Народное творчество в сказках и мифах в большинстве своем описывает ненатуралистические - магические и инфернальные сферы с некоторым выходом в духовные измерения. Герой сказки выражает своего рода архетип различных взаимоотношений человека со сверхъестественными реалиями.

 

Гениальный Пушкин тоже облекал некоторые свои творческие прозрения в жанр сказки. Одна из самых его таинственных сказок – “Сказка о золотом петушке”. В ней не заложена жесткая интрига, заговоры злодеек и завистниц, отравления, смерть и воскресение героев, как в сказках “О царе Салтане”, “О мертвой царевне и о семи богатырях”. Нет в ней и прозрачного сказочного моралитета, как о наказуемой алчности в “Сказке о рыбаке и рыбке”. В “Сказке о золотом петушке” мы смутно предчувствуем некую притчу, но схватить ее содержание, при всей детскости изложения, чрезвычайно трудно. Вместе с тем, смыслы, открывающиеся в этой сказке, поражают глубиной и актуальностью, особенно в наше время всеобщего помешательства колдовством, оккультизмом, магией.

 

Пушкин начинает повествование “О золотом петушке” с типичного для сказок указания на иноположенные измерения описываемых событий:

 

 

Как известно, царь Додон (имя, говоря современным языком, вполне абстрактное, чем автор показывает, что в данной ситуации может оказаться любой правитель, каждый человек)

 

 

В этот момент, как и должно быть при ослаблении жизненного напряжения, государственной воли (“смолоду был грозен он”), на него и его страну обрушиваются невзгоды:

 

 

Чтобы сохранить и оградить свой жизненный космос,

 

Многочисленную рать.

 

Долг и обязанность правителя перед своим народом требовали от него огромных сил и могучей воли, которые к старости иссякли. Жизнь – это непрекращающаяся брань с враждебными стихиями. Устав от выполнения своего предназначения Додон, попытался решить все проблемы одним махом – с помощью средств сверхъестественных:

 

...с просьбой о помоге

Звездочету и скопцу...

 

И вот тут мы подходим к основной духовной теме сказки – прельщению магическими силами: стремлению отказаться от бремени жизненного назначения и компенсировать свои немочи эксплуатацией магических сил. Человека всегда подстерегает соблазн сбросить груз жизненных забот, которые требуют непрерывных усилий и личной ответственности. Но силы, которым вверяется герой сказки, хотя и не земные, по сути являются нетворческими, неорганичными для творческого действия в мире сем: звездочет – значит знаток астральных сфер и законов, но он же и скопец – бесплоден по естественному счету. Он вынимает из таинственного “мешка золотого петушка”, который отныне чудесным образом заменит собой всю рать и мощь государства, а также волю государя.

 

Звездочет – это реальный человек – “в сарачинской шапке белой, весь как лебедь поседелый”. Впоследствии он умирает как простой смертный. Но золотой петушок – это что-то реально-нереальное, ложный флюгер и указатель, пагубный вестник, средство связи с магическими силами, способными оказать помогу в делах. Это злой дух, используемый в черной магии. Не случайно он предстает в образе птицы одного из знаков зодиака восточного гороскопа. И сам звездочет явно восточного происхождения. Во времена Пушкина не было повального увлечения гороскопами, тем поразительнее его художественное предвидение.

Сделка звездочета и царя точно сформулирована:

 

Я исполню, как мою.

 

То есть, взамен предоставления земных благ колдун требует волю царя, а точнее – душу. В ближайшей перспективе магический страж одаряет Додона и его царство благодеяниями, которые, правда, усыпляют чувство самосохранения и полностью демобилизуют человека:

 

Царствуй, лежа на боку!

 

Поначалу петушок ведет себя, как и обещал звездочет, верно служа интересам страны, вовремя предупреждая об опасностях. Он становится для царства незаменимым:

 

Воевать уже не смели...

 

Благодаря магическому защитнику восстанавливается мирная и спокойная жизнь. И только спустя несколько лет петушок прокукарекает (обратившись на восток) гибель всего царского рода. Магические силы первоначально одаряют человека, вступившего с ними в сговор, земными благами, скорыми результатами, тем самым заманивая, заставляя уверовать в их незаменимость, – чтобы, в конце концов, поразить обезволенного человека. Так лечение у продуктивного экстрасенса может дать ощутимые результаты: проходит боль, отступает болезнь. Но замечено, что характер пациента и его душевный строй меняются после воздействий такого рода “целителей”.

 

Природа зла – во лжи, оно подменяет реальность на фикцию, на безблагодатную ирреальность. Человек, вступивший с силами зла в сговор, обречен брести вслед за болотными огнями. Додон и попадает по водительству золотого петушка в странный мир, без роду и племени, в некое безжизненное пространство:

 

Ни надгробного кургана...

