Простите, если пишу не туда.
У меня есть вопросы, касающиеся антропологии. Но, к сожалению, не могу лично присутствовать на круглом столе 3 января. Поэтому напишу их сюда. Надеюсь, что кто-нибудь их задаст.

1. Что отличает человека от животного? И когда человек становится человеком? С момента зачатия?
Является ли человек, выращенный животными, человеком и что его отличает от животных, его вырастивших, кроме биологических различий?
2. В Евангелиях от Луки и Матфея приводятся родословные Христа. В Евангелии от Луки родословие заканчивается Адамом. В Ветхом Завете тоже указаны потомки Адама. Получается, что по Писанию можно сформировать некоторые выводы о том, когда появился Адам и как жило все человечество после него. Как это соотносится с современными научными взглядами о времени появления человека?
Например, «Согласно научным данным современный человек, человек разумный, появился вследствие эволюции антропоидов около 200 тысяч лет назад» (Источник — Википедия. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0% ... 0%B5%D0%BA)
Ясно, что 200 тыс. лет не согласуется с Библией.
3. Ученые считают, что предками современных людей были кроманьонцы. Также известно о неандертальцах, которые долгие годы сосуществовали с кроманьонцами. Тем не менее, выделяются два разных биологических вида: кроманьонцы и неандертальцы. Можно ли сказать, что и те и те являются людьми?
Не противоречат ли два биологических вида людей библейским представлениям?

 

 

 

 

А цитата из Чехова — блеск! Потому наверное и с любовью у него было всё так сложно.

Для меня важны два вопроса, от ответа на которые зависит само качество веры — это вопрос о эволюции, ведущей к сотвроению Адама ( тема Тейяра де Шардена) и вопрос о участии самих людей в деле Преображения и Воскрешения (тема Николая Фёдоровича Фёдорова). Обе эти направления вызывают у людей типа Константина Буфеева страстное желание анафематствовать, но я могу допустить, что в ересь впадают именно они — "ересь традиционализма", главным ересиархом в которой является Рене Генон, предавший христианство ради ислама.

По поводу же Люцифера ты забыл главную цитату — Ис.14:12-15 — которая, возможно, и использована у Иоана Дамаскина.

Что касается Слов Христа у Луки, о "спавшем с неба, как молния", то тут вот какая запятая: ведь это говорит Христос — сын Человеческий, который, бесспорно, мог видеть многое, чего не видят обычные люди, но само событие произошло при его земной жизни! Так что окончательное падение ангелов Сатаны связано уже с Боговоплощением, а до этого он вполне мог быть принят в кругу "сынов Элохима". Что ты думаешь по этому поводу?

 

 

 

В моей жизни попытка разобраться в первом вопросе была путем обретения веры: я собственно и решил заниматься биофизикой (а не чистой физикой, к которой всегда испытывал большое влечение) в надежде получить ответ, как возник человек и как возникла жизнь. Ответ я получил, правда, не научным путем. И хотя я продолжаю в научной жизни профессионально заниматься в том числе и вопросами биологической эволюции, мой интерес к научной стороне первого вопроса в значительной степени ослаб (одна из причин этого в осознании того, насколько сложно устроен наш мир: земной жизни для этого явно недостаточно, а для того, чтобы заниматься этими вопросами в вечности, время земной жизни лучше употребить на занятия другими вещами).

 

Что же касается второго вопроса — о синергии божественного и человеческого действия в Преображении и Воскресении, — то чем дольше я наблюдаю за своей жизнью и жизнью других христиан, тем более важным он мне представляется. Поскольку в виртуальном пространстве места весьма много, хочу привести стихи малоизвестного сейчас поэта, который много писал о соучастии человека в Преображении:

 

И, во тьме оказавшись, я лежу в ней доселе

И не знаю, что света я лишен совершенно.

Говорю: “Вот мне солнце светит днем, и я вижу,

Ну, а ночью светильник зажигаю — и вижу.

Разве люди другие что-то большее видят?

Нет, конечно: все люди то же самое видят,

И что-либо другое здесь узреть невозможно”.

 

Говоря так, прельщаюсь, над собой насмехаюсь,

Обмануть я стараюсь сам себя, о Спаситель,

Знать себя не желая, что я слеп совершенно,

Не желая трудиться и прозреть не желая,

Не хотя, осужденный, в слепоте сей признаться.

Говорю я: “Кто видел Бога — Свет всего мира?”

Говорю так напрасно и бесчувственно, Боже,

Будто мне непонятно, что неправильно мыслю.

 

Человек, говорящий, что он света не видит,

Утверждающий громко, что сие невозможно —

Созерцать, о Владыко, свет Божественной славы —

Отвергает бесстыдно все писанья пророков,

Все апостолов книги, все Твои повеленья

И слова, Иисусе, все Твое снисхожденье.

