К ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЮ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ПАТРИАРШЕСТВА
(Историко-каноническая и юридическая справка)
В ноябре 1967 года исполнилось 50 лет со времени восстановления патриаршества на Чрезвычайном Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. Историческим определением Собора от 4(17) ноября 1917 года был положен конец длившемуся 200 лет так наз. «синодальному» периоду и восстановлено патриаршество.
Соборное определение гласило:
1. В Православной Российской Церкви высшая власть законодательная, административная, судебная и контролирующая – принадлежит поместному собору, периодически, в определенные сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян.
2. Восстанавливается патриаршество и управление церковное возглавляется Патриархом.
3. Патриарх является первым между равными ему епископами.
4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен собору.
Собор 1917 года был созван с целью восстановления в Русской Церкви канонического правопорядка, нарушенного Петровской церковной реформой 1721 года. С этой целью Собор восстановил в нашей Церкви каноническое патриаршество, т. е. не только усвоил первоиерарху Русской Церкви титул Патриарха, но в своих канонических определениях определил его права и обязанности и порядок его избрания; порядок формирования состава Священного Синода и его права и обязанности; восстановил избрание епархиями епископов и установил самый порядок избрания их; установил, чтобы Поместные Соборы в нашей Церкви созывались периодически, в определенные сроки (один раз в три года) в составе епископов, клириков и мирян.
Свои канонические определения по вопросам церковного правопорядка Собор изрек в духе и силе древних канонов Вселенских и всецерковного значения Поместных Соборов в неразрывном единении и единомыслии с ними. В этом их каноническая ценность и обязательность. Самый смысл восстановления патриаршества и его значение не могут быть рассматриваемы в отрыве от канонического правопорядка, установленного Собором.
Как известно, патриаршество в Русской Церкви было учреждено в 1589 году и просуществовало немногим более 100 лет. До учреждения патриаршества Русская Церковь управлялась Митрополитами, сперва зависимыми от Константинопольского Патриарха, а с 1448 года независимыми от него, в качестве Первосвятителей Русской Церкви.
С учреждением в 1589 году патриаршества в области церковного управления по сравнению с предшествовавшим периодом митрополичьего управления никаких принципиальных изменений не произошло. Сделавшись патриархами, русские митрополиты не приобрели новых прав по управлению Церковью, потому что и прежде, не называясь патриархами, имели патриаршие права. Церковная жизнь по-прежнему продолжала течь в русле канонических правил Вселенских и всецерковного значения Поместных Соборов. Основным принципом ее оставалась соборность. Все важнейшие дела решались на Соборах. Патриарх возглавлял церковное управление, но источником его прав и власти оставался Собор.
Совсем принципиально иное мы видим в церковной жизни с учреждением Петром Первым в 1721 году Духовной Коллегии, вскоре переименованной в Святейший Правительствующий Синод. В результате этой реформы в Русской Церкви было уничтожено не только патриаршество, но церковное управление оказалось обезглавленным и Русская Церковь лишилась Первосвятителя. В организованном на неканонических началах Синоде не был предусмотрен его председатель, а только первенствующий член, который мог присутствовать на синодальных сессиях только по вызову, а вызовы архиереев на сессии всецело зависели от обер-прокурора Синода. За весь «синодальный период», длившийся 200 лет, не было созвано ни одного Собора, чем была подорвана основная каноническая структура православного строя – соборность. (Здесь и ниже выделено арх. Ермогеном).
Более ста лет назад стали раздаваться сперва робкие, потом становившиеся все громче и громче голоса лучших представителей русского епископата и духовенства, лучших представителей богословской и канонической мысли о необходимости скорейшего созыва Поместного Собора для установления в нашей Церкви церковного правопорядка «на новых и в то же время старых, как само христианство, соборных, демократических началах во славу Божию и в утверждение истины».
Под воздействием этих голосов сам Святейший Синод признал необходимым пересмотреть положение Православной Церкви в России и в своем докладе на имя императора Николая Второго осенью 1905 года прямо поставил вопрос о необходимости для этой цели созыва Поместного Собора Русской Церкви.
