След тамплиеров в московской Руси.

Рост Московского княжества в 1300 - 1340 гг.

Первое упоминание о Москве в летописи. Встреча суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого с князем Святославом Ольговичем 4 апреля 1147 в Москве.

Нашествие Батыя на Русь

Барельеф на тамплиерской часовне. Франция.
pays-d-azur.hautetfort.com/album/quelques_ill.

Тамплиеры, молящиеся у распятия. Сен-Ави. Франция.
http://catholic-dordogne.cef.fr/IMG/jpg/Templiers.jpg

Даниил Московский. www.ispu.ru/.../history/04tema4/person4.html

Командорство тамплиеров. Куломье. Франция.
http://commons.wikimedia.org/wiki/Image: Coulommiers_templiers_jour.jpg

Тамплиерское командорство Куломье, Франция. Современная реставрация.

Свято-Данилов монастырь сегодня.

Крепость тамплиеров. Остров Родос.

Тамплиерский замок Сен Жан на о.Родос.

Король Иерусалимский Балдуин II принимает Гуго де Пейна и Годфруа де Сент-Омер на территории Храма Соломона

Семья Ярослава Мудрого
Фреска. Софийский собор в Киеве

Часовня тамплиеров. Париж.

Тамплиеры, играющие в шахматы. Миниатюра 13 в.

Тамплиеры, преследующие сарацин. Миниатюра с карты Иерусалима 13 в.

Король Франции Филипп IV.

Средневековая карта Европы с тамплиерскими символами.
www.hermetics.org/images/templiers.jpg

Иерусалимское королевство и другие государства крестоносцев

Яков де Моле, последний великий магистр Ордена тамплиеров.

Магистр Ордена Яков де Моле и Приор Нормандии Жоффруа де Шарне на костре. Миниатюра 15 в.

Тамплиеры в московской Руси. Д.Н.ЗЕНИН

Скоро российская столица отметит свой юбилей – 850-летие со дня первого упоминания Москвы в русских летописях. В память о тех далёких временах до сих пор сохранилась поговорка: "Москва не сразу строилась". Действительно не сразу. Более того, никто никогда толком не объяснил, почему именно на Москве остановила история свой поиск столицы Российского государства, а не на Киеве, Владимире, Твери, Рязани, Ростове, Суздале, Новгороде... или к примеру Владимире-Волынском.

Обычно исследователи объясняют это удобным географическим расположением Москвы, отдалённостью и труднодоступностью подходов к Москве для действий монголо-татарской конницы.

Но Новгород расположен ещё лучше.

                Ни один степняк до него никогда не добирался, имеет выход к морю, сам же для вторжения с моря практически недоступен. Владимир стоит на господствующих высотах, на берегу судоходной Клязьмы, был столицей великого княжества... Более того, с 1254 по 1325 гг. в нём была столица главы Русской церкви – митрополита Киевского и всея Руси...

Чтобы стать столицей государственного образования, у Москвы не было никаких объективных предпосылок!

Она ничем не выделялась перед другими городами, у которых были материальные и людские ресурсы и за которыми стояла какая ни есть историческая традиция.

   Даже с тем, как Киев стал столицей Домосковской Руси, нет никаких неясностей. Вещий Олег взял да и нарёк его столицей (метрополией, "матерью городов" по-гречески) русской.

Но вот почему Москва ни с того ни с сего вдруг стала столицей посткиевского Русского государства, совершенно не ясно... Если, конечно, придерживаться официальной точки зрения.

Тем не менее попробовать разобраться в феномене Москвы представляется возможным. Наибольшую сложность в нём представляет тот момент, когда и где можно градировать ту точку, с которой начался исторический отсчёт Московского времени. Первое упоминание летописью города МОСКОВЪ – условная хронологическая граница существования средневекового поселения городского типа: оборонительного сооружения в виде замка и тянущих – зависимых от его владельца – сёл и деревень.

Эту дату при всём желании нельзя рассматривать как начало Московской государственности: мало ли было таких городков в то время!

   Выражаясь словами летописцев, "многое, многое множество".

   Но 1147 год был, от него нельзя отмахнуться; была и война "за киевский стол", во время которой это всё произошло. Главными действующими лицами этой войны были Изяслав Мстиславич Киевский с одной стороны, а с другой – Юрий Владимирович Долгие Руки, великий князь Ростово-Суздальский, и Святослав Черниговский.

   Последнего князь Юрий и пригласил в Москву "на обед", где тогда сосредотачивались войска союзников для похода на Киев. Потом в течение нескольких десятилетий летописцы о Москве не упоминают.

