как хочет. Пусть живет! Еще немного!


РАБОТА
                
Шлифуй свои линзы, Спиноза!
Руссо, переписывай ноты.
Прекрасна реальная  польза,
приятна ручная работа.

Над вами – работа иная:
вращается купол небес,
его арматура сквозная –
опора для райских чудес.

Привычно работают руки,
как будто лежат на штурвале,
а где-то рождаются звуки,
которые вы расковали.

Посланцы нездешних вселенных –
наощупь, навзрыд, наугад !
Миров первозданная пена
цветет на вселенских лугах.

Такое тяжелое тело,
такая слепая судьба...
Что делать! Улыбка несмело
играет на тонких губах.

Что делать! Озноб пробирает,
по икрам к спине пробегает,
и сердце на миг замирает,
почуявши истины страх:

Чуть сдвинется точка усилья –
и светлые творчества крылья,
и черные зависти крылья
схлестнутся в огромных мирах!


АВГУСТИН

Самодостаточен, спокоен и красив,
я нынче здесь, в садах Кассициака,
под мощною оградой высших сил
живу, дышу и не пугаюсь мрака.

Спокойного движения светил
сумятица земная не смущает,
и плоть живую тех, кто в мире жил,
земная плоть спокойно поглощает.

Достоинство. Свобода. Тишина.
Что рай и ад? Огромные мгновенья.
Так тихо, что мелодия слышна
из-под земли растущего растенья.

Ум в мире с телом. В жилах кровь, как свет.
Res cogitans  не мучит  res extensa.
Сиянье. Жизнь. Страданья больше нет,
и время, как рассветный сон, исчезло!

  
ДЕНЬ  ВЗАЙМЫ

О, дай мне день еще взаймы,
чтоб жадно распахнувши память,
пройти по краешку зимы,
где снег подснежниками пахнет.

Преображаются мечты,
земля у неба просит снега,
и светлый ангел нищеты
глядит в распахнутое небо!

  
НЕБО

Нет ничего – лишь небо голубое.
Большая голубая пустота.
Нет ничего ни над, ни под тобою,
одно лишь небо, небо голубое,
лишь небо ... Остальное – суета.

Одно лишь небо. Только здесь дорога.
Дорога вглубь. Иду по ней, пока
Не скажет голос, ласково и строго:
«Сынок! Я постелила облака…»

     
ЗА ГРАНЬЮ

А там, за гранью бытия,
где буду я – уже не я,
а просто точка в чьем-то сне,
вне времени, пространства вне.
без удивленья, без причуд,
без мыслей, замыслов и чувств.
Обнявши все – и свет, и прах,
разъявши стены полуправд,
там, далеко от дольних бед,
мой друг, я вспомню о тебе.

 
ВЕЧЕРНЯЯ ЗВЕЗДА

О чем поет вечерняя звезда,
вставая над полями, как возмездье?
Жить без труда, стремиться в никуда –
и все-таки войти в свое созвездье!

Ты верил – неизбежно торжество
Добра над Злом, непобедима правда...
А не понять значенья своего –
твоей души мучительное право.
  
  
ЛЕТОПИСЕЦ
   «Формы букв совершеннее слов».
   Н.Ф.Фёдоров

Неторопливо буквы рисовал,
Неторопливо, истово молиться
Монах привык, поскольку точно знал,                       
Что скорописью лишь дурак гордится.
И просветляла душу благодать,
Таинственная тяга совершенства,
Дар, ожидая вечного блаженства
В любой момент блаженством обладать.
 
                        
СВЕТЛЯК

Пусть каждый день и каждый час
по точке стачивает нас,
по крошке, по морщинке,
но ты не гасни, ты – гори,
светляк, живущий там, внутри,
у сердца в серединке.

Напрасен труд, ничто – талант,
как шут, осклабился Рембрандт
в предчувствии маразма.
От старости спасенья нет,
и копоть застилает свет,
и гибель безобразна.

И ясно, что спасенья нет.
... Откуда льется этот свет?


НЕВИДИМАЯ  БРАНЬ

Блудный бес на меня напал.
Я, как во поле конь, пал.
Адский пламень вокруг меня.
Боже, выручи  из огня!

Где-то тихо молилась мать
и огонь вдруг стал утихать.
Но, от муки освободясь,
Что же снова ты лезешь в грязь?
 

БЛАГОДАТЬ

Народы пожирает неуклонно
Сатурна пасть. Там – тьма и пустота...
Но иудеев держит столп Закона,
а эллинов спасает Красота.

А что же нам, уродцам беззаконным?
Кто сможет руку падшему подать?
Но ангелы летят по небосклону,
И льётся над землёю Благодать.
 

ГОСПОДЬ НЕ ЗАНИМАЕТСЯ СТАТИСТИКОЙ

Господь не занимается статистикой –
Он видит каждого из нас с определенностью.
И даже в самой каше толп и сутолок
способен видеть каждого в лицо.

Ты думаешь: как страшно жить пред Господом!
А почему так страшно, как ты думаешь?
Да потому, что каждое мгновение
не так-то просто быть не подлецом.

*    *    *
В чём самый главный расчёт подлеца?
Думает всё просчитать до конца.
В чём самый главный просчёт подлеца?
Он не додумывает до конца!


ЧТО Я МОГУ

Солнце съесть собирается злая мохнатая туча –
а я  ничего не могу с этим поделать.