 

Если Ты воссиял нам с высоты пренебесной

И явился во мраке и пришел, Милосердный,

В этот мир, чтобы с нами пребывать неразлучно,

И сказал “Я — свет миру“, но Тебя мы не видим,

То не слепы ли все мы совершенно, Христе мой?

Мы поистине хуже, чем слепцы в этом мире.

Мы не только слепые, но и мертвые, Боже,

Ведь Тебя мы не видим — животворного Света!

 

Те слепцы не способны видеть чувственно солнце,

Но живут ведь, Владыко, даже движутся как-то,

Ибо солнце земное нам не дарует жизни,

Но лишь свет посылает, чтоб мы видели лучше.

Ты ж в Себе совмещаешь всяких благ совокупность

И даешь их тем людям, кто Твой свет созерцают.

Ты ведь — жизни Источник, Ты и даруешь жизнь нам

Вместе с благами всеми, что в Тебе пребывают.

Кто Тобой обладает, тот и всем обладает!

 

Пусть и я, о Владыко, не лишусь Тебя, Творче,

Не лишусь Тебя, Блаже, я, смиренный и странник.

Да, я странник, мой Боже, ведь Тебе так угодно,

Но пришельцем я стал здесь не по собственной воле —

По Твоей благодати, свет небесный увидев,

Я себя в этом мире осознал как бы гостем

И умом озаренным я познал, что в небесный

И невидимый мир Ты всех людей переводишь,

Поселяя достойных средь чертогов небесных,

Разделяя жилища сообразно с делами —

С тем, как каждый старался в этой временной жизни

Сохранить, о Спаситель, все Твои повеленья.

 

Нет, не забыл, но это пророчество еще прикровенное, его можно по-разному интерпретировать, например, считая Денницу каким-то земным царем.

 

 

Это очень важный для меня вопрос. Позднее я попробую высказаться подробнее, но если говорить тезисно, то мне видится суть проблемы в более сложном устроении мира, нежели это дается ньютоновской физикой с ее линейным одномерным временем.

 

В связи с твоим последним вопросом хотел бы вернуться к тому моменту дискуссии на круглом столе, когда Лев Регельсон попросил Андрея Борейко привести евангельские примеры, в которых можно было бы различить божественное и человеческое действие Иисуса. Андрей ответил, что это невозможно, но я с ним не соглашусь:

 

Иерусалим, Иерусалим,

убивающий пророков и камнями побивающий посланных к нему!

Сколько раз хотел Я собрать детей твоих,

как птица собирает птенцов под крылья,

и вы не захотели!

 

Если всерьез отнестись к этим словам, то надо или допустить вместе с Оригеном, что душа Иисуса предсуществовала до его воплощения, или принять то, что называется в богословии общением свойств (communicatio idiomatum). С первым вариантом вряд ли можно согласиться, но в любом случае вывод, что слова о "спавшем с неба, как молния" относятся к земной жизни Иисуса, ставится под большое сомнение.

 

 

Слова Симеона Нового Богослова воистину прекрасны!

По поводу того, что речь у Исайи может идти о некоем земном царе я согласен. Хотя Сергей Аверинцев пишет, что "Традиционная экзегеза относила эти слова к мятежу и падению сатаны. Это нашло отражение в фреске 16 в. в трапезной монастыря Дионисия на Афоне под ногами архангелов, держащих, как знамя, медальон с ликом Христа-Эммануила, простёрта раскинувшая в изнеможении руки фигура с потемневшим лицом и надписью ДЕННИЦА". ("Мифы народов мира", т.2, М.1982, статья "Люцифер" стр. 84.) А по поводу времени "спадшего с неба, как молния", то же автор, вполне достойный уважения, пишет в другом месте: ""Когда ученики Христа впервые выходят на проповедь, Христос видит "Спадшего с неба, как молния" (Лук.10:18). У ранне-христианского писателя 2в. Иринея Лионского зафиксировано предание, согласно которому С. и бесы достигли полной меры в злобе и отчаянии именно в результате прихода, деятельности, жертвенной смерти и воскресения Христа, до конца обнаруживших духовную поляризацию в мире. С тех пор С. очевидным образом осуждён, и может только, оставаясь до поры "князем мира сего" (Ио.12:?31 и др., см Архонты) вести безнадежную игру дольнего против горнего, и времени против вечности". ("Мифы народов мира" , т.2, М.1982, статья "Сатана" стр. 413.) Даже если, вслед за некоторыми "ультраправославными" современниками не считать авторитетом Аверинцева, мнение Иринея оспаривать труднее.