Однако из скупого летописного сообщения о "граде Москов" можно сделать некоторые выводы. Расположение Москвы в 1147 году допускало сосредоточение в ней достаточно большого феодально-рыцарского ополчения, продовольствование и фуражирование его, а также накопление достаточных ресурсов для проведения боевых действий на значительном удалении.

Что наглядно свидетельствует о том, что уже в 1147 году Москва представляла из себя не просто укреплённый баронский замок, а была своего рода социально-административным и наверняка экономическим центром на пересечении торговых путей. Летописец не сообщает, кто и когда владел Москвой, был ли в ней наместник, посадник или собственный князь. Из рассказа летописца следует только, что Москва входила во владения Юрия Владимировича Долгие Руки.

Второй раз упоминается Москва в 1174 году, когда после убийства Андрея Боголюбского "стал мятеж в Ростово-Суздальской земле". Тогда в Москве, ожидая решения "старейших городов", Ростова и Суздаля, около месяца провели Михаил и Всеволод Юрьевичи.

После этого в Москве по 1175 год включительно жил сын Андрея Боголюбского Юрий. В том же году в ней сосредоточилось ополчение союзников Михаила и Всеволода Юрьевичей, которое изгнало Ярополка и Мстислава Ростиславичей из Владимира, восстановило за последним статус столицы и целостность Ростово-Суздальской земли. Москва и москвичи играли определённую роль в этих событиях, но она не была решающей.

Шли годы. На Русь нахлынула волна татаро-монгольского нашествия. 1238 год. События замечательные, поскольку именно от них начинается отсчёт "московских загадок". Так русский летописец сообщает, что по дороге от Коломны на Владимир "татары Москву взяли и воеводу Филиппа Няньку убили". Правда, хан Абульгази, автор "Истории татар", доводит до потомков совершенно иные сведения:

"Москвичи и друзья их немцы окопались близ Москвы 20 января и три месяца противились татарам...".

Так продолжалось до тех пор, пока на подмогу к Батыю не подошёл его брат Шейбани с 6.000 новых воинов!

Батыева рать оставила очень много загадок, даже перечень их занял бы слишком много места. Поэтому пусть другие исследователи попытаются выснить, почему неприступные высоты Владимира монголы одолели в три дня, а Торжок брали четыре недели. Меня интересует Москва.

Действительно, по русским летописям Батый семь недель стоял под Козельском! Кому верить: чингизиду Абульгази или летописцам?! Козельск стоит на реке Жиздре, не на господствующих высотах, а на равнине, на редколесистой местности. Другое дело Москва. Стоит и стояла на господствующих высотах. Справа река Неглинка, слева Москва, предместье прикрыто Яузой. Сама местность лесисто-болотная, причём болота зимой полностью не замерзают. Для атаки с ходу труднодоступна. При длительной осаде нападающие будут испытывать невероятные трудности в обеспечении войск необходимыми припасами.Следовательно, рассказ Абульгази нисколько не лишён достоверности. Более того, русское воевода соответствует западноевропейским дюк - дукс - герцог, в отличие от наместника (граф - комит - конт - каунт). Значит, в 1238 году по западноевропейским масштабам Москва с прилегающей территорией соответствовала статусу герцогства. Оговоримся: в составе Владимиро-Суздальского княжества. Что, однако, нисколько не умаляет значения Москвы как центра того времени. Австрия вон тоже была герцогством – и ничего. Но, думается, не с трёхмесячного сидения Батыя под Москвой начался отсчёт её времени.

Первый всплеск собственно московской наступательной активности случился в 1246 году, когда она стала столицей удела младшего брата Александра Невского Михаила Ярославича по прозвищу Хоробрит. Этот князь выгнал дядю Святослава из Владимира и... пошёл "воевать Литву", где в том же году погиб в одной из стычек. Но после этого несколько десятилетий о Москве опять нет воспоминаний.

В 1263 году умер Великий князь Владимиро - Суздальский и всея Руси Александр Ярославич Невский, ещё при жизни признанный святым. От него осталось четыре сына: Дмитрий, Андрей, Иван и Даниил, которому в день смерти любящего родителя исполнился всего один год.

Этот-то четвёртый сын святого Великого князя и получил в удел Москву, со временем ставшую столицей Российского государства. По существовавшим в то время на Руси, в Европе, на Востоке и в Орде законам, Даниилу Александровичу очень не повезло.

Будь он сын баронский или дворянский, от всего отчего состояния ему, четвёртому сыну, шли бы "конь, доспех да покрут". Но он был сыном Великого князя. Русское, как и вообще евразийское средневековье, предусмотрело и это случай. Его очень точно отразили русские средневековые Уставы о церковных судах: "Аще князь осиротеет..."

