Митрополит Сергий (Страгородский)
Епископ Андрей (Ухтомский)
Епископ Андрей с о. Иоанном Кронштадским
Архиепископ Андрей (Ухтомский) и епископ Аввакум (Боровков) (1920-е годы)
Архиепископ Андрей (Ухтомский"). Тюремное фото 1934 г.
Алексий (Ридигер), Патриарх Московский и всея Руси
Митрополит Никодим (Ротов)
Поспеловский Дмитрий Владимирович
Е.С.Полищук
Сергей Владимирович Фомин
Михаил Викторович Назаров
1927. Июнь-июль
7/20 мая
Справка АО НКВД о разрешении деятельности Синода при митр. Сергии "впредь до утверждения".
Текст справки:
РСФСР Москва, 7/20 мая 1927 г.
Народный Комиссариат №22-4503-62
Внутренних Дел Гр-ну Страгородскому
Центр. Админ. Управление Ивану Николаевичу,
Административный Москва, Сокольники,
Отдел ул. Короленко, д. 3/5
Москва, Ильинка, 21/01
Тел.4-09-60
СПРАВКА
Заявление и.д. "Местоблюстителя Московского Патриаршего Престола", митрополита Нижегородского Сергия, гр. Страгородского и список организовавшегося при нем Временного, так называемого "Патриаршего Священного Синода", в составе: митрополита Арсения (Стадницкого), митрополита Тверского Серафима (Александрова), архиепископа Вологодского Сильвестра (Братановского), архиепископа Хутынского Алексия (Симанского), арх. Костромского Севастиана (Вести), арх. Звенигородского Филиппа (Гумилевского), епископа Сумского Константина (Дьякова) в Административном Отделе ЦАУ НКВД получены и приняты к сведению.
Препятствий к деятельности этого органа впредь до утверждения его не встречается.
Начальник Административного отдела (подпись)
Реэстрант А.Я. Соловьев (подпись)
Печать.
1. Архив док.
2. Губонин
3. Шишкин, стр. 303
Текст справки, приведенный М. Одинцовым, идентичен, за исключением несущественных грамматических разночтений. Указана фамилия Начальника Административного отдела: Клокотин, упоминание «реэстранта» А.Я. Соловьева отсутствует.
Коллекция ЦГАОР. Машинописная копия. М. Одинцов. Диспут, №1, стр.191-192
14/27 мая
Указ митр. Сергия и "временного при нем Патриаршего Священного Синода" с уведомлением епархиальных архиереев о необходимости подать заявление в местные органы власти о регистрации епарх. архиереев с состоящими при них епарх. советами ("каковые образовать временно путем приглашения указанных Преосвященным лиц") с ссылкой на постановление АО НКВД от 7/20 мая. Губонин
5-6 июня
«Украинский церковный съезд» духовенства и мирян в г. Луцке.
Рассказывает А.К. Свитич:
«Св. Синод Православной Церкви в Польше, во главе с митр. Дионисием признал вышеуказанный съезд, с точки зрения интересов Церкви, бесцельным и ненужным и запретил духовенству Митрополии принимать в нем участи под страхом канонической ответственности за непослушание. Точно также было предложено и верующим воздержаться от участия в этом Съезде, как ведущем к разделению церковному, а не к объединению.
И все же, несмотря на наличие запрещения сто стороны Высшей Церковной власти, этот съезд состоялся 5-6 июня в годе Луцке и на нем присутствовало 524 делегата от православных приходов, некоторые депутаты Польского Сейма и Сенаторы, а всего, вместе с делегатами от общественных организаций и почетными гостями, на Съезде присутствовало до 800 человек.
На Луцком Украинском Съезде, происходившем с разрешения правительственных властей, были вынесены резкие резолюции, направленные против Высшей иерархии и против традиций Православной Церкви. Съезд санкционировал всю ту подрывную работу, которая велась доселе на местах, и рекомендовал проводить украинизацию Церкви самыми быстрыми темпами». А.К. Свитич. Стр.152.
15 - 17 июня
Волынское Епархиальное Собрание духовенства и мирян, созванное митрополитом Дионисием в Почаевской Лавре.
Собрание осудило решения Луцкого съезда об украинизации Православной Церкви в Польше. А.К. Свитич. Стр.152.
Июнь-начало июля
Арест находившегося в ссылке митр. Петра и заключение его в Тобольскую тюрьму. Отправление митр. Кирилла в ссылку в Туруханск.
1. Архив док.