А когда мы сможем поговорить о Чебышеве и прочих экзафлопсах?

Будешь ли ты участвовать в Рождественских чтениях? Мой доклад в "Культура и Церковь в эпоху глобализации" будет представлен в РГБ ( которую давно пора бы назвать именем Фёдорова) ориентировочно 26 января в первой половине дня ( где-то около 14 часов).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Мой ответ Льву Львовичу о невозможности (или крайней сложности — пока не стал бы настаивать на жесткой формулировке) разделения божественного и человеческого во Христе на примере евангельских событий строился с учетом различения ипостаси и природы.

Действие, как известно, есть проявление воли, и, согласно св. Максиму, является свойством природы. И воль во Христе — две, хотя они и всегда согласны (т.е. человеческая воля всегда следует воле божественной). Ипостась же одна, и это — божественная Ипостась Слова. Ипостась Слова после воплощения называется также сложной Ипостасью в том смысле, что она как бы "вбирает" в себя —воипостазирует — человеческую природу во всей ее полноте. (Что, кстати говоря, создает фундамент для "богословия общения" — оказывается, что не ипостась является производной от природы, ее как бы частным случаем, а напротив — природа актуализируется и выявляется как таковая только через ипостась).

Поэтому, хотя мы можем в Евангелии указать на места, где проявляется человеческая природа Христа, на т.н. "безупречные страсти" - алкание, жажду, сон и т.п. — мы при этом не можем рассекать единство Ипостаси и говорить, что, мол, вот здесь Христос — только человек, а вот здесь — только Бог. В этой связи моя ссылка на 12 анафематизмов свт. Кирилла во время нашей дискуссии тоже была не случайной. Я приведу 4-й и 12-й как наиболее значимые для нашей темы:

4. Кто изречения евангельских и апостольских книг, употребленные святыми ли о Христе или Им самим о Себе, относит раздельно к двум лицам или ипостасям и одни из них прилагает к человеку, которого представляет отличным от Слова Божия, а другие, как богоприличные, к одному только Слову Бога Отца, — анафема.

12. Кто не исповедует Бога Слова пострадавшим плотью, распятым плотью, принявшим смерть плотью и, наконец, ставшим первородным из мертвых, так как Он есть жизнь и животворящ как Бог, — анафема.

Именно поэтому я говорил о том, что когда богослужебные тексты попеременно указывают то на божество, то на человечество Христа, это можно понимать только пропедевтически — как доступный нам способ изложения, сообразный дискретному характеру человеческой речи, но не могущий передать тайну соединения природ в полноте.

Цитата о. Дмитрия (плач о Иерусалиме) может быть дополнена и другими столь же сложными для понимания местами, например, «прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин 8:58). Возмущение иудеев связано с тем, что они слышат это от человека. И чисто логически, сохраняя истинность высказывания, здесь можно увидеть только две возможности:

а) человек во Христе предсуществует воплощению (впрочем, как и все люди — равноангельские, но падшие «умы», согласно Оригену, отличие Христа лишь в том, что это «ум» не падший; и эта точка зрения осуждена на Пятом Вселенском соборе в 553 г.);

б) Христос попеременно или сообразно времени и месту действует то как Бог, то как человек (точка зрения, анафематствованная свт. Кириллом).

Но в том то и красота концепции communicatio idiomatum и «асимметричной» христологии (по формуле: одна божественная Ипостась и две природы — божественная и человеческая), что они позволяют избежать обеих этих крайностей. Человечество Христа не бездействует и не действует медиумически, когда произносятся слова, свидетельствующие о божественном самосознании Спасителя. Ипостась Слова наделяет человеческую природу, включая ум, своим божественным знанием. Человечество Христа причастно божественному сознанию и действию. То, что при этом у нас в голове рушатся какие-то хронологические рамки, вполне естественно. Об этом надо было беспокоиться еще тогда, когда Бог назвал себя «Богом Авраама, Исаака и Иакова».

Но это как бы «взляд снизу», свт. Кирилл подчеркивает обратный ракурс: все слова и деяния Христа — это слова и деяния Бога Слова воплощенного. Нет ничего в его рождении, жизни, смерти и воскресении, что было бы «только человеческим», поскольку субъектом этих событий везде является Ипостась Сына. Но точно также мы можем продолжить эту мысль и сказать, что ничто в его жизни не является и «чисто божественным», поскольку везде присутствует человеческая мысль, воля и действие во всем согласные с волей Божией.

Поэтому мне несколько странно было слышать от Льва Львовича упреки в монофизитстве на основании моих слов, что во Христе Сын Божий делает все события человеческой жизни своими. Собственно, это и есть обожение, т.е. спасение.