Положение надо понимать так: отец умирает до того, как сын достигнет совершеннолетия. Такой князь считался изгоем (т.е. оказавшимся вне сословий) наравне с другими бедолагами: "попов сын грамоте не умеет, холоп из холопства выкупится, купец одолжает" (т.е. исторгуется себе в убыток, разорится).

Эта категория лиц, казалось бы, полностью социально незащищённых, имела одну существенную льготу: они подлежали исключительно юрисдикции церковного суда и находились под покровительством Церкви. В порядке разъснения необходимо отметить, что по своей организации и структуре Русская Православная Церковь коренным образом отличалась от Константинопольской Патриархии. Последняя была составной частью государственного аппарата, поэтому находилась на содержании и под защитой государства. Русская Православная Церковь до реформ Романовых была самостоятельной государственной организацией, параллельной государственной структурой. В этом отношении она стояла тогда гораздо ближе к Римско-Католической Церкви.

   Но, если последняя в силу жёсткой централизации в смысле прямого подчинения любой епархии Риму, была достаточно инородным внедрением в национальную государственность, то Русская Православная Церковь, несмотря на то что она была самостоятельной государственной структурой – владела землёй и зависимыми людьми, – оставалась национальной.

Поэтому, будучи как Церковь государством в государстве, она никоим образом не становилась инородным внедрением, а оставалась параллельной национальной государственной структурой. Именно поэтому интересы Русской Православной Церкви даже в периоды самых острых конфликтов между ней и государством (во всяком случае в Средние века) в оставались национальными и никогда не выражали интересов какой-либо другой стороны.

Этот момент весьма существенен. Прежде всего потому, что, если в Константинопольской Патриархии или в государствах Римско-Католической юрисдикции всякий конфликт между Церковью и государством в конечном счёте вёл к нарушению социального равновесия в этнорегиональном смысле, то на Руси было по-другому. При любом развитии и исходе конфликта между светской и духовной властью, решение искалось внутри национальных интересов. Поэтому при при любом исходе противостояния административно-территориальная организационная структура государственности не расшатывалась, а укреплялась. Действительно, в смысле организации нет никакой разницы, кто стоит во главе управления: император, король, великий князь или высший иерарх Церкви.

   Более того, государственный организм управляемой высшим иерархом Апостольской Церкви, поскольку таковые производятся исключительно из монахов, отрекаются от родственников, не состоят в браке и потому детей, жадных до дележа наследства, не имеют, оказывается в смысле централизации и управляемости даже в более выгодных условиях, чем любая монархия или республика. Для Руси, где епископат и настоятели монастырей, игумены (= катол. аббаты), рекрутировались исключительно из "знатных старцев", то есть представителей баронско-боярских и княжеских родов, лиц, для которых искусство управления было естественным состоянием, "природных джентльменов", это положение было приемлемо и актуально.

Тем более что, в отличие от православной Византии, русские епископы X-XVI вв., помимо церковного клира своих епархий, управляли и своими городами и не только занимались административно-хозяйственной и судебно-правовой деятельностью, но и... как светские сеньоры имели собственные вооружённые силы! Понятно, что эти войска не поднимались на уровнем своего времени по вооружению и снаряжению, но, оставаясь феодально-рыцарскими по своему комплектованию, отличались от своих светских аналогов более чёткой организацией, структурой подчинённости, управляемостью, относительной дисциплиной, а также особенностями дислокации и снабжения. (В современной Церкви собственных войск, конечно, нет, но есть, к примеру своё ХОЗУ, в котором трудятся обычные светские люди. Чтобы понять статус средневековой Церкви, надо распространить её "ХОЗУ" и на военную сферу.)

С того далёкого времени, когда Церковь взяла в опеку четвёртого сына Александра Невского Даниила, князя-изгоя, пройдёт 140 лет, и его прямой потомок Василий I Дмитриевич 28 июня 1404 года подпишет договор с митрополитом Киевским и всея Руси Киприаном, согласно которому вооружённые силы Русской Православной Церкви начнут "отныне и впредь" выступать совместно с войсками Великого князя Московского:

"...коли аз сам, князь великий, сяду на конь, тогда митрополичьим бояром и слугам, а под митрополичьим воеводою, а под стягом моим, Великого князя".

   Это событие произойдёт после Куликовской битвы, уже тогда, когда отсчёт Московского времени шёл вовсю. Отсюда вывод: глобальные события, связанные со становлением и закреплением роли Москвы как центра российского государственного строительства произошли где-то между 1264 и 1380 гг.

   Но первая точка, от которой начался отсчёт Московского времени, – как раз осиротевший князь Даниил Александрович, взятый под защиту Русской Православной Церковью.