В связи с предполагавшимся созывом Собора, в 1906 году было образовано Предсоборное Присутствие, деятельность которого явилась самым крупным событием из всех преобразовательных начинаний в нашей Церкви за «синодальный период» и по сей день. В трудах Предсоборного Присутствия и в отзывах наших Архиереев того времени по вопросам церковного правопорядка сконцентрирована, в самых различных аспектах, глубина русской богословской и канонической мысли периода ее расцвета. Эти документы, в основном, не потеряли своей ценности и на сегодняшний день и ознакомление с ними совершенно необходимо для серьезного обсуждения вопросов церковного правопорядка.
На Предсоборном Присутствии, в работах которого принимали участие виднейшие представители нашего епископата и духовенства, профессора наших прежних славных духовных академий, профессора университетов и видные церковно-общественные деятели были два течения – одно за восстановление патриаршества, другое за преобразование Святейшего Синода в том направлении, чтобы председатель его – Митрополит – был бы и Первосвятителем Русской Православной Церкви.
Но оба течения сходились в том, что основною формою высшего церковного управления по каноническим правилам является поместный Собор Церкви.
В вопросе же о составе Собора мнения членов Присутствия опять расходились. Одни считали, что Собор должен состоять из одних епископов; другие полагали, что Собор должен состоять из епископов, клириков и мирян. При этом сторонники того и другого течения в подтверждение своих мнений ссылались на соответствующие исторические факты. И, действительно, история знает Соборы и из одних епископов и Соборы, в состав которых входили наряду с епископами, как полноправные члены, и клирики и миряне.
С принципиальной, церковно-канонической, точки зрения вопрос о составе Собора прежде всего должен решаться в зависимости от того, каким образом сформирован епископат. Если епископы избирались епархиями в установленном церковными канонами порядке и вследствие этого являются действительными представителями своих епархий, то, разумеется, Собор, как представительный орган Церкви, может состоять и из одних епископов. Если же епископы не избирались, как того требуют церковные каноны, а в нарушение их назначались, то ясно, что сформированный таким порядком епископат, не может иметь ни канонического ни морального права представлять те епархии, которые его не избирали. (Здесь и ниже курсив мой - Л.Р.) В этом случае Поместный Собор обязательно должен иметь в своем составе в качестве полноправных членов не только епископов, но и клириков и мирян, надлежащим образом избранных.
Из Священной книги Деяний св. Апостолов (1:15-26) мы знаем, что вместо отпадшего от апостольского лика Иуды Предателя к лику апостольскому был сопричислен Матфий чрез избрание его на молитвенном собрании свв. Апостолов и верующих. С тех пор на всем протяжении истории Вселенской Церкви соборное избрание епископов – апостольских преемников становится основной канонической нормой формирования Епископата.
Сколь большое значение Вселенская Церковь придавала соборному избранию епископов видно из того, что на всем протяжении периода Вселенских Соборов вопросы формирования епископата постоянно занимали мысли свв. отцов Церкви. Так, порядок избрания епископов ясно определен Первым Вселенским Собором в 4-м правиле и подтвержден Седьмым Вселенским Собором в 3-м правиле. В полнейшем согласии с этими канонами говорят об избрании епископов и свв. отцы Антиохийского Собора в 19-м соборном правиле.
Все упомянутые канонические правила требуют, чтобы избрание епископа совершалось на Соборе, чтобы в избрании принимали участие все епископы области и чтобы отсутствующие на Соборе епископы изъявляли свое согласие или несогласие с избранием посредством грамат; чтобы в случае разногласий превозмогало мнение большего числа избирающих. А согласно 19-го правилу Антиохийского Собора поставление епископа, совершенное вопреки указанному каноническому порядку, даже не имеет силы.
Ввиду исключительной важности вопроса мы приводим полностью тексты упомянутых канонов.
Правило 4-е Первого Вселенского Собора гласит:
«Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам. Аще же сие неудобно, или по належащей нужде или по дальности пути, по крайней мере три во едино место да соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамат, и тогда совершати рукоположение. Утверждати же таковые действия в каждой области подобает ее митрополиту».