Политики шлют на гибель немые толпы –
а я ничего не могу с этим поделать.

Трупы людей словно мусор сгребает бульдозер в яму –
а я ничего не могу с этим поделать.

Христа распинают опять и опять –
а я лишь могу пожалеть Его,  как разбойник.

Но это – могу.


    ВЫБИЛИ ИЗ СЕДЛА

Выбили из седла – и не пошевелиться.
Битва в ничто унесла наши и вражьи лица.

Нет ни меча, ни коня. Я засыпаю под снегом.
Снег засыпает меня. Холод. Предсмертная  нега.

А в небесах – рассвет. Птицы поют, незримы.
И миллиарды лет тихо проходят мимо.


      КРУТИЗНА

Как унизительно – быть “круче” 
тех, кто не может так, как ты
умеешь. И благополучье
Смердит на фоне нищеты.

Храни, Взлетающий над бездной,
Святую духа нищету –
Ведь ценят в Царствии Небесном
Не крутизну, а высоту!


ТЫ ЗНАЕШЬ, ГОСПОДИ

Ты знаешь, Господи, как я Тебя люблю, 
как падаю и как опять встаю,
мечтаю в Рай и адских мук страшусь –
но от земли моей  не откажусь!

Ведь Ты пришел, чтоб этот мир спасти,
противостав холодной пустоте
небытия – и даже на кресте
разбойника в свой светлый Рай впустил!

  
ХОДИТ  СМЕРТЬ

Ходит Смерть, угрожая ...
Но угрозам не верьте:
ведь земля всё рожает
и не помнит о смерти.

Не Мария, а Марфа...
И рыдают влюблённо
не виолы и арфы
а фаготы, тромбоны!


А. С. ПУШКИН НА СТРАШНОМ СУДЕ

Рвутся серные хлопушки,
ад хохоет и свистит.
Александр Сергеич Пушкин
перед Господом стоит.
Хладен лоб, белеют щеки,
цепенеют пальцы рук –
он предвидит все упреки,
он страшится адских мук.

Лапы, когти, зубы ада
ухватить хотят его:
им такого-то и надо,
чтоб почуять торжество!
Мало Богу он молился,
не выдерживал поста,
беспардонно волочился,
и поэмой отличился
про Марию, мать Христа.

Все мечтал он о свободе,
вольнодумец и гордец,
и не зря прослыл в народе
соблазнителем сердец!

Но Пречистая сердечно
заступилась за него,
и впустила в Царство Вечно
шалопая своего!

*     *     *
    Дух дал Адаму – жизнь.
    Отец дал евреям – закон.
    Сын дал благодать – всем!

Мой Бог – это Хлеб и Вино,
        мой  Бог – это Плоть и Кровь,
        отдающий Себя – нам.

*     *     *
Армия тела моего – я полководец.
     Империя тела моего – я император.
     Храм тела моего – Имени Твоему, Боже!

*     *     *
Исихаст, заваривая чай,
получил харизму невзначай.
Углубляясь в свет Первоначал
он глядел на чайник и молчал.

*     *     *
Змеиный шепот, жабий тихий стон.
Что он творит, что вытворяет он??
А я иду на битву налегке –
печать на сердце, перстень на руке.

          *    *     *
– И с чего ты, бес, озлобился –
  ты и вся твоя родня?
  Бес обиженно осклабился:
– Ты ж всё валишь на меня!
               
*    *     *
У Райских врат, на кольях звезд,
я душу просушу, как платье,
и древо счастья – абрикос
откроет мне свои объятья!

*     *     *
Пока мы ждем суда, над нами суд вершится,
и Парка нить прядет, веретеном жужжа...
Мир изменяется – не в силах измениться,
и от себя никто не в силах убежать.

  *     *     *
«Земля и все дела на ней сгорят».
      И это – всё? И в этом – ваша вера?
               И вся любовь? Вот маска лицемера,
               в погибель завлекающий наряд.
              
              
МОЛИТВА
                Памяти  Н. В. Тимофеева-Ресовского

Помилуй, Господи! Я этой жизни предан –
В ней столько дел ещё, и радости и мук.
Ты знаешь, Господи, что я тебя не предал
Любя прекрасное творенье Божьих рук.

Но, садом проходя или пустыней,
Я об одном просил Тебя везде –
О жизни мирной, смерти непостыдной
И об ответе добром на суде!


НОВЫЙ ЗАВЕТ

  “Новый Завет обветшал. Он давно не такой уж и новый
  Дыры протёрлись местами и белые нитки висят.
  А человек не меняется  вовсе – послушает Слово
  и продолжает ходить в свой безумный детсад.”

Так говорят не читавшие Вечного Слова,
  те, кто гоняется вечно за новизной,
  те, кто не слышит. А Слово по-прежнему ново,
  невероятно, как прежде, и снова зовёт за Собой.


СРЕДИ СВЯТЫХ ИКОН АФОНА

Среди святых икон Афона
Ищу любимую мою –
Где Космос лёг подножьем трона
ποετον  του  κοσμου  *

Без Слова – всё на свете немо,
И во Вселенной смысла нет.
Ведь вся Вселенная – Поэма.
Творец – вот Истинный Поэт!

Тот, кто стихов не понимает,
Пред Богом будет отвечать:
Когда Поэт стихи читает
                 Вселенная должна молчать.

-------------------------
(Поэтон  тою  космою) -  Творец  Космос