 

 

 

Борис Георгиевич, здравствуйте!

Я еще до круглого стола прочел Ваши тексты и тексты Льва Регельсона, посвященные Николаю Федорову. Мне представляется, что наследие Федорова все же нуждается в некоторой рецепции, в каком-то истолковании.

Потому что резкая реакция А. Лосева и многих других на учение Федорова — это вещь неслучайная. И ответные анафемы типа "смертобожничества" здесь мало что проясняют.

Реакция оппонентов исходит из определенного истолкования учения об участии в воскресении (или, в более жестком варианте, о воскрешении) мертвых с помощью науки. Это истолкование, как я его понимаю (и как оно само напрашивается), заключается в том, что предлагается некое учение о самовольном воскрешении людей без Бога — исключительно внешними средствами.

Я не думаю, что сам Н. Федоров имел в виду нечто подобное. Но многие учения и практики как в XIX, так и в XX веках, по-видимому, предполагали в конечном итоге именно такую возможность: культ Человечества О. Конта, оккультные поиски большевиков и нацистов, малосимпатичные персонажи романа «Мерзейшая мощь» К.С. Льюиса (списанные, по-видимому, с вполне реальных британских деятелей).

Наука как сообщество/каста, как идеология, как «позитивная наука» или вольнодумство, как ни крути, были и во многом остаются оппонентами Церкви. Христианскому сознанию Лосева и других невозможно было представить себе ТАКУЮ науку орудием спасения. Тем более, что от времен апостольских спасение было доступно всем и без профессиональной научной деятельности.

Мне кажется, что для адекватного истолкования федоровского наследия нужно что-то вроде богословия науки. В этом направлении сделано крайне мало. Вот у Георгия Федотова, например, есть замечательные рассуждения об аскезе науки. Помимо прикладного значения для верующего исследователя там виден и серьезный богословский потенциал этих идей.

Другой, близкий в моем понимании, пример — попытка разработки христианской экономики у раннего Булгакова. Полагаю, это все явления близкого порядка: личный труд, коллективный организованный труд, производство, наука.

Осифляне, как бы мы их не критиковали, соборно утвердили экономическую деятельность церкви (со всеми оговорками про издержки, искушения и т.п.), т.е. коллективные управляемые формы труда. Хотя серьезного богословского обоснования так и не было создано, никто не оспаривает спасительность сочетания труда и молитвы. Но где и кем обоснованы спасительное сочетание научного труда и молитвы? Тем более научного труда не в христианском, а в смешанном сообществе ученых?

Это все не риторические вопросы и без ответа на них очень трудно принимать учение Н. Федорова как руководство к действию.

 

 

 

 

 

 

 

 

regel  Сообщения:3  Зарегистрирован:16 янв. 2011      Имя:Лев Львович

regel » 17 янв. 2011, 16:02

Многократно доказано, что новорожденный младенец, похищенный животными (чаще всего - обезьянами) и возвращенный к людям в возрасте 2 лет и более, уже никогда не может стать человеком.

Рождается лишь потенциальный человек или "предчеловек" — чрезвычайно высокоразвитое животное, которое становится реальным человеком лишь в результате воспитания.

Биологический предчеловек есть высший плод эволюции (путем тонких воздействий управляемой Богом).

Можно сказать, что воспитатели из этого существа, из этой "персти земной"сотворяют человека.

 

Если воспитатели сотворяют человека из каждого младенца, передают ему человеческую сущность, то почему не предположить, что впервые одного такого человека таким же способом сотворил Сам Бог?

Взяв новорожденного младенца из племени преадамитов, Бог путем воспитания, путем формирования его психики, сотворяет из него Адама — первого человека нашего типа.

Дальше Адам передаст своим потомкам и воспитанникам этот "огонь человечности", это "дыхание жизни", этот образ и подобие Бога, вложенные в него самого.

Таким образом, библейский акт сотворения человека не сводится к процессу биологической эволюции, но и не противоречит этому процессу.

Такое понимание акта сотворения человека вполне вписывается в библейскую хронологию.

 

Не противоречат.

Наш биологический вид отличается большим генетическим разнообразием. Если не ошибаюсь, расовые различия (белые, желтые или красные, черные) — имели место уже 200 тыс. лет назад, если не больше. Если у кроманьонцев (а, значит, у нас), имеется примесь неандертальских генов, это ничего принципиально не меняет. Кстати, если было возможно скрещивание кроманьонцев с неандертальцами, то правильно ли говорить о "двух видах"?

Любой преадамит при надлежащем воспитании способен стать человеком. И все жившие на земле преадамиты постепенно были приобщены к человеческому роду, понимаемому в духовном смысле.

