Ермоген (Голубев) (1896-1978), архиеп., исповедник.

В миру: Голубев Алексей Степанович.

Родился 3 марта 1896 года в г. Киеве, в семье профессора Киевской духовной академии и университета С.Т. Голубева (доктора Церковной Истории).

В 1915 году окончил Киевскую 3-ю гимназию с серебряной медалью [1] и поступил в Московскую духовную академию.

В 1919 году окончил академию со степенью магистра богословия.

8/21 июня 1919 года епископом Феодором (Поздеевским), б. ректором Московской духовной академии, в Московском Даниловом монастыре пострижен в монашество и там же 25 августа (7 сентября) того же года рукоположен во иеродиакона преосвященным Феодором. В том же году направлен в качестве миссионера в Киево-Печерскую Лавру.

15/28 августа 1921 года в Московском Успенском соборе на Крутицах Святейшим Патриархом Тихоном рукоположен во иеромонаха и определен членом Духовного Собора Киево-Печерской Лавры.

В 1921 году - участник "Православного Всеукраинского Собора" [2].

10/23 июля 1922 года [3] митрополитом Михаилом, Экзархом Украины, возведен в сан архимандрита и назначен Киевским епархиальным миссионером.

18/5 октября 1926 года по избрании братии Киево-Печерской Лавры и утверждении Зам. Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия назначен настоятелем Лавры, которая в то время насчитывала 600 с лишним человек (на место отсутствующего настоятеля архимандрита Климента; Лавра в 1924 году получила права ставропигии). В связи с занятием всех лаврских храмов обновленцами, богослужения совершались в то время в Ольгинской церкви на Печерске в Киеве. Братией Лавры архимандрит Ермоген управлял до 1931 года включительно.

В 1931 году его арестовывают "за антисоветскую деятельность" и приговаривают к 10 годам лагерей. О годах заключения архим. Ермогена сведений сохранилось совсем немного. Известно, что именно в лагере у него началась тяжелая болезнь легких, в связи с которой его освобождают раньше срока в 1939 году.

С этого времени жизнь и деятельность архимандрита Ермогена оказались на долгое время связанными со Среднеазиатской епархией. В 1942 году он назначен настоятелем собора города Самарканда, где у него налаживаются близкие дружеские отношения с замечательными православными подвижниками - будущим архимандритом Борисом (Холчевым), архимандритом Серафимом (Суторихиным) и профессором-филологом Алексеем Шенроком. Здесь же отец Ермоген знакомится и со священником Сергием Никитиным (впоследствии епископ Стефан), который годы спустя окажется предшественником владыки Ермогена на Калужской кафедре.

С марта 1945 года был настоятелем церкви в п. Трусово Астраханской области.

В июне того же года назначен настоятелем Астраханского кафедрального собора.

С сентября 1948 года по январь 1953 года был настоятелем собора в г. Самарканде.

1 марта 1953 года в Московском Богоявленском Патриаршем соборе хиротонисан во епископа Ташкентского и Среднеазиатского. Чин хиротонии совершали: Свят. Патриарх Алексий, митрополит Коломенский Николай и архиепископ Можайский Макарий.

С этого времени государственная власть, и ранее смотревшая на деятельность этого подвижника Церкви с большим опасением, начинает сначала скрыто, а затем и явно преследовать его. Владыка Ермоген, "являясь одним из реакционных приверженцев РПЦ, принимает активные меры к укреплению материальной базы Церкви и распространению религиозных воззрений на сознание советских людей", - так охарактеризовал Владыку Совет по делам РПЦ при Совмине СССР.

С ноября 1955 года по июнь 1956 года временно управлял Алма-Атинской епархией.

В 1957 году по его инициативе было начато в Ташкенте строительство обширного вместительного храма, который 11 декабря того же года был освящен.

20 февраля 1958 года вновь назначен временно управляющим Алма-Атинской епархией.

28 августа 1958 года освобожден от временного управления Алма-Атинской епархией и одновременно возведен в сан архиепископа.

В 1959 году уполномоченный по делам религии Узбекской ССР писал:

"Наблюдение за деятельностью... архиепископа Ермогена убедило меня в том, что он весьма враждебно настроен к советской действительности. Не довольствуясь ролью, которая определена советским государством Церкви, Ермоген в своей деятельности грубо попирал социалистическую законность. Будучи приверженцем врага советского строя - бывшего патриарха Тихона, этот прожженный церковник стремится крестом и рублем укрепить устои РПЦ..."

Такие "похвалы" богоборцев надо было все таки заслужить. Что же так тревожило власти? Прежде всего необходимо вспомнить, что конец 50-х - время возобновления гонений на Церковь, закрытия храмов, преследования активных проповедников Православия. А здесь, в Ташкенте - этом "образцово-показательном" символе социалистической Азии - вдруг возводится огромный, вмещающий до 4000 молящихся, Успенский кафедральный собор. Само собой разумеется, что разрешение на такое строительство получить от властей было невозможно. Тогда Владыка идет на хитрость. Он берет разрешение на реставрацию старой церкви, находящейся в приспособленном здании и тут же начинает стремительное строительство собора. Храм возводился вокруг старой церкви, и до конца строительства здесь шли ежедневные службы. Власти опомнились, начались запросы, выяснения, согласования. Пока громоздкая бюрократическая машина со скрипом двинулась и строительство запретили, было уже поздно - храм стоял. Так же стремительно был построен и храм в Самарканде. Прекрасно знающий светские законы и принципы работы советской бюрократии владыка Ермоген нередко ставил местные власти в тупик.