2. Дейбнер
Примечание составителя (Л.Р.):
Изоляция митр. Петра была необходима, безусловно, для того, чтобы он не мог каким-либо своим переданным на волю распоряжением помешать деятельности митр. Сергия и его Синода.
Аналогичным мотивом, скорее всего, обусловлена и дальняя ссылка митр. Кирилла, как наиболее авторитетного в то время иерарха (что показала кампания сбора подписей о его избрании Первоиерархом).
18 июня/1 июля
Постановление № 95 с требованием о подписке в лояльности к Сов. власти, направленное митр. Евлогию. Письмо митр. Сергия митр. Евлогию от того же числа. ЖМП 1931, № 6
2Зиюня/6 июля
Запрос Ярославского губисполкома о допустимости регистрации местных органов церковной власти.
Текст запроса:
«Запрос Административного отдела Ярославского
губисполкома в НКВД.
В Центральное Административное
управление НКВД
(Административный отдел)
Ввиду поступившего заявления от местного митрополита Агафангела о регистрации его Митрополитом Ярославской епархии и ряда других Викариями по отдельным уездам и при нем Ярославский Епархиальный совет, впредь до избрания постоянного состава на Епархиальных съездах, ссылаясь, что подобного рода регистрация произведена в ЦАУ НКВД, Административный Отдел Ярославского Губисполкома просит срочно сообщить, допустима ли данная регистрация и на основании каких положений ГАО можно произвести .регистрацию данного совета.
Начальник общего п/отдела Ярославского ГАО
Варваричев
Начальник Отделения Адмнадзора
Ярославского ГАО Гофман»
Коллекция ЦГАОР. Подлинник. М. Одинцов. Диспут №1,стр.192
1/14июля
Ответ НКВД Ярославскому губисполкому с обещанием дальнейших указаний по согласовании с ОГПУ.
Текст ответа:
Ответ Административного отдела ЦАУ НКВД
в Ярославский Губисполком.
В Административный отдел Ярославского Губисполкома
Административный Отдел ЦАУ НКВД сообщает, что справка о принятии к сведению списка членов т.н. Св. Синода при т.н. и. о. "местоблюстителе патриаршего престола" за № 22-4503-62 от 20 мая с.г. Административным Отделом ЦАУ НКВД действительно выдана. Этот вопрос согласован с ОГПУ. Что же касается "регистрации" или вернее выдачи таких же справок из ГАО т.н. епархиальным управлениям Тихоновской ориентации (см. ст. 9 Инструкции НКВД и НКЮ №226 Соб. Уз. 1923г. №37, ст.384), то по этому вопросу, по согласовании его с ОГПУ, на места будут преподаны от НКВД исчерпывающие указания и распоряжения.
Начальник Административного Отдела ЦАУ НКВД Клокотин, референт Малаева 14 июля 1927 г.» Коллекция ЦГАОР. Машинописная копия. М. Одинцов. Диспут №1, стр.192-193
Июнь-конец года
Массовые перемещения личного состава иерархии, увольнение на покой ссыльных епископов, перевод возвратившихся "неблагонадежных" на дальние окраины, назначения и хиротонии бывших обновленцев и лиц, выражающих согласие с позицией митр. Сергия. Дейбнер
8 июля Арест и ссылка архиепископа Уфимского Андрея (Ухтомского) – после этого
подвергался непрерывным арестам вплоть до расстрела 4 сентября 1937 г.
Один из основателей Катакомбной Церкви. Родом из князей Ухтомских. Служил в Казанской 91907-1911), Сухумской (1911-1913) и Уфимской (c 1914) епархиях.
Текст, написанный им после Дивеевских торжеств 1903 г.:
"Власть это Божие послушание для всякого начальствующего; власть – это облегчение жизни для подначальных; власть Царская – тяжкое бремя для Царя, но облегчение жизненного бремени для всего русского народа. Царь несёт это бремя, а его народ свободен от этого бремени, спокоен за себя, спокойно, снявши с себя всякое искушение власти, «спасается» – заботится только о душе своей. Поэтому «Царь» в глазах народа – это воплощение всего лучшего, это символ смирения, смиренного служения Богу и служения людям, символ любви; любовь к Царю своему и помазаннику Божиему – это чувство совершенно неотъемлемое, неизгладимое из русского сердца. Жизнь без постоянного представления о Царе – прямо не мыслима для русского человека; он не может себе представить ничего выше душевного спасения, а жить без постоянной памяти о своём Царе значит заботиться не о спасении, а о себе и о всей своей жизни; он тогда совершенно растеряется, «да как же, скажет, я теперь жить буду, где моя опора?»"