 

 

 

Рождается лишь потенциальный человек или "предчеловек" — чрезвычайно высокоразвитое животное, которое становится реальным человеком лишь в результате воспитания.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Лев Львович, возможно я невнимательно слушал Ваш доклад (к сожалению, мне он доступен лишь в записи). Может быть, Вы могли бы пояснить следующие недоумения?

"Реальный человек" существует лишь в Божественном "замысле" о нем, который приоткрывается по благодати. Грех — не в монадичности природы, а в отсутствии стремления к тринитарности. Я правильно понимаю, что не следует ограничивать переход от состояния монады к тринитарной природе только видимой земной жизнью? Т.е., если человек не сможет за свою земную жизнь добиться того, чтобы его природа стала тринитарной, от этого он не перестает быть "человеком" (в становлении, по определению). Тогда: тот, кто, раз получив откровение от Троицы, стремится к тому, чтобы уподобиться ей может быть назван человеком (пускай и несовершенным). "Каждый человек может получить откровение от Самой Троицы", т.е., переход от монадичности к тринитарности становится возможен не через культуру и воспитание, а благодаря импульсу, исходящему "напрямую" от Троицы (даже если в его культуре представление о Троице искажено). Тем более, что если "одиночество человека проявляется во всех сторонах его жизни, в том числе в интеллекте", то не монадична ли культура? Почему тогда "воспитание" в человеческом обществе ("культура" — можно ли сказать так о невидимом мире?) есть некое дополнительное условие, без которого человек не может считаться таковым? Какова природа этого условия?

 

 

dan писал: Грех — не в монадичности природы, а в отсутствии стремления к тринитарности. Я правильно понимаю, что не следует ограничивать переход от состояния монады к тринитарной природе только видимой земной жизнью? Т.е., если человек не сможет за свою земную жизнь добиться того, чтобы его природа стала тринитарной, от этого он не перестает быть "человеком" (в становлении, по определению).

Да, именно так я все и понимаю.

Человек по определению (по Божественному замыслу) есть существо становящееся — поэтому его устремления, его динамика часто оказываются важнее его наличного состояния.

Христос ненавидит праведных (без кавычек!) фарисеев и обращается к реальным грешникам: ворам, проституткам, взяточникам (мытарям).

Только потому, что фарисеи собой удовлетворены, а грешники собой недовольны!

А выбор у человека в конечном счете только один: навсегда закоснеть в монадизме (это и есть погибель) или осуществить в себе образ Божий (то есть тринитарность). После смерти этот выбор и эта работа продолжатся. Но зачем откладывать? И похоже на то, что в состоянии смерти (то есть разлучения души с телом) эту работу осуществлять будет труднее.

Надо как можно больше успеть продвинуться при жизни, но не впадать в отчаяние от того, что мало успел.

 

Marcus писал: Первое, что сразу вызывает несогласие — лишение статуса человека на стадии эмбриона (тогда и аборт не является чем-то предосудительным); второе — лишение статуса человека людей с поврежденным головным мозгом (дауны и другие инвалиды). Тут где-то совсем рядом находится Спарта с ее выбраковыванием больных новорожденных младенцев, социальный дарвинизм, большевизм и нацистские концентрационные лагеря. Простите, что так резко, но последовательное развитие этой мысли приведет именно к подобным оргвыводам

Не приведет.

Например, весь человеческий опыт говорит о том, что аборт есть грех, но все же приравнивание его к убийству человека есть очевидная неправда. Уничтожение человека и уничтожение того, что только потенциально может стать человеком — два существенно разных преступления.

Принимать неправду только для того, чтобы покрепче запугать наших женщин — это плохая педагогика. Если женщине предъявляется явно несправедливое обвинение в человекоубийстве, то она вообще может перестать считать это грехом. Хотя в глубине души чувство вины и горя из-за того, что она закрыла путь для возможной человеческой жизни, в ней всегда остается.

Насчет даунов — вообще не по делу!

Ведь они прошли через человеческое воспитание — они сотворены в качестве человека.

Известны случаи, когда младенец, лишенный всех (!) органов чувств, кроме осязания, становился глубокой и творческой личностью.

Как раз весь мой пафос — против языческой переоценки биологического фактора в становлении человека и против недооценки фактора духовно-психологического.

 

С одной стороны — культура монадична, но с другой стороны — она уже пронизана тринитарностью.

Всечеловеческая заповедь "люби ближнего как самого себя" — это уже отголосок тринитарности!

Образ Святой Троицы путем воспитания был напечатлен в уме и сердце Адама, и через длинную цепь поколений донесен до нас через культуру.

Именно этот отблеск образа Божия в нас порождает недовольство собой и желание измениться, преодолеть свою раздвоенность, преобразить свою глубинную монадичность.