Чем же прославился это князь в истории государства Российского? Чем же он знаменит?

Он есть в летописях, есть его житие и... крайне оригинальная повесть XVII в. "Об убиении Даниила Суздальского и об основании града Москвы".

По данным Московского лицевого свода и "Тверского летописца", Даниил Александрович Московский ничем выдающимся не отличался. Первую сознательную половину своей жизни он в союзе с Андреем Александровичем Городецким и Иваном Александровичем Переславль-Залесским воевал против старшего брата Дмитрия Александровича, Великого князя Владимирского и всея Руси. Как только тот умер, а его союзник Андрей Городецкий стал Великим князем, начал воевать с ним. Наиболее замечательное в его жизни событие – это то, что он неожиданно получил от умершего бездетным Ивана Александровича Переславль-Залесского по духовной (завещанию) в полное безраздельное владение всё его княжество в нарушение всех существовавших в то время, как до так и после, юридических норм – в обход интересов Великого князя!

Кроме того, Даниил Александрович на 20-м году жизни основал на берегу реки Москвы Монастырь Богородицы, ныне известный как Свято-Данилов. В 1303 г. по Р.Х. он почил в бозе, приняв схиму в основанном им монастыре, а в 1984 году Русская Православная Церковь неожиданно... обрела его нетленные мощи, кои числились в розыске с 1812 года.

Житие святого Даниила Московского каких-либо достоверных сведений о его деяниях на ниве государственного строительства не сообщает. За исключением:

"...справедлив был и щедр вельми очень, и били к нему челом в службу мужи славные и нарочитые со всех стран, особливо римских (!)".

Вроде бы ничего выдающегося с основателем династии Московских Царей не связано, но... это не помешало ему стать героем литературного произведения самого конца средневековья! Такой чести в средневековой России удостаивался очень далеко не каждый властитель. Существует всего три князя, которым посвящены отдельные, не житийные, а светские, литературные повествования: Игорь Новогород-Северский, герой "Слова о полку Игореве"; Дмитрий Донской, правнук Даниила Александровича Московского, герой Куликовской битвы и потому ставший одним из главных действующих лиц целого цикла произведений конца XIV – начала XV вв., связанных с этим событием; и... Даниил Александрович!

Сразу скажем, что повесть "Об убиении Даниила Суздальского и об основании града Москвы" целиком и полностью относится к области художественного вымысла; ни одного из изложенных в ней фактов, за исключением основания Свято-Данилова монастыря, посвящённого Богородице, в реальности не было.

Но, несмотря на это, автор по-своему объясняет причину, почему Москва стала столицей государства. По его версии, на месте убийства Даниила Александровича князем Андреем Городецким был основан богородицкий монастырь, а от этого монастыря пошёл город Москва.

   Рим встал на крови Рема – Москва на крови князя Даниила.

   Повесть "Об убиении Даниила Суздальского и об основании града Москвы" – одно из самых остросюжетных и оригинальных произведений русской средневековой литературы. Сюжет её фантастичен, в нём перемешано всё: авантюра, приключения, криминал, секс и справедливое возмездие. Хотя в действительности ничего подобного не было, содержание этого произведения хотя бы вкратце пересказать следует. Автор начинает своё повествование с убийства Андрея Боголюбского Кучковичами и доводит до того времени, когда на Руси вокняжились дети Александра Невского: Андрей Городецкий да Данила Суздальский, об остальных автор умалчивает. Двое Кучковичей, молодцы весьма привлекательной наружности, служили у Даниила. Жена последнего, Улита, прельстилась красотою слуг и... как пишет средневековый литератор, "сошлися любезно и купалися в блуде акы свины в кале". Поскольку муж представлял потенциальную угрозу, княгиня решила его убить. Задумано – сделано. Блудила она сразу с обоими братьями. Однажды на охоте оба любовника набросились на князя. Но тот вырвался, только его плащ остался в руках нападающих. Князь Данила пустился наутёк, добежал до Оки. Надо переправляться на другой берег. Перевозчик потребовал плату вперёд. У князя ничего не было, только "перстень злат". Он кладёт этот перстень на весло лодочника, а тот, забрав его, обманывает Данилу и уплывает на середину реки. Князь бежит дальше. Прибегает на берег Москвы-реки. Погоня приближается. Тут он видит перед собою деревянный склеп – "срубец", в котором лежит "заупокойный мертвец". Делать нечего, князь лезет в срубец и... накрывается мертвецом! Кучковичи не находят его и возвращаются к злодейке-жене. Та в ужасе и гневе. Называет любовников простофилями-дурафилями. Отправляет их искать и убить князя, а чтобы облегчить им задачу, даёт любимую собаку мужа, которая всегда и везде найдёт его. Пёс сразу взял след, и убийцы помчались за ним. Тем временем князь Данила провёл ночь в могиле с покойником. Утром собака привела к нему убийц. Пёс обрадовался встрече с хозяином, но "бе бо мал срубец", и собака смогла только просунуть голову в отверстие и стала облизывать князю лицо. Тут-то ему и приключилась "лихая смерть". "Бысть прободен копием князь Данила Ляксандрыч". Но любовники недолго наслаждались покоем и "купались в блуде, аки свины в кале". Андрей Городецкий узнал о преступлении и пошёл войной на убийц. "Ведьму Улитку" сжёг, а её любовников повесил. В том месте, где в чужой могиле был убит князь Данила, основал монастырь Богородицы, "а от того-то монастыря и пошёл град Москва".