Поддержал Февральскую революцию, считая, что она будет способствовать освобождению церкви от давления со стороны государства. 14 апреля 1917 вошёл в состав Святейшего Синода. Участник Поместного Собора 1917–1918, активно участвовал в совещаниях по воссоединению со старообрядцами. Председатель Съезда единоверцев (направления в рамках «официальной» церкви, придерживающегося старых обрядов).
На основании распоряжения Патриаршего Местолюстителя митр. Агафангела от 18 марта 1922 г. объявил Уфимскую епархию самоуправляемой. Начиная с 1922 г. тайно рукополагал архиереев для различных епархий. Постриг в монашество будущего архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого) и направил его к двум ссыльным епископам для совершения архиерейской хиротонии. Проведённые им епископские хиротонии были позднее признаны Патриархом Тихоном.
В 1925 г. опубликовал "Исповедание веры", в котором, в частности, говорилось:
"Ныне испытывая гонения от господствующей иерархии за свободу Церкви Христианской, исповедую перед Св. Церковью, что Патриарх Никон, своим мудрованием нарушивший жизнь Соборной Церкви и любовь её, так положил начало расколу русской Церкви. На ошибке Патриарха Никона утвердился тот русский цезарепапизм, который со времён Патриарха Никона подтачивал все корни русской церковной жизни и, наконец, вполне выразился в образовании так называемой «Живой Церкви», – ныне господствующей иерархии, явно ориентирующейся [на власть] и нарушающей все церковные каноны…"
В конце 1926 г. объявил Уфимскую епархию автокефальной, не признавал права Заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). Совершал тайные хиротонии епископов, создавая инфраструктуру Истинно-православной («катакомбной») церкви, которая действовала неофициально и противостояла официально признанной советской властью («легализованной») церковной организации. Автор термина «Истинно-православные христиане». Часть уфимской православной паствы признала его «архиепископом областной Церкви автономной Башкирской республики». Своим архиепископом его считали и «катамобники» (впрочем, вопрос о возведении его в этот сан священноначалием остаётся непрояснённым). Ближайшими соратниками владыки Андрея были рукоположённые им епископы Аввакум (Боровков), Вениамин (Троицкий), Иов (Гречишкин) и др.
13 июня 1927 вызван в Москву, арестован и 8 июля 1927 приговорен к трём годам ссылки, выслан в Кзыл-Орду, где арестован 17 октября 1928. Резко выступил против Декларации митрополита Сергия (Страгородского) от 29 июля 1927 года.
В 1981 году решением Архиерейского Собора Русской православной церкви заграницей канонизирован в лике священномученика со включением Собор новомучеников и исповедников Российских. Впоследствии епископ Гргигорий (Граббе) возражал против этой канонизации, ссылаясь на "сведения" о его вступлении в молитвенно-канонические отношения со старообрядцами.
1. Зеленогорский М. Л. Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (князя Ухтомского). — Москва: «Терра», 1991.
2. Беглов Алексей. «В поисках “безгрешных катакомб”. Церковное подполье в СССР» 2008 г.
3. ВИКИПЕДИЯ. Cтатья: "Андрей (Ухтомский)"
28 июня/11 июля
Сильное землетрясение в Иерусалиме. Повреждены храмы на Елеонской горе и храм Гроба Господня.
Сообщение обновленческого "Вестника Св. Синода":
«11 июля 1927 г. в 3 ч. дня в Иерусалиме и других местах Палестины произошло сильное землетрясение. Иерусалим, особенно старая часть города, серьезно пострадал. Несколько десятков домов и лачуг разрушены, сотни дали трещины. Много убитых, в т. ч. одна русская. Раненых еще больше. Колокольня, воздвигнутая арх. Антонином на Елеонской горе, дала кое-где трещины. Немного пострадала и церковь на Елеонской горе. Русский Собор на русском месте пострадал больше. Средний купол дал большую трещину, один малый купол погнулся. Малый купол Гроба Господня (под ним храм Воскресения греческий) сильно растрескался. В храме запретили служить. Ему более 800 лет. Сильно пострадал Ноблус, старая часть которого вся обвалилась. Сильно пострадали за Иорданом города: Аман, столица Эмира Абдалы, Сальт, Керан. Мало пострадали Яффа, Хейфе. Больше всех пострадали мусульмане. Евреи им помогают - кормят, лечат, образовали по всей Палестине отряды землекопов – сторожей для сбережения имущества.