Правило З-е Седьмого Вселенского Собора гласит:
«Всякое избрание во епископа или пресвитера или диакона, делаемое мирскими начальниками, да будет недействительно по правилу (Ап., 30), которое глаголет: аще который епископ, мирских начальников употребив, чрез них получит епископскую в Церкви власть, да будет извержен и отлучен, и все сообщающиеся с ним. Ибо имеющий произвестися во епископа, должен избираем быти от епископов, якоже святых отец в Никем определено в правиле (I, 4), которое глаголет: епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам. Аще же сие неудобно или по належащей нужде или по дальности пути, то, по крайней мере, три вкупе да соберутся, а отсутствующие да приимут участие в избрании, и изъявят согласие посредством грамат, и тогда творити поставление. Утверждати же таковыя действия в каждой области подобает ее митрополиту».
Правило 19-е Антиохийского Собора гласит:
«Епископ да не поставляется без Собора и присутствия митрополита области. И когда сей присутствует, то лучше есть быти купно с ним и всем тоя области сослужителям, и прилично митрополиту созвати их чрез послание. И аще соберутся все, лучше есть. Аще же сие неудобно, то большая их часть неотменно да присутствуют или граматами да изъявят свое согласие, и тако, или в присутствии или с согласием большего числа епископов, да совершится поставление. Аще же инако, вопреки сему определению поступлено будет, да не имеет никакой силы поставление*). Но аще поставление совершится по определенному правилу, а некоторые по своей любопрительности **) воспрекословят, да превозмогает решение множайших».
Итак, неканоничность порядка назначений епископов предельно ясна.
*) Подчеркнуто жирным шрифтом нами (арх. Ерм.).
**) Любопрительность - страстная любовь к прекословию.
Верность канонам Церкви одна из первейших обязанностей епископата, и Церковь берет в этом клятву от епископов при самом их посвящении. Каждый епископ в день своей архиерейской хиротонии присягал на верность св. канонам Церкви в таких выражениях:
«Обещаюся каноны святых Апостол, седьми Вселенских и благочестивых Поместных Соборов и правила святых отец хранити и соблюдати: вся, яже тии прияша, и аз приемлю; и ихже тии отвратишася, и аз отвращаюся». (Чин исповедания и обещания Архиерейского. СПБ, 1910, стр. 6).
Чуждый православному церковному сознанию порядок назначений укоренился в Русской Церкви после Петровской церковной реформы 1721 года и является характерным для эпох союза Церкви с Государством. И нужно констатировать, что порядок назначений епископов, помимо своей неканоничности, неизбежно приводил на практике к назначениям на высокие церковные посты лиц заискивающих, угодничающих, мало пекущихся о церковном благе.
К сожалению, несмотря на то, что порядок избрания епископов является единственным каноническим порядком формирования епископата, несмотря на то, что его восстановил тот самый Собор, который 50 лет назад восстановил и патриаршество, епископат и сейчас формируется у нас неканоническим порядком назначений, чем наносится определенный ущерб каноническому достоинству Русской Церкви.
Между тем законы нашей страны не лишают религиозные объединения права избирать себе религиозных руководителей и этим правом пользуются евангельские христиане-баптисты: все старшие пресвитеры у них занимают свои посты чрез избрание. Поскольку согласно нашего законодательства религиозные объединения всех культов в отношении своих прав и обязанностей равны пред законом, то не должно быть препятствий со стороны гражданских властей к избранию и наших епископов.
В тесной взаимосвязи с формированием Епископата стоит вопрос и о формировании Синода. Этот вопрос нужно отнести к важнейшим вопросам внутренней жизни Церкви. Между тем с этим вопросом в нашей церкви дело обстоит крайне неблагополучно.
Как известно, основною формою высшего церковного управления по каноническим правилам является Поместный Собор Епископов области с Митрополитом или Патриархом во главе. Собор должен был составляться сначала два раза, а потом один раз в году. Но уже в период Вселенских Соборов стали образовываться при областных митрополичьих кафедрах синоды. Устройство подобных синодов древними церковными канонами не предусмотрено. Поэтому вопросы, касающиеся их, можно разрешать только в связи с вопросами о периодически созывавшихся Поместных Соборах.