Правда, кто-то в жажде целостности, принимает противоположное решение: он хочет отказаться от любых отблесков Бога-Троицы в человеке и пронизать монадичностью всю свою душу и весь свой разум. Например, к такой монадической цельности призывал Ницше.

"Любовь — убежище неудачников", "христианство — это месть чандалы", "ты — тело, только тело и ничего кроме тела", "радость ножа", "падающего толкни" — и т.д. и т.п.

 

regel писал: Многократно доказано, что новорожденный младенец, похищенный животными (чаще всего — обезьянами) и возвращенный к людям в возрасте 2 лет и более, уже никогда не может стать человеком.

Особь вида преадамитов соотносится с "человеком", как человек в его эмпирической данности — с человеком как замыслом Божьим.

Если та или иная особь не получает возможности пройти социализацию, то это не соответствует воле Божьей (или же приходится допустить, что есть "предопределение" и неугодных похищают обезьяны или поражает врожденная болезнь). Я не могу поверить, что Бог отбрасывает отдельных преадамитов, лишает их своей "энергии внимания", поскольку Он создал их именно для того, чтобы КАЖДЫЙ из них стал человеком. Тогда помещение качественного перехода между животным и человеком исключительно в культуру кажется ошибочным. Ну хотя бы посмертную встречу "ребенка-волка" с Христом можно допустить?? Тогда, однако и этот ребенок — тоже человек "в потенции".

 

 

Расскажи поподробнее, как именно он тебя "портит"?

 

Кроманьонец — преадамит это не есть человек в эмпирической данности: это "персть земная", из которой Бог сотворяет Адама, а через него — всех нас.

Эмпирическая данность человека — это мы с тобой.

 

 

Это вопрос о том, что такое душа животного, особенно высокоразвитого, тем более такого, которое биологически тождественно человеку.

Есть ли у такого животного перспектива воскресения и превращения в человека или его душа постепенно распадается, как перед этим распалось тело?

Я ничего не могу сказать об этом.

Пока разобраться бы с самими собой, потом непременно займемся и животными.

Конечно, я предлагаю некоторую "демифологизацию" человека.

Человек — не только сотворенное Богом существо, но еще и "сделанное" другими людьми.

Наука о природе была невозможна, пока человек испытывал перед ней священный трепет. Как можно было экспериментировать со "священной плотью" мира? А теперь можно. Восторг от Божественной премудрости остается, но мы получаем возможность творчески "работать" над материей.

Теперь пришло время для конструктивной работы над собственной душой: здесь место для конкретной "синергии" — соработничества человека с Богом.

Новая "демифологизация", перенесение акта творения в контекст культуры здесь совершенно необходима.

Иначе мы будем только "благоговеть и трепетать" перед "неизреченной глубиной" нашей собственной природы. А ее надо перестроить, то есть преобразить. Конечно, это делает Сам Бог, но лишь при полном нашем понимании и согласии на то, что Он делает. Более того, при нашем непреклонном желании, чтобы Он это сделал. Достижение этого понимания и созревание этой решимости — есть наша сторона работы над собой.

 

Лев Львович, я боюсь, что Вы не ответили на мой вопрос.

Если ребенок вида homo sapiens, не прошедший социализации — не человек, то его Творец — не тот Бог, в которого я верю.

Если Творец игнорирует законы мира, который Он сам создал, то Ему нельзя доверять. Природа homo sapiens такова, что естественно для него — стать человеком. Да, это, может быть, происходит при участии других людей. Тут я с Вами согласен. Но, если некое существо МОЖЕТ стать тринитарным, то все то, что ему мешает на этом пути — ЗЛО. Сказав, что ребенок, не вошедший в общество — не человек, значит сказать: зло победило. Ведь ЭТО существо — не человек! Тогда зло — ВЕЧНО. Вы именно это утверждаете:

 

 

Я ничего не могу сказать об этом.

Если допустить, что о том, человек ли это создание, или не человек мы узнаем по тому, стал ли он членом общества или нет, то получается, что есть "проклятые" существа, на которых "общий порядок" не распространяется. Их воля не важна - они даже ее не получат! Я не могу поверить в подобное "предопределение". Оно жестоко. Создание, которое ДОЛЖНО стать человеком не может вдруг оказаться "проклятым".

Сказав, что превращение животного в человека происходит в обществе, мы тем самым предоставляем МИРУ решать вечную судьбу человека. Я не верю в такого Бога.

 

Еще раз спасибо! Ваша концепция меня очень заинтересовала. Боюсь, что мне не удалось ясно изложить, почему я не согласен с ней в таком ее варианте.

 

Dan, Ваше возражение очень энергично и эмоционально, но я его не понимаю.