В общем полагают убитых в стране не менее 300, а раненых около 2.000 чел. Иерихон тоже сильно пострадал: человек 10 убитых, а монастырь Иоанна Предтечи на берегу Иордана совершенно разрушен. В общем убытки православной Патриархии доходят до 400.000 рублей. Блаженный Патриарх Дамиан сильно удручен всем этим. Необходима помощь".
ВСС 1927, № 9-10
16/29 июля
ДЕКЛАРАЦИЯ МИТРОПОЛИТА СЕРГИЯ
Послание ("Декларация") Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского), и временного при нем Патриаршего Священного Синода об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти:
«Божией милостью, смиренный Сергий (Страгородский), митрополит Нижегородский, Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, и Временный Патриарший Священный Синод
Преосвященным Архипастырям, боголюбивым пастырям, честному иночеству и всем верным чадам Святой Всероссийской Православной Церкви о Господе радоватися.
Одною из забот почившего Святейшего Отца нашего Патриарха Тихона пред его кончиной было поставить нашу Православную Русскую Церковь в правильные отношения к Советскому Правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования. Умирая, Святейший говорил: "Нужно бы пожить еще годика три". И, конечно, если бы неожиданная кончина не прекратила его святительских трудов, он довел бы дело до конца. К сожалению, разные обстоятельства, а главным образом выступления зарубежных врагов Советского Государства, среди которых были не только рядовые верующие нашей Церкви, но и водители их, возбуждая естественное и справедливое недоверие правительства к церковным деятелям вообще, мешали усилиям Святейшего и ему не суждено было при жизни видеть своих усилий, увенчанных успехом.
Ныне жребий быть временным Заместителем Местоблюстителя нашей Церкви опять пал на меня, недостойного митрополита Сергия Страгородского, а вместе со жребием пал на меня и долг продолжать дело Почившего и всемерно стремиться к мирному устроению наших церковных дел. Усилия мои в этом направлении, разделяемые со мною и Православными архипастырями, как будто не остаются бесплодными: с учреждением при мне Временного Патриаршего Священного Синода укрепляется надежда на приведение всего нашего церковного управления в должный строй и порядок, возрастает и уверенность в возможности мирной жизни и деятельности нашей в пределах закона.
Теперь, когда мы почти у самой цели наших стремлений, выступления зарубежных врагов не прекращаются: убийства, поджоги, налеты, взрывы и им подобные явления подпольной борьбы у нас всех на глазах. Все это нарушает мирное течение жизни, создавая атмосферу взаимного недоверия и всяческих подозрений. Тем нужнее для нашей Церкви и тем обязательнее для нас всех, кому дороги Ее интересы, кто желает вывести Ее на путь легального и мирного существования, тем обязательнее для нас теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством.
Засвидетельствовать это и является первой целью настоящего нашего (моего и Синодального) послания. Затем извещаем вас, что в мае текущего года, по моему приглашению и с разрешения власти, организовался Временный при Заместителе Патриарший Священный Синод в составе нижеподписавшихся (отсутствуют Преосвященные Новгородский митрополит Арсений (Стадницкий), еще не прибывший, и Костромской архиепископ Севастиан (Вести), по болезни). Ходатайство наше о разрешении Синода начать деятельность по управлению Православной Всероссийской Церковью увенчалось успехом. Теперь наша Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление: а мы надеемся, что легализация постепенно распространится и на низшее наше церковное управление: епархиальное, уездное и т. д. Едва ли нужно объяснять значение и все последствия перемены, совершающейся таким образом в положении нашей Православной Церкви, Ее духовенства, всех церковных деятелей и учреждений... Вознесем же наши благодарственные молитвы ко Господу, тако благоволившему о святой нашей Церкви. Выразим всенародно нашу благодарность и Советскому Правительству за такое внимание к духовным нуждам Православного населения, а вместе с тем заверим Правительство, что мы не употребим во злое оказанного нам доверия.
Приступив, с благословения Божия, к нашей синодальной работе, мы ясно сознаем всю величину задачи, предстоящей как нам, так и всем вообще представителям Церкви. Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом.
Мы хотим быть Православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи (выделено мною – Л.Р. Эта фраза вызвала наиболее бурную реакцию).
Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами, как удар, направленный в нас. Оставаясь Православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза "не только из страха, но и по совести", как учил нас Апостол (Рим. ХIII:5). И мы надеемся, что с помощью Божиею, при нашем (видимо, «вашем» – Л.Р.) общем содействии и поддержке, эта задача будет нами разрешена.