Я бы счёл эту повесть досужим вымыслом с уклонением в бред, если бы не одно "но". Она мне что-то напоминала! Что-то подозрительно знакомое. Например имечко злодейки, ведьмы-жены: УЛИТА. Не Лилит ли? Уж больно смахивает труд сей на... легенду об Адонираме! Не дословно, но... смахивает, учитывая местную окраску. Более того, все атрибуты и обстоятельства, имеющиеся в ней, – это дословный пересказ... масонского обряда посвящения в третью степень мастера (магистра)!

Свято-Данилов монастырь был основан в 1282 году, как раз когда младшему сыну св. Александра Невского исполнилось 20.

Возраст, по достижении которого в Средние века посвящали в рыцари. Даниил был под покровительством Церкви. Следовательно, к двадцати годам, в отличие от сверстников, он успел пройти какие-то степени послушания и посвящения. Так что, если автор повести описал в ней мистерию посвящения московского князя в магистры, то это не противоречит исторической достоверности. Поскольку в силу особенностей Русской Православной Церкви она имела собственные вооружённые силы, опиравшиеся на монастыри, владевшие, как и епископат, колоссальными земельными угодьями, то эти вооружёные силы наверняка имели организацию по типу духовно-рыцарского ордена!

Что же из себя представляли духовно-рыцарские ордена, из кого они комплектовались, когда и кем были созданы, какова география их распространения в средневековье? Отличалась ли организация вооружённых сил Русской Православной Церкви от аналогичных образований Церкви Римско-Католической и мусульманского Востока?

Прежде всего средневековый феодализм Европы, России и мусульманского Востока был системой корпоративных организаций по профессиональной принадлежности, пригодности и религиозно-идеологической ориентации. По перечисленным признакам объединялись все социальные и этнические группы населения средневековья. Причём многие из них перерастали в международные, в которых религиозно-идеологический момент отходил на второй палн, а то и вовсе не учитывался. Такими организациями были купеческие гильдии, объединения строителей, финансистов.

Духовно-рыцарские ордена (от лат. "порядок") выросли из расплодившихся на рубеже X-XI вв. н.э. вольных дружин, своего рода цеховых объединений четвёртых сыновей феодальной знати, которым доли при разделе родительского наследства не полагалось. Не случайно все богатыри, герои русских былин, за исключением Ильи Муромца, Алёши Поповича и Микулы Селяниновича, дети вдов! Лица из изгоев, обделённые при разделе родительского наследства.

Вопрос, когда и как именно Русская Православная Церковь успела создать свой духовно-рыцарский орден, следует оставить открытым, однако, как следует из "Устава о церковных судах" Великого князя Владимира Крестителя, в конце X в. н.э. в распоряжении Русского Митрополита уже была своя устойчивая военная организация.

В Западной Европе до Первого Крестового Похода 1096-1100 гг. духовно-рыцарские ордена не зафиксированы. Между тем, со стороны западноевропейской феодальной знати в Первом Крестовом Походе основное участие приняли как раз те, кто по средневековой русской кодификации составлял контингент изгоев. То есть лишних людей в своём отечестве. Палестина была успешно завоёвана крестоносцами и некоторые из них осели на Святой Земле и смогли создать своё государство, но значительная часть участников вернулась восвояси и занялась разборками на предмет восстановления справедливости. Боеспособных христиан, способных защитить Святую Землю, явно не хватало.

   Тогда-то и состоялся визит в Иерусалим знаменитого игумена Даниила – Русского Игумена, или, как его называл иерусалимский король Балдуин I, игумен земли Русской.

Скромный игумен прибыл в Иерусалим в 1107 году, уехал в 1115-м; вслед за тем в королевстве возник духовно-рыцарский орден Тамплиеров, а Госпиталь Святого Иоанна Иерусалимского из чисто гуманитарной получил военную организацию.