Поместные Соборы были созываемы через послание областного митрополита. На этих Соборах обязательно должны были присутствовать все епископы области. На этих Соборах решались важнейшие вопросы церковной жизни – рассуждения о догматах веры, разрешались церковные прекословия и разные сомнительные случаи, разбирались административные и судные дела; иногда совершалось избрание и поставление новых епископов.
Но, как правило, избрание епископов совершалось на специально с этой целью созываемых Соборах. В опшчие от Поместных, периодически созываемых Соборов, на этих Соборах не было обязательным личное присутствие всех епископов области и, в крайности, могли собраться в одном месте только три епископа. Но, когда на таких Соборах присутствовали не все епископы, то отсутствующие епископы обязаны были посредством грамат изъявить свое согласие или несогласие на хиротонию намеченноrо кандидата. Такой порядок был установлен, главным образом, по причине возникавших в то время затруднений из-за отсутствия соответствующих транспортных средств для скорого передвижения при плохих дорогах и дальности пути.
Весьма вероятно, что эти обстоятельства послужили причиной и к образованию при митрополичьих кафедрах «синодов», как вспомогательных органов церковного управления при них. Но компетенция их ограничивалась только текущими делами и, вероятно, они представляли собою нечто вроде канцелярий при областном митрополите и вследствие этого не были предусмотрены древними канонами.
Совсем другой характер носят теперешние Синоды в автокефальных Православных Церквах. Они не являются Синодами при Патриархе, а представляют собою как бы «Малый собор» своей Церкви - полномочный орган Высшего Церковного управления Поместной Церкви на междусоборный период, возглавляемый Патриархом в качестве его председателя.
Ввиду исключительного значения в церковной жизни таких Синодов становится понятным насколько важным является вопрос формирования их состава. На Чрезвычайном Поместном Соборе Русской Церкви 19171918 гг. был детально разработан и каноническим определением от 7/20 декабря 1917 года оформлен порядок образования состава Синода, равно как регламентированы его права и обязанности и круг его деятельности.
Согласно каноническому определению Собора, Священный Синод Русской Православной Церкви должен состоять из Председателя - Патриарха и 12 архиереев, из которых половина избирается на очередном Поместном Соборе на 3 года, 5 архиереев в порядке регламентированной очередности вызываются для присутствия в Синоде в качестве его членов на 1 год и один архиерей – Киевский Митрополит является постоянным членом Синода, как избираемый на Украинском Церковном Соборе и представитель древнейшей митрополии Русской Церкви. Ясно, что Синод, сформированный таким образом, являлся бы авторитетным и представительным органом Высшего Церковного Управления нашей Церкви, имеющим каноническое и моральное право говорить от лица всей Русской Православной Церкви.
Этого нельзя сказать о нашем теперешнем Синоде, формируемом на основании «Положения об управлении Русской Православной Церкви», принятом на Соборе 1945 года. В «Положении», собственно, ничего не говорится о порядке формирования Синода, а только указывается, что он состоит из шести членов, из которых три – митрополиты Киевский, Ленинградский и Крутицкий являются постоянными членами Синода, а три временными, вызываемыми по очереди на полгода.
Такой порядок имел бы еще какой-то смысл, если бы постоянные члены-митрополиты занимали свои кафедры в силу канонического избрания их на эти кафедры, но поскольку эти митрополиты назначаются и перемещаются в обычном для всех прочих архиереев порядке, то соединение постоянного членства в Синоде с занятием указанных кафедр теряет всякий канонический смысл. (Курсив мой - Л.Р.)
Здесь нельзя не упомянуть о том, что если формирование состава Синода в царской России, равно как и назначения на архиерейские кафедры, в значительной степени зависели от обер-прокурора Синода, то в силу сложившихся ненормальных отношений между Патриархией и Советом по делам религий, противоречащих и принципу отделения Церкви от Государства, и законодательству о культах, и опубликованному в прошлом году в правительственной газете «Известия» (30.8.66) заявлению председателя Совета по делам религий В. А. Куроедова, – состав постоянных членов Синода, равно как архиерейские назначения, перемещения и увольнения, зависят в настоящее время от председателя Совета по делам религий в гораздо большей степени, чем они зависели в царской России от обер-прокурора Синода.