Мешать нам может лишь то, что мешало и в первые годы Советской власти устроению церковной жизни на началах лояльности. Это – недостаточное сознание всей серьезности совершившегося в нашей стране. Утверждение Советской власти многим представлялось каким-то недоразумением, случайным и потому недолговечным. Забывали люди, что случайностей для христианина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели. Таким людям, не желающим понять "знамений времени", и может казаться, что нельзя порвать с прежним режимом и даже с монархией, не порывая с Православием. Такое настроение известных церковных кругов, выражавшееся, конечно, и в словах, и в делах и навлекшее подозрения Советской власти, тормозило и усилия Святейшего Патриарха установить мирные отношения Церкви с Советским Правительством. Недаром ведь Апостол внушает нам, что "тихо и безмятежно жить" по своему благочестию мы можем лишь повинуясь законной власти (1 Тим.II: 2); или должны уйти из общества. Только кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь со всей Ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти. Теперь, когда наша Патриархия, исполняя волю почившего Патриарха, решительно и бесповоротно становится на путь лояльности, людям указанного настроения придется или переломить себя и, оставив свои политические симпатии дома, приносить в Церковь только веру и работать с нами только во имя веры: или, если переломить себя они сразу не смогут, по крайней мере, не мешать нам, устранившись временно от дела. Мы уверены, что они опять и очень скоро возвратятся работать с нами, убедившись, что изменилось лишь отношение к власти, а вера и Православно-христианская жизнь остаются незыблемы.
Особенную остроту при данной обстановке получает вопрос о духовенстве, ушедшем с эмигрантами за границу. Ярко противосоветские выступления некоторых наших архипастырей и пастырей за границей, сильно вредившие отношениям между правительством и Церковью, как известно, заставили почившего Патриарха упразднить заграничный Синод (22 апреля/5 мая 1922 г.). Но Синод и до сих пор продолжает существовать, политически не меняясь, а в последнее время своими притязаниями на власть даже расколол заграничное церковное общество на два лагеря. Чтобы положить этому конец, мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к Советскому Правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Думаем, что, размежевавшись так, мы будем обеспечены от всяких неожиданностей из-за границы. С другой стороны, наше постановление, может быть, заставит многих задуматься, не пора ли и им пересмотреть вопрос о своих отношениях к Советской власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и родиной.
Не менее важной своей задачей мы считаем и приготовление к созыву и самый созыв нашего Второго Поместного Собора, который изберет нам уже не временное, а постоянное центральное церковное управление, а также вынесет решение и о всех "похитителях власти" церковной, раздирающих хитон Христов. Порядок и время созыва, предметы занятий Собора и пр. подробности будут выработаны потом. Теперь же мы выразим лишь наше твердое убеждение, что наш будущий Собор, разрешив многие наболевшие вопросы нашей внутренней церковной жизни, в то же время своим соборным разумом и голосом даст окончательное одобрение и предпринятому нами делу установления правильных отношений нашей Церкви к Советскому Правительству.
В заключение усердно просим вас всех, Преосвященные Архипастыри, пастыри, братие и сестры, помогите нам каждый в своем чину вашим сочувствием и содействием нашему труду, вашим усердием к делу Божию, вашей преданностью и послушанием Святой Церкви, в особенности же вашими за нас молитвами ко Господу, да даст Он нам успешно и Богоугодно совершить возложенное на нас дело к славе Его Святого имени, к пользе Святой нашей Православной Церкви и к нашему общему спасению.
Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святого Духа буди со всеми Вами. Аминь.
16/29 июля 1927 г. Москва.
За Патриаршего Местоблюстителя (подпись)
Сергий (Страгородский) митрополит Нижегородский
Члены Временного Патриаршего Священного Синода:
Серафим (Александров) митрополит Тверской
Сильвестр (Братановский) архиепископ Вологодский,
Алексий (Симанский) архиепископ Хутынский, управляющий Новгородской епархией,
Анатолий (Грисюк) архиепископ Самарский,
Павел (Борисовский) архиепископ Вятский,
Филипп (Гумилевский) архиепископ Звенигородский, управляющий Московской епархией,
Константин (Дьяков) епископ Сумский, управляющий Харьковской епархией,
Управляющий делами
Сергий (Гришин) епископ Серпуховской.
С подлинным верно:
Сергий (Гришин) епископ Серпуховской».
1. Архив док.