Следует уточнить: правильное название духовно-рыцарского ордена Тамплиеров – Братство Военных всадников святого Георгия Победоносца – защитников Богородицы Девы Марии – Соломонова Храма. Последнее было введено по месту дислокации: как раз в месте первоначального пребывания Ордена когда-то стоял Первый Иерусалимский Храм, выстроенный царём Соломоном.

Одним из организаторов этого духовно-рыцарского ордена был граф Гуго де Вермандуа, сын королевы Франции Анны Ярославны от второго брака, т.е. "сын вдовы"!

Следует знать, что в те времена родственные связи не утрачивались, а старательно оберегались и сохранялись, а поскольку Анна Ярославна была одной из дочерей Великого князя всея Руси Ярослава Владимировича Мудрого, то в том, что её сын не утратил связей со своими родичами на Руси, сомневаться не следует.

Кроме того, как пишет Даниил-игумен, он встретил в Иерусалиме: суздальцев, ростовцев, киевлян, новгородцев и "всю дружину", проживавших в русском монастыре Богородицы!

Что там делала вся русская дружина в условиях непрекращающейся войны с "неверными", оставим открытым, хотя, думается, должна была участвовать в общем деле всех христиан того времени: вооружёной защите Гроба Господня.

Одним из последних духовно-рыцарских орденов, созданных в Палестине западными христианами, стал Тевтонский – также военное объединение четвёртых сыновей феодальной знати собственно германского происхождения, посвятивших себя служению св. Георгию и Богородице.

Создал эту организацию Фридрих, сын Фридриха Барбароссы, поскольку он видел, что немцы лишены в Сирии и Палестине госпиталей и иной поддержки со стороны иоаннитов и тамплиеров и что эти рыцари обращаются плохо даже с германскими братьями по ордену, хотя у последнего были богатые поместья в Германии, которые им дали немцы.

Отец учредителя Тевтонского духовно-рыцарского ордена Фридрих Барбаросса, император Священной Римской Империи Германской Нации, состоял в постояной переписке с великим князем Владимиро-Суздальским Андреем Боголюбским, а после смерти последнего – с его младшим братом Всеволодом Юрьевичем Большим Гнездом, с которым "любовь великую имел".

С санкции этого Всеволода епископ Адальберт – креститель всей Ливи, Латыголы, Чуди и Пруссии – в 1201 г. основал в Риге духовно-рыцарский орден Меченосцев.

Первым магистром этой организации был Винно фон Россбах – Вениамин Русский.

Отдельные различия между православием и католицизмом совершенно не помешали епископу Адальберту комплектовать его католическую организацию четвёртыми сыновьями православных бояр Владимиро-Суздальского княжества. Через двадцать лет после этого тевтонцы высадятся в Восточную Пруссию, но... при условии ежегодной выплаты дани Юрию Всеволодовичу, Великому князю Владимиро-Суздальскому и всему его потомству!

Выходит, что одной из главных проблем евразийского средневековья был вопрос о социальном устройстве четвёртых сыновей и вдовьих детей титулованной феодальной знати. Судя по всему, эта проблема была решена в форме создания духовно-рыцарских орденов. Однако в силу монашеских обетов, главным из которых был обет безбрачия, все эти военно-монашеские организации были вынуждены поддерживать своё существование не биологическим размножением, а комплектованием из социально близких преемников.

Между тем, естественное стремление к укоренению рождало в среде духовно-рыцарских орденов мечту о Божьем Царстве Всеобщей Справедливости. Изначально, на рубеже XI-XII вв. эта мечта, казалось бы, реализовалась в создании Королевства Крестоносцев в Палестине и Сирии со столицей в Иерусалиме.

   Но уже через два поколения у четвёртых сыновей выросли свои четвёртые сыновья, и проблема "вдовьих детей" стала весьма актуальной – как в Европе, так и на Руси. Более того, социальные противоречия в Иерусалимском королевстве крестоносцев оказались более обострёнными, чем где бы то ни было. Прежде всего со всех концов христианского мира в "передовой бастион" прибывали подкрепления, состоящие в основном всё из тех же четвёртых сыновей и "детей вдов".

Римская Церковь считала, что новая королевская династия, да и вся свободная Святая Земля, целиком и полностью обязана ей самим фактом своего возникновения и существования. Местная Иерусалимская Патриархия также претендовала на господствующую роль в её образовании; на это также претендовала и Византийская империя, которой некогда принадлежал весь этот регион.

Поэтому Иерусалимское королевство раздиралось главным противоречием – между светской и духовной властью. Каждая из которых также раздиралась противоречиями. Крестоносцы - миряне неприязненно относились к вновь прибывающим, считая их врагами едва ли не хуже мусульман. Вновь прибывшие не ставили ни во что местные власти и подчинялись исключительно своим вождям. Хуже всего дела обстояли у духовенства.