 

Пушкин особенно настаивает на безмолвии и безымянности того места, куда завел царя петушок – “Все в безмолвии чудесном”. Для поэта, написавшего строки:

 

“любовь к родному пепелищу,

любовь к отеческим гробам...”, -

 

крайне важно, что здесь нет даже “надгробного кургана”. Представив себе очень красивое горное место, где не слышно пения птиц, журчания ручья, шума ветра, понимаешь, что таковое место – вненационально и даже иноприродно. Из реальной жизни – следующая панорама:

 

Рать побитая лежит.

 

В “ущелье тесном” – это и пропасть и тупик одновременно. Таким образом, петушок завел войско и царевичей в ино-реальность, в некий удушающий золотой ад.

Но в этом вакуумном  “промеж высоких гор” мире есть сокрушающе ощутимая реальность – два мертвых тела. Здесь Пушкин отбрасывает всякую сказочность, становясь жестким реалистом, вплоть до документальности:

 

По кровавой мураве...

 

Что заставило воинов разоружиться, демобилизоваться, вместе с тем, пойти брата на брата? Что помутило их разум и души? Магические посланники поражают не только Додона, вступившего в сговор с ними,  но и весь царский род. Не случайно, увидев тела мертвых сыновей,

 

Горе! Смерть моя пришла.

 

Увидев убитых сыновей, он говорит о своей погибели как царя и о своей смерти как человека. Православие учит: колдовство столь тяжкий грех, что за него приходится расплачиваться не только самому виновнику, но и чадам его, всему роду.

 

В основе любых магических заклинаний, ритуалов заложено повторение (“петушок кричит три раза” через каждые восемь дней). Пробудив и вызвав к жизни духов зла, их невозможно оградить или остановить, они неукротимо захватывают все большую территорию, поражают все больше душ. В природе зла – ненасытность и дурная бесконечность. Зло подобно атомной реакции – раз выпущенное на свободу, оно будет множиться и делиться, пока не разрушит все доступное. В нашем повествовании загублен не только царский род, но и все войско:

 

Рать побитая лежит.

 

Пушкин предельно ясен и жёсток в своем понимании масштаба наказания, которое следует в результате сговора с силами небытия. Зло стремится уподобить жертву своему бесплодному (вспомним, что маг – скопец) смертельному образу. После Додона не остается ничего – ни сыновей, ни страны, он оказывается бесплодным и как человек, и как царь.

 

В последний момент Додон вполне осознает трагедию происходящего: и смерть сыновей, и даже наиреальнейшую угрозу своей собственной смерти. Но эта агония человека в нем, ибо в тот же миг

 

Тихо встретила царя.

 

Отдавшийся очарованию обольстительного магического образа,

 

Околдован, восхищен...

 

Сполна описаны естественные последствия недолжных игр со сверхъестественным: потеря собственного разума и речи (царь умолк), своего рода гипноз (ей глядя в очи), обрыв главных жизненных связей – родственных, забвение самого дорогого и ценного в жизни (сыновей), безволие и подчинение ложному авторитету (покорясь ей безусловно). Это состояние духовного дурмана можно характеризовать как прелесть и соблазн (околдован, восхищен).

Именно в тот момент, когда царь окончательно прельщен, потребовалось платить по счетам:

 

Шамаханскую царицу...

 

Будучи уже в полном духовном плену, Додон, тем не менее, не способен окончательно удовлетвориться и успокоить душу созерцанием вожделенного образа, который является всего лишь прельстительной иллюзией. Но сама связь с магической реальностью – не безобидная фикция, она не проходит бесследно, рано или поздно подменяет человеческую природу. Попытка бунта Додона обнажает, насколько немощна заколдованная человеческая натура:

 

Усмехнулся ей умильно.

 

К этому моменту Додон не принадлежит себе, он окончательно зомбирован. Все, что является приметами личности – распознавание зла, боязнь греха, отношение к убийству как к злодеянию (вся столица содрогнулась) – в нем атрофировано (усмехнулся ей умильно). Смутная тревога (встревожен сильно), выражающая остатки нравственного чувства и духовного самосохранения, все еще гложет душу героя, но и она вытесняется умилением колдовскими чарами.

 

Реакция магического мира на недолжное для  человека отношение к нему – гибельна. Петушок клюнул в темя – магия поражает и умерщвляет, прежде всего, сознание человека. Заканчивается все, как и предопределено – миражи рассеиваются, как только сходит со сцены субъект обольщения:

 

Добрым молодцам урок.

 

Намек на гибельные чары магических сфер. Урок же в том, что отношения со сверхъестественным крайне прельстительны, соблазнительны и жизнеопасны. Человек - существо не от мира сего – не способен противостоять агрессивным стихиям (натуралистическим, фатальным, роковым, магическим, инфернальным) по тем правилам, которые они навязывают. Человек – образ и подобие Божие, соратник в миротворении – вполне правомочен и полномочен справляться с жизненными задачами только при опоре на духовные силы, дарованные Творцом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

==========================================================