Кроме вышеназванных храмов под руководством архиепископа Ермогена были построены новый собор в Ашхабаде, большая каменная крещальня в г. Фрунзе (современный Бишкек), отреставрированы и восстановлены храмы Самарканда, Красноводска, Мары. В результате бескомпромиссной позиции правящего архиерея, влияние и авторитет РПЦ в Средней Азии значительно укрепились.

"Подобная деятельность Ермогена не могла не привести к укреплению в республике позиций Церкви и духовенства, чего нельзя было допускать в современных условиях", - констатирует узбекский уполномоченный.

Начинается последовательная травля, усиливается неприкрытое давление на руководство Церкви.

В результате 15 сентября 1960 года архиепископ Ермоген был освобожден от управления Ташкентской епархией и отправлен "в отпуск".

"Отпуск", который Владыка отбывал сначала в Белорусском Жировицком, а затем Одесском монастырях, закончился только в 1962 году, когда святейший патриарх Алексий (Симанский), который по всей видимости симпатизировал и покровительствовал гонимому подвижнику (о чем говорят и доклады уполномоченных) возводит его на Омскую кафедру (с 13 июня 1962 года).

11 мая 1963 года награжден правом ношения креста на клобуке.

С 29 мая 1963 года - архиепископ Калужский и Боровский. Не сломленный репрессиями безбожных властей 67-летний архиерей вновь вступает в единоборство, конец которого был уже предрешен.

Каулжская епархия представляла в это время собой безрадостную картину: после очередной волны гонений на Церковь здесь сохранилось только 28 храмов; 12 районов области не имели храмов вообще. С приходом владыки Ермогена богослужебным и духовным центром епархии фактически становится Никольский храм, где и настоятель отец Яков Володин и староста Чеботарева оказались с новым архиепископом очень близкими по духу и убеждениям. Вскоре архиерейские богослужения в "Николе" перестали быть редкостью, совершались они с глубоким благоговением, сопровождались проникновенными поучениями и потому привлекали массы народа. Совет по делам РПЦ начинает проводить "нейтрализацию" непокорного архиерея. Применяется и прямой нажим на самого Владыку, заключавшийся в постоянный вызовах "для бесед", "указаний на недопустимость...", строгих предупреждений и т.д. Одновременно идут попытки его изоляции - через удаление от него верных ему священнослужителей и мирян, через попытки компрометации самого Владыки в глазах верующих. Организуются "жалобы прихожан" на правящего архиерея и близких ему "неблагонадежных" священнослужителей.

"Следует также указать, что архиепископ Ермоген расходует деньги епархии для благотворительных целей, что делать воспрещается", - строчит донос уполномоченный.

Владыка отвечает поддержкой бедных приходов, уменьшением в два раза "добровольно-принудительного" взноса в Фонд мира, оживлением и укреплением приходской жизни, ремонтом обветшавших храмов, привлечением в епархию молодых активных священнослужителей, имеющих духовное образование, для проживания которых в двух частных калужских домах была организована своего рода подпольная гостиница. Кроме того он начинает отправлять за штат священнослужителей, скомпрометировавших себя небескорыстными "заигрываниями" с Советской властью. Когда уполноменный на очередной "беседе" указал на недопустимость таких увольнений, владыка Ермоген с иронией заметил, что, конечно, в интересах антирелигиозной пропаганды такой поп является весьма полезной фигурой, но его, как православного архиерея, такие горе-священники совсем не удовлетворяют.

В противовес подобной принципиальности непокорного "церковника" власти начинают лихорадочно создавать комиссии "по контролю за соблюдением законодательства о культах" для "изучения контингента лиц, посещающих церкви, пресечения незаконного крещения детей, выявления активных членов общин" и т. д. В июле 1963 года Калужский облисполком принимает решение "Об ограничении деятельности церковников", а с 1964 года начинается позорная борьба с церковным звоном. Вдруг оказывается, что церковный звон "отрицательно сказывается на психике", "нарушает педагогический процесс", "нарушает быт граждан", "мешает труду молящихся" и т. д. По всей области разворачивается массовое чтение пропагандистских антирелигиозных лекций (в 1965 году их было проведено 2768, в среднем по 7 лекций в день), создаются школы научного атеизма. Но все эти огромные затраты не приносили результата.

В 1965 году уполномоченный Калужской области бьет тревогу: "Усиливается влияние православия на население. Практически во всех церквах имело место увеличение доходности и обрядности, что в свою очередь свидетельствовало о большей посещаемости храмов верующими". В Козельском районе открыто крестилось 60% детей и в Малоярославецком - до 87%, причем ежегодно крещений становилось все больше. Резко возросло количество верующих.