Римский первосвященник вывел духовно-рыцарские ордена Госпитальеров, Тамплиеров, а впоследствии и Тевтонцев, из подчинения местным иерархам и переподчинил их непосредственно себе, объявив экстерриториальными организациями.

Восстановившаяся в Иерусалимском королевстве с 1099 года христианская Церковь, во главе которой стал скромный епископ г. Пизы Даимберт, сразу же стала игнорировать Папский Рим и в открытую заявила о самостоятельности (автокефалии). Таким образом, какой-либо порядок в централизации и управлении и идеологическая стабильность в Божьем Царстве Крестоносцев – Иерусалимском королевстве – вскоре после его создания были нарушены.

   Веротерпимость иерусалимских королей, допустивших в столицу и королевство представителей различных христианских конфессий: Римско-Католическую, Византийскую Православную, Иерусалимскую Автокефальную и Армяно-Григорианскую Церкви, – привела к тому, что в 1187 году Иерусалим пал, агония королевства длилась ещё столетие, когда после падения крепости Акра 18 мая 1291 года последние защитники Святой Земли были перебиты или успели эвакуироваться...

Но мечта четвёртых сыновей и "детей вдов" титулованной и нетитулованной феодальной знати о "божьем Царстве всеобщей справедливости" всё же получила своё материальное воплощение.

Столицей этого средневекового идеала стала МОСКВА. Окончательное становление и легализация которой связаны с событиями, сильно потрясшими римско-католическую Европу и сильно подорвавшими авторитет римского первосвященника. В 1306 году в Авиньоне начался кровавый процесс над старейшим духовно-рыцарским орденом Европы – Тамплиерами.

Обвинителями "военных всадников Девы Марии Богородицы и святого Георгия" выступали Филипп IV Красивый, король Франции, и его креатура, римский папа Климент V, он же до того архиепископ Бертран Бордоский, имевший кафедру в г.Бордо.Подробности этого (весьма гнусного) процесса достаточно освещены в популярной и исследовательской литературе. Остаётся сказать о нескольких моментах, на которые раньше почему-то не обращали внимания исследователи. Прежде всего это даже не то, что все тамплиеры были осуждены личным решением Климента V, а не собором! Все рыцари – от последнего рядового до великого магистра – заявили о своей невиновности, отказавшись от показаний, полученных от них под пыткой.

В 1303 году, за несколько лет до начала процесса, Филипп IV посредством разведывательно-диверсионной операции уничтожает римского папу Бонифация VIII. В основе трагедии лежал конфликт властолюбца и старика, стоящего за освящённое традицией право. Так что ни до ни после процесса над тамплиерами римское духовенство, особенно высшее, каких-либо положительных эмоций в отношении короля Франции не испытывало.

   Но и это не главное. Дело в том, что события начались несколько ранее с... вторжения Филиппа Красивого во Фландрию и битвы при Курге. Вся эпопея для него закончилась позорным разгромом и унизительным миром. Причём его обращения к великому магистру тамплиеров Якову де Молле натыкались на ответ:

"Братья воюют с неверными и не проливают крови единоверцев".

Филиппу же для реванша органически нужен был призывной контингент. Сразу так: вынь да положь! Он изначально не собирался жечь тамплиеров и делать из них мучеников. Замысел короля был довольно ограничен и меркантилен: пригрозить рыцарям получить от них наличный капитал, о котором в ту пору ходили самые фантастические слухи, перевести всю воинскую братию на положение мирян, провести срочную мобилизацию и, используя тамплиеров в качестве штрафников, поставить на колени Фландрию. Но... тамплиеры пошли на костёр!

И какая же здесь связь с Москвой?

Дело в том, что в те же годы, как говорится, "по одному делу" с тамплиерами проходили Тевтонский и Ливонский духовно-рыцарские ордена. Сторонами, заинтересованными в осуждении последних, выступала польская корона в лице своего духовенства, литовская знать и рижский архиепископ. Однако, несмотря на все их усилия, великий магистр Бруно фон Беффарт выиграл дело тем, что представил перед Климентом V подлинный договор между поляками, рижским архиепископом и литовцами с целью оговора Ордена. Вот тут и возникает вопрос: кто был наиболее кровно заинтересован в том, чтобы спасти немецкие духовно-рыцарские ордена и не дать усилиться Литве, которая на то время была союзницей... Великого Княжества Тверского?! Война между потомками московского князя Даниила Александровича и Великим князем тверским Михаилом началась в 1306 году и длилась до 1319 года. Тактические подробности этой войны были бы слишком утомительны для разбора.