Известно, что во всех областях государственной и общественной жизни награждают или повышают по должности за определенные заслуги, проявленные в той или иной области: военных награждают за храбрость, профессоров за ученые труды и т. д. Можно было бы предположить, что этот принцип, единственно правильный, положен в основу продвижения и по церковно-иерархической лестнице и что на такой ответственный пост как члена Синода должны назначаться лица, имеющие пред Церковью определенные заслуги. К сожалению, это предположение не всегда оказывается верным. Так, 30 марта 1964 года Киевским митрополитом и постоянным членом Синода был назначен епископ Винницкий Иоасаф (Лелюхин), несмотря на то, что вся церковная деятельность этого иерарха была противопоказанием к назначению его на эти высокие посты.
До архиерейской хиротонии он 3 раза был рукополагаем во священника: первый раз в обновленческом расколе, второй раз во время гитлеровской оккупации Украины епископом Геннадием, юрисдикции еп. Поликарпа Сикорского и третий раз архиепископом· Днепропетровским Андреем (Комаровым). Будучи хиротонисан во епископа Сумского, способствовал закрытию епархии. Будучи, по закрытии епархии, перемещен на кафедру епископа Днепропетровского и Запорожского, принял епархию с 286 действующими приходами и, будучи через непродолжительное время перемещен на Винницкую кафедру, оставил в Днепропетровской епархии менее сорока приходов, а в Виннице через очень короткое время закрыт был кафедральный собор.
Одна уже возможность назначений на ответственнейшие церковные посты лиц, абсолютно неподходящих к занятию их, свидетельствует о серьезных ненормальностях в формировании нашего Синода.
Нужно признать, что Собор 1945 года, несмотря на свою парадность, был неглубок по своей канонической мысли. С точки зрения канонического права непонятно отношение Собора 1945 года к Собору 1917-1918 гг.
Ведь для того, чтобы открылась каноническая возможность к новому церковному законотворчеству, Собору 1945 года необходимо было бы сперва отменить соответствующие определения Собора 1917-1918 гг.
Отменило ли «Положение» 1945 года канонические определения Собора 1917-1918 гг.? - Нам неизвестен такой акт. Но одно несомненно, что определения Собора 1917-1918 гг. находятся на более высоком каноническом уровне, чем принятое на Соборе 1945 года «Положение». Определения Собора 1917-1918 годов ясно регламентируют канонический правопорядок в нашей Церкви в полном согласии с канонами Вселенских и всецерковного значения Поместных Соборов. «Положение» вносит неясность в такие основные вопросы церковной жизни, как сроки созывов очередных Соборов, как вопросы формирования Синода и Епископата; ничего не говорит о порядке выборов Патриарха. При изучении «Положения» ясно чувствуется, что его не вырабатывал Собор, а что оно было предложено уже в готовом виде Собору на утверждение. Между тем канонический порядок ведения дел на Соборе требует обязательного обсуждения подлежащих вопросов. Без надлежащего обсуждения вопросов Собор теряет свой смысл. (Курсив мой - Л.Р.)
Возвращаясь к вопросу формирования Синода, следует указать, что для избрания Синода на Соборе у нас имеется полная юридическая возможность, используемая, между прочим, христианами - баптистами для избрания себе руководства на своих всесоюзных съездах, собирающихся периодически один раз в три года.
Здесь небезынтересно отметить, что имеется специальное разъяснение, данное в свое время 5-м отделом Народного Комиссариата Юстиции о том, что «религиозные организации вроде синода могут быть зарегистрированы только в результате всероссийских съездов зарегистрированных религиозных обществ». Нелишним будет напомнить и заявление председателя по делам религий В. А. Куроедова, помещенное в правительственной газете «Известия» (30.8.66) о том, что «вопрос, кому возглавлять религиозную организацию должны решать сами верующие и вмешиваться в это дело государственные органы не могут».