Вы, очевидно, исходите из того, что отличие человека от животного — автоматически заключено уже в его биологии. То есть человек возник из животного путем какой-то Богом направленной генетической мутации. Тогда человек есть не более, чем только особый биологический вид. Но именно это я и оспариваю.

Если безоговорочно согласиться с наукой, что вид homo sapience — это уже не животное, а человек в полном смысле слова, не имеющий от нас качественного отличия, тогда Вы правы в Вашем возмущении. Конечно, уже сотворенный человек не может быть вычеркнут из бытия только потому, что для него не сложились необходимые социальные условия.

Но я именно утверждаю, что кроманьонец — еще не человек, а только существо, которое МОЖЕТ СТАТЬ человеком. А может и не стать, если не будет духовно сотворен (перестроен) в человека. Если же это существо так и не стало человеком, то невозможно говорить о каком-то "проклятии" — оно просто разделяет судьбу всех остальных животных (хотя мы эту судьбу точно и не знаем).

Кроманьонец — это необходимая биологическая основа человека, но сотворение человека как такового — это не генетическая мутация, но духовный акт, радикальная перестройка психики.

Бог создает новые биологические виды путем направленной мутации в одной особи (этого достаточно, если мутируют доминантные гены), дальше этот новый геном воспроизводится путем размножения. Единичность такого события ставит науку об эволюции перед непреодолимой трудностью: попробуй найди эту самую первую особь нового вида!

По отношению к человеку Богом совершается принципиально новый акт: при сохранении биологического генома Он производит направленное изменение "психического генома", тоже только в одной особи. Дальше эта новая, не существующая у кроманьонцев структура психики воспроизводится в процессе культурной преемственности. И этот акт, в отличие от сотворения вида, сохранен в культурной памяти человечества, причем сохранен с полным пониманием чрезвычайной значительности этого акта. Была "персть земная", она получила от Бога "дыхание жизни" (новую структуру психики) — и эта персть стала человеком.

Вот некоторая, хотя и отдаленная, параллель. Яйцеклетка женщины предназначена быть оплодотворенной и превратиться в эмбрион, а затем в существо, предназначенное к превращению в человека.

Но если яйцеклетка не оплодотворена, это не значит, что она "проклята". А мы знаем, что несколько тысяч яйцеклеток, полученных женщиной уже в ее эмбриональном состоянии, в любом случае погибают — даже если она родит десяток детей. Но женщина может вообще никого не родить — в силу социальных причин: это же не значит, что она "проклята".

Хотя древние иудеи так и мыслили: бесплодие, как и вынужденное безбрачие — это именно проклятие, наказание за чей-то грех, скорее всего — за грехи предков.

Мы, христиане, так мыслить не можем. Уклонение женщины от деторождения может и не быть грехом, а вынужденная бездетность — не обязательно есть проклятие за чьи-то грехи.

Если младенец вырван из культурной среды и воспитан обезьянами, в результате потеряв возможность стать человеком, то это не значит, что он "проклят". Проклятие может относиться только к свободному существу, сознательно избравшему путь зла. Младенец, так и не выращенный в человека, свободной воли не имеет, как не имеет ее и младенец, воспитанный обезьянами. Он не может творить зло и не может быть проклят.

Просто случилось так, что геном человеческой психики, переданный через культурную наследственность от Адама, этому существу не передан. Его судьбу можно сравнить с судьбой неоплодотворенной яйцеклетки. А судьбу миллионов кроманьонцев до Адама — с судьбой миллиардов (если взять все человечество) неоплодотворенных женских яйцеклеток.

Ваши возражения очень продуктивны, потому что заставляют еще более углубиться в этот важнейший вопрос: что же такое человек в отличие от животного?

 

Лев Львович в своем выступлении (и еще больше в ходе последующей дискуссии) выражает в отношении антропологии весьма редкое мировоззрение православного материалиста, суть которого в последовательном утверждении первичности материального начала в человеке. Соответственно, животная душа (психика) есть производное (отпечаток) тела, а человеческий дух — производное среды (в терминах Вернадского — ноосферы), созидающей (творящей) дух человека, без которого человек собственно человеком (личностью, обладающей бессмертной одухотворенной душой) не является (преадамит). Как я понял Льва Львовича, на другие духовные существа он этот подход не распространяет, хотя мне известны примеры, когда христиане отрицают личностную природу ангелов по сходной аргументации.

 

В этом мировоззрении акт сотворения человека не локализован в прошлом, а является длящимся до конца нашего эона (до второго пришествия Христа и связанного с ним всеобщего воскресения) процессом, в котором сам человек принимает непосредственное и активное участие.