2. Губонин
В публикации М. Одинцова текст Декларации идентичен, за исключением несущественных грамматических разночтений. Листовка. Типографский экземпляр. М. Одинцов. Диспут. №1. Стр.193-197
Патриарх Алексий II о Декларации митр. Сергия:
Прежде всего мне не хотелось бы вставать в такую позицию, будто бы я отрекаюсь от нее. (Здесь и ниже выд. мною – Л.Р.) Декларация эта – часть истории нашей Церкви. Будучи церковным человеком, я должен принимать на себя ответственность за все, что было в жизни моей Церкви: не только за доброе, но и за тяжелое, скорбное, ошибочное. Слишком просто было бы сказать: я ее не подписывал и ничего не знаю.
Помогла или нет эта декларация нашей Церкви в те тяжелейшие дни – пусть судит история. Не хотел бы выносить оценку этим действиям митрополита Сергия. В ту ночь мы могли бы лишь плакать вместе с ним. Насколько можно судить, ему была предложена "альтернатива": или подпись, или расстрел нескольких сот епископов, находившихся уже под арестом.
Та боль, которую испытывал он тогда, отчасти живет и поныне в моем сердце... Но, глядя из сегодняшнего дня или просто с точки зрения исторической правды, мы видим, что заявление митрополита Сергия, конечно, нельзя назвать добровольным, ибо ему, находившемуся под страшным давлением, пришлось заявить вещи, далекие от истины, ради спасения людей. Сегодня же мы можем сказать, что неправда замешана в его Декларации (курсив мой - Л.Р.).
Декларация ставила своей целью "поставить Церковь в правильные отношения к Советскому правительству". Но эти отношения – а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики – как раз не являются правильными с точки зрения Церкви.
(...)
Создание аппарата тотального сыска и удерживание всей страны в течение долгих лет на осадном положении – это дело рук самого большевицкого государства, но не его "внешних врагов". Трагедия митрополита Сергия была в том, что он пытался "под честное слово" договориться с преступниками, дорвавшимися до власти (курсив мой – Л.Р.).
Митрополит Сергий хотел спасти ею Церковь.Знаю, что многие, слыша эти слова, возражают, что Церковь спасает Христос, а не люди. Это верно. Но верно и то, что без человеческих усилий помощь Божия не спасает. Неуничтожима Вселенская Церковь. Но где знаменитая Карфагенская Церковь? Есть ли православные верующие сегодня в Каледонии, в малой Азии, где прославились Григорий Богослов и Василий Великий? На наших глазах была уничтожена Церковь в Албании... И в России были силы, желавшие того же...
Надо признать, что Декларация не ставит Церковь в "правильное" отношение к государству, а, напротив, уничтожает ту дистанцию, которая даже в демократическом обществе должна быть между государством и Церковью, чтобы государство не дышало на Церковь и не заражало ее своим дыханием, духом принудительности и безмолвности.
Декларация – это тяжелая страница в нашей истории. Но она есть, и вырвать из истории ее нельзя. Люди более беспристрастные, чем мы, вынесут когда-нибудь свое суждение о том, насколько неизбежно было ее принятие тогда. Но сегодня мы вполне в состоянии заявить, что не эта Декларация лежит в основе сегодняшних отношений Церкви и государства.
(...)
Мы не спешили на словах отказываться от нее, пока на деле, в жизни не смогли занять действительно независимую позицию. За этот год, я считаю, мы реально смогли выйти из-под навязчивой опеки государства, и потому теперь, имея как факт нашу дистанцированность от него, мы имеем нравственное право сказать, что Декларация митрополита Сергия в целом ушла в прошлое и что мы не руководствуемся ею.
Патриарх Алексий II. Интервью газ. "Известия". ЖМП. 1991, №10. С. 5-8.
Митрополит Никодим (Ротов) о позиции митр. Сергия, в изложении Дм. Поспеловского:
Покойный митрополит Никодим в беседе с автором этих строк (Д.Поспеловским – Л.Р.) говорил, что целью патриарха Сергия было провести церковнй корабль через пучины богоборчества любой ценой, чтобы довести его до того момента, когда русское государство, какие бы формы оно ни приняло, снова поймет, что русская государственность немыслима без православия. Кажется этот момент теперь наступает, а может быть уже и наступил (это слова Поспеловского или митр. Никодима? Не сказано, когда была эта беседа – Л.Р.)
При этом, если мы обернемся к его выступлениям на религиозно-философских собраниях 1903 г.. Сергий совсем не мыслил Церковь подчиненной государству. Наоборот, как он говорит, "вопрос в том, ... чтобы идеалы Церкви были признаны безусловно неприкосновенными, чтобы с Церкви была снята всякая националистическая миссия ... Все это вопросы исключительно государственные".