Одним из ответственнейших моментов в жизни Церкви является избрание Патриарха.
Порядок избрания Патриарха точно регламентирован Собором 1917-1918 гг. в соборном определении от 31 июля (13 августа) 1918 года.
Основные положения определения следующие:
1. Патриарх избирается на Соборе, состоящем из епископов, клириков и мирян.
2. Избрание происходит закрытым голосованием.
3. В избрании участвуют все члены Собора – епископы, клирики и миряне.
Собор, созванный для избрания Патриарха, имеет три заседания. На первом заседании происходит выдвижение кандидатов в Патриархи. Правом выдвижения кандидатов пользуется каждый член Собора. При указании кандидатов на патриарший престол каждый член Собора пишет на особом листе одно имя и в закрытом конверте представляет председателю Собора. Председатель Собора оглашает написанные на листах имена и составляет список указанных голосованием кандидатов с подсчетом поданных за каждого голосов.
На втором заседании из объявленного списка Собор закрытым голосованием избирает трех кандидатов в Патриархи путем подачи листов с обозначением на каждом трех имен. Избранными признаются три, получившие каждый не менее половины всех голосов и наибольшее количество оных, сравнительно с другими, подвергавшимися голосованию.
Если при первом голосовании никто не будет избран или избранных окажется менее трех, то происходит новое голосование, причем избирательные листы подаются с обозначением трех, двух или одного имени, соответственно числу подлежащих избранию кандидатов. Имена избранных трех кандидатов заносятся, в порядке числа полученных голосов, в особое соборное деяние. В случае единогласного избрания кандидата на Патриаршество избрание двух других кандидатов не производится.
На третьем заседании, происходящем в патриаршем соборном храме, Патриарх избирается по жребию из трех указанных в соборном деянии кандидатов, а в случае единогласного избрания Патриарха оглашается имя избранного.
Приходится поражаться, с какой глубокой серьезностью был разработан на Соборе 1917-1918 гг. порядок избрания Патриарха с целью обеспечить продуманность избрания и наилучшим образом гарантировать свободу волеизъявления Собора в этом первостепенной важности вопросе.
Этот порядок избрания Патриарха бесспорно должен быть сохранен при выборе нового Патриарха и потому, что он гарантирует свободное и продуманное волеизъявление Собора и потому, что ни Синод, ни Архиерейский Собор ие имеют канонического права на изменение постановлений Поместного Собора.
Если состоявшееся осенью 1944 года совещание епископов по вопросу подготовки к выборам Патриарха на Соборе 1945 года изменило определенный Поместным Собором 1917-1918 гг. порядок избрания Патриарха, то оно этим нарушило основное церковное законоположение, согласно которому больший Собор исправляет определения меньшего, а не наоборот, и поэтому его решение не имеет силы для будущих выборов Патриарха.
Каноническое бытие Церкви предполагает наличие периодически, в определенные сроки, созываемых Соборов. Отсутствие у нас за «синодальный период» Соборов объяснялось отсутствием в нашей Церкви Первосвятителя, имеющего каноническое право на созыв их. Теперь Первосвятитель - Патриарх у нас есть и имеется определение Поместного Собора 1917-1918 гг., чтобы Соборы в нашей Церкви созывались периодически в определенные сроки – через каждые три года.
В первую половину 50-летия по восстановлении патриаршества (1918-1943 гг.) к созыву Соборов не предоставлялась возможность. Она впервые открылась после исторического приема 4 сентября 1943 года в Кремле главою Советского правительства И. В. Сталиным трех митрополитов Сергия, Алексия и Николая.
Через несколько дней после приема, 8 сентября 1943 года, состоялся малочисленный собор из 19 епископов, на котором был избран Патриархом митрополит Сергий. После кончины Патриарха Сергия (15.5.44) для выборов нового Патриарха был созван 31 января 1945 года Поместный Собор, избравший Патриархом ныне здравствующего Патриарха Алексия и принявший «Положение об управлении Русской Православной Церкви».