Архиепископ Ермоген выразил свое несогласие с решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 18 июля 1961 года о внесении изменений в "Положение об управлении Русской Православной Церкви", касающихся раздела IV - "О приходах". Он в своем отзыве на решения Собора высказал мнение о том, что настоятель храма может и должен быть избираем в число членов исполнительного органа каждого храма и не должен оставаться посторонним наблюдателем, а быть активным участником как в духовной, так и в хозяйственной жизни своего прихода. Это мнение преосвященного не было оценено и принято Св. Синодом, и он 25 ноября 1965 года был уволен на покой в Жировицкий монастырь с правом служения в нем.

Архиеп. Ермоген не успокоился на этом и продолжал письменно обращаться и к Патриарху Алексию, и в Св. Синод, а также к другим архиереям со своими предложениями по вопросам приходской жизни, а также по другим церковным вопросам Русской Православной Церкви. Переписка эта каким-то образом стала известна за пределами нашей страны и была использована иностранной печатью в своих целях. После этого Св. Синод своим постановлением от 30 июля 1968 года осудил деятельность архиеп. Ермогена как неполезную для Русской Православной Церкви и признал, что назначение его в настоящее время на кафедру является невозможным и неполезным. Ему было определено жить на покое в Жировицком монастыре в числе братии, в ведении преосвященного Минского и Белорусского с предупреждением, что если он будет продолжать подобную свою деятельность, то к нему будут применены меры прещения.

Осенью 1977 года архиепископ Ермоген готовился к переезду на родину - в г. Киев, и до праздника Св. Пасхи он намеревался закончить оборудование там своего дома. В канун праздника Благовещения Владыка Ермоген чувствовал себя слабо, но, по словам митрополита Антония, посетившего его в Жировицком монастыре, ничто не предвещало его близкой кончины. В самый день праздника Благовещения, 7 апреля 1978 г., в результате сердечного приступа Владыка Ермоген скончался.

9 апреля 1978 года в Неделю 4-ю Великого Поста в Никольском храме Жировицкого монастыря Божественную литургию и отпевание почившего совершил митрополит Минский и Белорусский Антоний. Он же произнес надгробное слово.

По завещанию архиепископа Ермогена тело его было отправлено в Киев, где погребено 11 апреля [4] на Корчеватском кладбище среди могил его родных и близких. До отправления тела в Киев в Никольском храме Жировицкого монастыря все время читалось Евангелие.

Труды

    * Речь при наречении во епископа Ташкентского ЖМП. 1953, № 3, с. 13, 19-20.

Литература

    * ЖМП. 1953, № 3, с. 13, 19-20.
    * -"-, 1956, № 7, с. 13.
    * -"-, 1958, № 2, с. 17-18; № 7, с. 18, 19.
    * -"-, 1960, № 3, с. 9, 11; № 5, с. 30, 33; № 6, с. 27, 28, 35; № 8, с. 6, 7; № 10, с. 4.
    * -"-, 1961, № 4, с. 57.
    * -"-, 1962, № 7, с. 36.
    * -"-, 1963, № 3, с. 8; № 6, с. 10; № 7, с 9; № 8, с. 20; № 11, с. 3.
    * -"-, 1964, № 1, с. 4.
    * -"-, 1969, № 4, с. 2-3.
    * -"-, 1978, № 11, с. 21 (некролог).
    * Журнал заседаний Св. Синода № 2 от 28/I-1953 г.
    * -"- -"- -"- № 1 от 7/II-1956 г.
    * -"- -"- -"- № 2 от 20/II-1958 г.
    * -"- -"- -"- № 15 от 28/VIII-1958 г.

Внешние ссылки

    * http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_295
    * http://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=555
  

[1]  ЖМП. 1978, № 11, с. 21 ошибочно указано с золотой медалью

[2]  Так на сайте ortho-rus.ru (только без кавычек). Собор был раскольничьим. Может это ошибочная информация?

[3]  ЖМП. 1978, № 11, с. 21 ошибочно указан 1923 год

[4]  Иные сведения у свящ. Андрея Безбородова: "Даже мертвое его тело вызывало опасение у властей, которые почти две недели не давали разрешения на перевоз его в Киев. Несмотря на столь длительный срок, тело архипастыря, по воспоминаниям очевидцев, не только не подверглось тлению, но и источало благоухание".

С 1965 года в Жировицком монастыре на покое проживал архиепископ Ермоген (Голубев).
Сами старцы, как и во все времена, были гонимы и неугодны властям. За владыкой Ермогеном (Голубевым) был установлен круглосуточный надзор, всех приходящих к нему регистрировали, чтобы потом сообщать по месту работы.
Ни одной службы владыка не совершал без проповеди, поэтому власти и в этом пытались его ограничить.
Отцу Михею было предъявлено требование запретить служить и проповедовать в храме архиепископу Ермогену. Совесть молодого наместника не позволяла ему сделать это.
За неподчинение безбожным властям отец Михей был снят с должности наместника и изгнан из Жировицкого монастыря в 1969 году.
http://tzarskiy-khram.narod.ru/zir.html

http://pravbeseda.org/library/index.php?page=book&id=555
http://drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=1228

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------