И несколькими строками выше он говорит:
"Русская государственная власть не может быть индифферентной, атеистической, если она не хочет прямо отречься от себя самой".
Его мысль, что не Церковь нуждается в государстве, а государство в Церкви, но только в Церкви, свободной от бюрократической государственной опеки, от взваливания государством на Церковь националистических обязательств.
По его словам, Церковь должна иметь возможность "произносить суд о земном", т.е. о неправых делах своего правительства, своей государственности, а для этого она должна быть свободна. А чтобы быть свободной и динамичной, Церковь, по его проекту 1905 г., должна быть подлинно соборно-правной, на подлинно выборных началах снизу довнрху, с децентрализованными автономными митропольичими округами, с соборно выбираемым народом, а не назначаемым сверху епископатом. Только такой епископат сможет говорить от имени Церкви, как соборного целого, будет подлинно авторитетным и, следовательно, объединяющим началом в Церкви.
Историк Русской Церкви Дмитрий Поспеловский о деятельности митр.Сергия:
Действия митр. Сергия по созданию параллельных епархий Московской патриархии и в Америке, и в Западной Европе вносили смуту и ослабляли как силы, так и позиции естественных союзников Московской патриархии. Мудрый митрополит не мог не видеть также вопиющего противоречия между этой его политикой и его письмом зарубежным архиереям 1926 г. Наконец, авторитарность его поведения как по отношению зарубежных церквей, так и по отношению к несогласным с ним епископам в России, равно как его упор на централизацию, противоречили его знаменитой диссертации "Учение Православной Церкви о спасении", с ее упором на соборность, критикой римо-католических клерикализма и централизации. Что руководило такой радикальной эволюцией митрополита: прямое давление властей или реакция на хаос, анархию, разброд, расколы в Церкви двадцатых годов? Вероятно, оба фактора имели место.
...До сих пор идут споры о том, стоила ли жертва, моральная жертва митр.Сергия, принесенная им в 1927 г., от которой потом уже не было отступления, – а логически ее отсчет нужно начинать с 1923 г., – стоила ли она того? Противники митр. Сергия утверждают, что Церковь была спасена не им, а Отечественной войной, заставившей Сталина обратиться к Церкви и допустить ее возрождение.
Этот тезис находит как бы подтверждение в словах самого митр.Сергия, сказанных им проф.- протоиерею Василию Виноградову накануне нападения Германии на СССР в 1941 г.: "Церковь доживает свои последние дни. Раньше они нас душили, но, душа, выполняли свои обещания нам. теперь нас продолжабт душить, но обещаний уже не выполняют".
Дмитрий Поспеловский. Доклад на Конференции 5-8 сент. 1989 г.//Вестник РХД 1990 №158. Стр. 73-76.
Е.С. Полищук с оценкой Декларации (в целом положительной):
«Конечно, сейчас, зная все беды, которые принесла народу называвшая себя советской власть, многие места Декларации нелегко читать; но надо помнить об условиях, в которых она создавалась. Наибольшие нарекания вывала фраза Декларации, которую многие критики Сергия обычно передают, как "ваши радости – наши радости", с пояснением, что под таковыми следует понимать "радости, связанные со строительством нового атеистического общества, в котором нет и не может быть места истинному православию" (З. Крахмальникова). В действительности это место звучит так: "Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи"; ясно, что речь здесь идет о солидарности со страной, народом, а не с атеистической властью, как утверждают недобросовестные интерпретаторы. Но, конечно, дело было не в ой или иной неудачной фраз; Декларация, бесспорно, знаменовала собой тяжелый для Церкви компромисс, серьезнейшие уступки враждебной христианству власти (хотя и не единение с ней).
Уже сама идея лояльности являлась такой уступкой. В утверждении Апостола, что "нет власти не от Бога" (Рим. 13: 1) речь идет, собственно, о принципе власти как порядка (в противоположность хаосу анархии), а не о ее конкретной реализации и устроения. Конкретная власть может быть и весьма плохой в смысле выполнения своего главного назначения: ограждения (видимо, "ограничения" – Л.Р.) деятельности зла в мире. И Церкви далеко не безразлично, как власть выполняет эту свою задачу; если она н только н справляется с ней, но и сама множит зло, против такой власти можно и должно бороться. Например, можно бороться за отставку "плохого" правительства или даже за изменение государственного строя – но мирным, законным путем, продолжая одновременно выполнять распоряжения наличного правительства; принцип лояльности превращается здесь в принцип ненасилия. Но так – в теории; в действительности же далеко не каждый общественный строй допускает таким образом понимаемую лояльность. И это в первую очередь относится к системам государственного тоталитаризма, посягающим на души подданных едва ли не большей степени, чем на их труд и имущество. Подобные системы приравнивают к насильственным действиям любое противление власти – в том числе в слове и мысли, ибо "идея, овладевшая массами, становится силой". В рамках такой системы гражданская лояльность не может сводиться к аполитичности или безразличию к земным делам, но всегда означает полную и безоговорочную поддержку власти, ибо "кто не с нами, тот против нас" и "если враг не сдается, его уничтожают". И согласие на такую "лояльность" безусловно было компромиссом, вынужденным подчинением государственному принуждению.