В январе наступающего 1968 года исполнится 23 года со времени последнего Поместного Собора 1945 года. За это время не было созвано ни одного Собора, если не считать однодневного так наз. Архиерейского собора, состоявшегося 18 июля 1961 года в Троице-Сергиевой Лавре в день памяти преп. Сергия Радонежского. Этот собор не был созван, как полагалось бы, через послание Патриарха, а телеграммами из Патриархии на имя правящих архиереев с приглашением принять участие в богослужениях в Лавре в день памяти преп. Сергия. О соборе в телеграммах не было даже намека. Прибывшие архиереи были поставлены в известность о имеющем быть соборе только поздно вечером после всенощной под день памяти преподобного, менее чем за сутки до собора. Подобный способ созыва собора необычен и, разумеется, не может быть оправдан с канонической точки зрения.
На этом соборе было вынесено решение о коренном изменении структуры церковно-приходской жизни и «впредь до созыва очередного Поместного Собора «установлена» схема управления приходом».
Со времени этого собора прошло уже более 6 лет, а очередного Поместного Собора все нет. Между тем отрицательное значение для Церкви приходской реформы ощущается все более и более.
В чем отрицательная суть этой церковно-приходской реформы? Эта реформа исказила существо пастырского служения священника в приходе и лишила духовенство права не только состоять по избранию прихожан в церковных советах, но и права быть членами церковно-приходских общин. Эта реформа лишила верующие массы права участвовать в управлении приходскими делами, усвоив это право только двадцати членам-учредителям, которые одни только признаются полноправными членами приходского собрания.
Не трудно видеть, что такая схема не имеет ничего общего с православным понятием о приходе. Находится она в полном противоречии и с гражданским законодательством о культах. По церковному понятию приход образуют верующие миряне-прихожане и священник. Все взрослые прихожане и священник являются полноправными членами приходской общины.
Каноническое право говорит, что церковный приход никогда не возникал и не получал канонического оформления без священника и священник всегда был полноправным членом приходской общины. История Церкви знает существование приходов, которые по условиям времени, например, в эпоху гонений не имели храма, но она не знает ни одного случая, чтобы во главе прихода не стоял священник. Не имущество церковное и даже не молитвенное здание дает жизнь приходу, а верующие – прихожане и священник. Только в их союзе и взаимодействии возможно существование христианской общины, а разрыв этой связи уничтожает понятие прихода.
Согласно гражданскому законодательству не двадцать человек, подписавших договор на пользование храмом, а все местные жители православного вероисповедания являются полноправными членами общего приходского собрания (пост. от 8.4.29).
Поскольку принятие советским гражданином священного сана не лишает его политических и гражданских прав и не ограничивает его правоспособности и дееспособности, то лишение его права состоять членом религиозной организации, само существование которой без него теряет всякий практический смысл, не может быть рассматриваемо иначе как акт, противоречащий действующему законодательству.
Решения собора 1961 года относятся к числу тех документов, в которых все сознательно недоговаривается или переговаривается, потому что нельзя же прямо и открыто узаконять то, что не может быть узаконено Православным Собором.
Ведь нельзя же узаконять такое положение, когда за совершением какой-либо требы прихожанин не может обратиться непосредственно к священнику и священник не имеет права по просьбе своего прихожанина безвозмездно совершить над ним церковное таинство. Безусловно ненормально, когда священник обязан по предъявлении ему квитанции так наз. «исполнительного органа» храма безотказно совершать любое таинство и требу, чем «непродаваемая благодать обращается в куплю» ...
Решения собора 1961 года требуют исправления, и Церковь терпеливо, уже 7-й год, ждет обещанного созыва «очередного» Поместного Собора, которому, как большему, надлежит исправить определения меньшего.
В заключение нам хочется отметить, что состояние Русской Православной Церкви к началу второго пятидесятилетия по восстановлении в ней патриаршества нельзя считать удовлетворительным. Указать на эту неудовлетворительность и на причины, породившие ее, было основной задачей настоящей справки. Сделать это автор счел своим церковным долгом, как Архиерей Русской Православной Церкви, учитывая, что в связи с празднованием 50-летия восстановления патриаршества не будет недостатка в льстивых панегириках, всегда вредящих правде.