Поэтому ограничимся констатацией факта, что, начиная с 1305 года, в Москву на службу Даниловичам постоянно прибывали знатные служилые люди, в основном до 1312 года и исключительно с западного направления. В числе коих был некий Радион Несторович Ботрин, с которым пришло не только 1700 душ "окованная рати", но и было передано Юрию Даниловичу "бесчисленно бесчисленное множество золотой казны". С 1312 года в Московское княжество начался массовый отъезд из Литвы и Орды.

Из последней якобы потому, что великий хан Узбек принял ислам, но как раз в том же году решением Климента V тамплиеры были запрещены и отлучены. Зная, что ещё при Батые тамплиеры находились не только в его столице Сарае, но и в самой столице Монгольской империи Каракоруме, нетрудно сделать вывод: отъезжающие от Узбеку были не несторианами (чьё положение действительно становилось шатким в исламском государстве), а... тамплиерами и потомками тамплиеров!

Кто же уезжал из Литвы? Из Ипатьевского летописного свода известно, что в 1245 году одна из консисторий ордена тамплиеров находилась в... Бресте, современном белорусском городе; против них в том же году воевал Даниил Галицкий и взял в плен ландмейстера Бруно. Из этого свидетельства следует, что на территории православной Руси в XIII веке консистории ордена тамплиеров, владевшие значительными земельными угодьями были!

Кроме того, известно, что после указа Климента V от 1312 года о роспуске Тамплиеров немецкие духовно-рыцарские ордена приватизировали их земельную собственность.

Что они сделали с ней? Все источники как один свидетельствуют, что с 1312 по 1314 год немецкие духовно-рыцарские ордена продали Великому Княжеству Литовскому огромное число городов, замков и местечек. Вот причина и локализация того контингента лиц, который "бил челом в службу" московским даниловичам, начиная с 1312 года.

Вывод, что тамплиеры стали катализатором в создании нового евразийского государственно-административного объединения со столицей в Москве, скреплённого строгой структурой орденского подчинения и неразрывным союзом духовной и светской власти, был бы вполне правомочен. И действительно, процесс исторического творчества "четвёртых сыновей", начавшийся при Андрее Боголюбском, завершился при его праправнуке Иване Даниловиче Калите с 1305 по 1325 г., когда Москва стала столицей и Русской Церкви.

Исследование о роли и месте тамплиеров в становлении Московского Государства – Божьего Царства Справедливости – было бы неполным, если бы следов Ордена не осталось на местности. На мой взгляд, одним из характернейших представителей Тамплиеров, в том числе и на их обвинительном процессе в Авиньоне, был пресловутый Бафомет.

Что это и кто под ним подразумевался, я выяснять не собираюсь, да и не моё это дело. Главное то, что от Москвы до Рязани и Ржева этот тамплиеровский персонаж представлен трижды:
1,46 км южнее Егорьевска – дер. Бахметьево;
2,10 км западнее Рязани – дер Бахмачеево;
3,15 км северо-западнее Ржева – дер. Бахмутово.

Об Иерусалимских королях Балдуинах, от первого до последнего, свидетельствуют названия Болдино, Болдинка и др. Про символику духовно-рыцарских орденов и Владимиро - Суздальской, а затем Московской Руси, и говорить излишне – она идентична.

Даже Яков де Молле как мученик посредством "папы-волка" нашёл своё место на карте Подмосковья: Молзино, Моллево.

Про названия с корнем ШАТО "замок" и долго говорить не след – их более чем достаточно: Шатура, Шатск и т.д.

В том, что преданные папой и оболганные французским королём "слуги Богородицы", нашли приют в Москве, нет ничего удивительного. Во-первых, связи Руси, особенно Владимиро-Суздальской с XI-XII веков с Западной Европой и Святой Землёй были непрерывными. Далее, на Московской Руси в 1522 году нашли приют члены Тевтонского Ордена, не желавшие жить под властью Польши. в 1567 году так же поступили ливонцы. Вспомним, что в 1791 году православная Россия приютила гонимых по всей Европе иезуитов. А в 1798 году стала последним прибежищем Госпитальеров.
Так что сюда в Москву Тамплиеры пришли вполне в согласии с длительной российской традицией и внесли посильную лепту в строительство Третьего Рима и Нового Иерусалима – Царства Божьего на земле. Постскриптум. Кстати, Великий князь св. Андрей Боголюбский в 1157 году передал Москву под юрисдикцию митрополита как десятину Богородице.

Дмитрий Зенин. След тамплиеров. http://redpages.newmail.ru/Zenin/tampliers.htm

-------------------------------------------------------------------------------------------