 

Это стройное и весьма творчески активное мировоззрение. У меня, однако, есть несколько причин не соглашаться с ним. Позднее я попробую сформулировать эти причины, а сейчас хотелось бы остановиться подробнее на вопросе об эмбриональном развитии человека (никак не могу назвать его преадамитом). Вот высказанные Львом Львовичем мысли по этому поводу:

 

 

Мне хотелось бы сопоставить эти утверждения с библейскими текстами и церковным преданием:

 

Личное обращение «ты» никак не может относиться к комочку протоплазмы или безличному животному.

 

Соткал не мое тело, но меня, т.е. личность человека.

 

Не «среда» образует человека, но Господь.

 

 

 

 

Трудно представить, что "исполнившаяся Святого Духа" Елисавет воссылает славословие имеющему всего несколько дней эмбриону-преадамиту:

 

 

Апостол Павел:

 

Наконец, из церковного предания можно вспомнить следующее:

 

Деяния III Вселенского Собора. Послание Кирилла, архиепископа Александрийского, к Иоанну, епископу Антиохийскому:

 

"Исповедует (VI Вселенский Собор) Господа нашего Иисуса Христа... совершенным по божеству и Его же совершенным по человечеству, воистину Богом и Его же воистину человеком, состоящим из разумной души и тела, единосущным Отцу по божеству и единосущным нам по человечеству, во всем подобным нам, кроме греха..." (Определение VI Вселенского Собора). Кроме того, в 11-м деянии этого Собора содержится Соборное Послание Патриарха Иерусалимского Софрония, где, помимо прочего, сказано: "...Воплощается подобно нам Бесплотный, и человеком поистине становится Тот, Кого знают как Вечного Бога..., приняв все наше смешение - я говорю о плоти, единосущной нам, и о разумной душе, имеющей ту же природу, что и наши души... и человеком поистине стал с самого момента зачатия во чреве Всесвятой Девы... не соединяясь с прежде созданной плотью... или прилагаемый к прежде существовавшей душой, но так, что обе они тогда стали существовать, когда это Слово и Бог воспринял их по природе, и их существование получило начало одновременно с соединением... ИБО ПЛОТЬ — СРАЗУ ПЛОТЬ БОГА-СЛОВА. ОДУШЕВЛЕННАЯ РАЗУМНАЯ ПЛОТЬ — СРАЗУ ОДУШЕВЛЕННАЯ РАЗУМНАЯ ПЛОТЬ БОГА-СЛОВА... ИБО ОДНОВРЕМЕННО С ЗАЧАТИЕМ СЛОВА ОНИ [т.е. плоть и разумная душа] СОЕДИНИЛИСЬ ЕМУ ПО ИПОСТАСИ..."

 

2-ое правило Василия Великого, утвержденное Трулльским Собором, говорит: «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства. Тонкого различения плода образовавшегося или еще необразовавшегося у нас несть. Ибо здесь полагается взыскание не токмо за имевшее родитися, но и за то, что наветовала самой себе: поелику жены от таковых покушений весьма часто умирают. С сим совокупляется и погублене плода, яко другое убийство от дерзающих на сие умышленно. Впрочем подобает не до кончины простирати покаяние их, но приимати их во общение по исполнении десяти лет: врачевание же измеряти не временем, но образом покаяния».

 

Правило 8-е св. Василия Великого: "… дающие врачевство для извержения зачатого в утробе, суть убийцы, равно и приемлющие детоубийственные отравы".

 

Правило 21 Анкирского собора: "Женам, от прелюбодеяния зачавшым, и истребившим плод, и занимающимся составлением детогубительных отрав, прежним определением, возбранено было причащение святых таин до кончины: и по сему и поступают. Изыскивая же нечто более снисходительное, мы определили таковым проходити десятилетнее время покаяния, по степеням установленным".

 

Правило 91 6-го Всел. Собора: "Жен, дающих врачевства, производящыя недоношение плода во чреве, и приемлющих отравы, плод умервщляющыя, подвергаем епитимии человекоубийцы".

 

В итоге мне кажется, что нет никаких оснований считать, что вопрос о эмбриональном состоянии остается неопределенным в церковном писании и предании: эмбрион уже человек, наделенный бессмертной душой. Но хочется при этом особо подчеркнуть: я полностью согласен с общим утверждением Льва Львовича, что творение человека (Адама) не локализовано во времени каким-то особым отдельным актом (будь то по отношению к человеку в целом, или по отношению к каждому из нас в отдельности), творение действительно продолжается, и в эти дни Богоявления особенно стоит помнить евангельскую заповедь: "должно вам родиться свыше", и совершенно очевидно, что это рождение может произойти только по нашему согласию и содействию Духу.