Печальное состояние Русской Церкви на сегодняшний день прямое следствие нарушения канонов и забвения коренного начала, на котором зиждется строй Православной Церкви и которое составляет его драгоценную особенность – СОБОРНОСТИ.
Для жизни Церкви существенно необходимы свобода и независимость ее внутренней организации. Это достигается неуклонным следованием ее основным канонам и наличием в ее жизни Соборов, канонических и по способу их созыва и по порядку обсуждения на них подлежащих решению вопросов.
Седьмой Вселенский Собор в своем 6 правиле, напомнив об обязательности ежегодных Соборов и указав на их основное назначение – «погрешительное исправляти», – определил налагать епитимию на неисполняющих это правило митрополитов, за исключением случаев, когда они лишены возможности созвать Собор «по нужде и насилию» или по какой-либо уважительной причине.
Такое огромное значение придавала Вселенская Церковь СОБОРНОМУ НАЧАЛУ в своей жизни!
Закончим историко-каноническую справку словами 8-го правила Третьего Вселенского Собора:
«Да не преступаются правила отец; да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирския, и да не утратим по малу, неприметно, тоя свободы, которую даровал нам кровию Своею Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков».
Жировицкий монастырь, 25 декабря 1967 г.
Архиепископ Ермоген, б. Калужский.
Вестник РСХД № 86
22 декабря 1967 г.
ПРЕОСВЯЩЕННОМУ АРХИЕПИСКОПУ ЕРМОГЕНУ
Жировицы.
Канцелярия МОСКОВСКОЙ Патриархии сообщает Вашему Преосвященству резолюцию Его Святейшества, положенную на Вашем заявлении от 25 ноября с. г.
«22. ХII. 67. Преосвященный ссылается на постановление Священного Синода от 25 ноября 1965 г., когда он был уволен на покой, т. к. в то время не было соответствующей вакантной кафедры. Ряд кафедр за эти два года освобождался, но были и кандидаты на эти кафедры, более подходящие, чем Преосвященный Ермоген, у которого неизменно возникали осложнения в епархиях, которые он последовательно занимал (Ташкент, Омск, Калуга), и нам приходилось каждый раз брать на себя хлопоты по их разрешению и заботиться о перемещении его на новую епархию. (Речь идет о том, что, вопреки требованиям уполномоченных,арх. Ермоген не закрыл в этих епархиях ни одного храма! - Л.Р.) IIреосвященному, как никому более, известно это.
В Жировицком монастыре для него были созданы самые благоприятные условия как в бытовом отношении, так и в отношении беспрепятственного служения и проповедания Слова Божия. Однако, Преосвященный не был доволен созданными для него условиями, неоднократно выражал свое неудовольствие и тем смущал церковную общественность проявленной, якобы, к нему несправедливостью.
В своем заявлении Преосвященный касается общецерковных канонических вопросов избрания и назначения архиереев. По смыслу высказываний следует, что все архиереи синодального периода, а также и после восстановления патриаршества – неканоничны. У нас в Церкви происходит избрание Синодом, причем в избрании участвуют не два-три человека, как пишет в своем заявлении Архиепископ Ермоген, а 7-8 членов Синода. Постановления Синода незамедлительно рассылаются всем епископам Церкви. Если Преосвященный считает такую практику избрания архиереев неканоничной, почему же он не протестовал против нее тoгда, когда подобным образом Священный Синод избрал и его епископом Русской Православной Церкви.
В настоящее время дело обстоит так, что настроение Преосвященного, как видно по тону и характеру его заявления, не дает надежды на то, что не будет повторения того, что было у него в Ташкенте, Омске и Калуге, и потому от него самого зависит дать возможность Синоду прекратить его пребывание на «покое» и назначить его на Епархию».
Управляющий делами Московской Патриархии
Архиепископ Таллинский и Эстонский
Вестник РСХД № 85
---------------------------------------------------------------------------------------------------------