Еще более тяжелым компромиссом была уступка государству значительной части реальной церковной власти (ибо природа тоталитаризма такова, что он не выносит возле себя наличие какого-либо независимого источника власти). Ярче всего это сказалось в так называемых "кадровых" вопросах: любая хиротония, любое церковное назначение осуществлялось отныне после предварительного рассмотрения и санкции со стороны соответствующих государственных органов. Конечно, это сильно ослабило Церковь, так как власть, стремящаяся к искоренению религии, целенаправленно отбирала на церковные "должности" не лучших, а худших из возможных кандидатов.
Но, быть может, самой тяжелой и почти невыносимой для нравственного сознания уступкой силе было согласие Церкви на участие в системе официальной государственной лжи. В частности, Церкви пришлось лжесвидетельствовать пред всем миром об отсутствии в СССР гонений на религию. И хотя ложь была столь очевидна, что вряд ли могла кого-либо ввести в заблуждение, но уже само всеми видимое и ведомое циническое присутствие князя мира сего едва ли не внутри церковной ограды н могло не вести к смущению паствы, к соблазнам, к церковной разрухе.
Проявлением этой разрухи стал и новый раскол среди православных по признаку отношения к упомянутой Декларации и митрополиту Сергию как инициатору новой церковной политики. Для одних Декларация была тяжелым, но неотклонимым компромиссом, способом выживания, тактической уловкой или даже стратегическим планом спасения церковной организации. Другие - сюда в первую очередь относится Зарубежная Карловацкая Церковь – восприняли Декларацию как открытую измену Православию, как поклонение Антихристу, как прямой договор с сатаной, лишивший священство Московской патриархии благодатности, а совершаемые им таинства - силы. "Вы пьете сатанинскую кровь, ваши таинства оскверняют, после них необходимо очищение", – заявлял не в столь уж отдаленном прошлом некоторые представители карловацкой иерархии и требовали перекрещивания для переходящих к ним из патриаршей церкви (устное свидетельство митрополита Сурожского Антония Блюма). По их мнению, христианская Церковь в России исчезла, и русская земля превратилась в пустыню.
Для тех, кто встал на такую точку зрения, Декларация 1927 года приобрела значение какого-то догматического извращения, обосновывая невозможность каких бы то ни было контактов с "сергианами", принявшими "печать Зверя". Нетрудно усмотреть определенное психологическое сходство описанного умонастроения с умонастроением русского старообрядчества XVII века; и там и здесь с чисто русским максимализмом моральное осуждение каких-то действий церковной власти гипертрофируется до размеров, за которыми уже не только христианская любовь, но и простое человеческое общение между церковными оппонентами становится невозможным.
…Можно попытаться представить себе ход рассуждений митрополита Сергия. Избрание катакомбного пути означало бы беспримерное в истории России сужение церковной ограды, оставление без духовного окормления громадного большинства народа; подчинение открыто богоборческой власти – удержание этого большинства, но ценой сужения и в значительной мере профанации самого христианства. Так в новых немыслимых прежде условиях существования Церкви перед ней возникла все та же старая дилемма: более совершенное христианство для немногих или менее совершенное – для всех.
…Озабоченный тем, чтобы не оставить на произвол судьбы громадное православное большинство России, митрополит Сергий избирает путь подчинения и уступок – ради возможности предносить христианство страждущему народу, возможности, допущенной большевиками лишь нехотя и скрепя сердце. Это была ставка на длительную и пассивную оборону в надежде на постепенное перерождение власти к каким-то неведомым срокам, установка на безинициативную окопную войну без перехода к активным действиям, на безмолвное осуждение как единственное средство выразить отношение к творимым властями злодействам, на христианские речи полузагражденными устами и в дозволенных размерах. Но не будем забывать, что долгие годы в нашей стране и такие речи ценились на вес золота: каждый глоток воздуха был дорог задыхающимся в атмосфере коммунистической бесчеловечности, и простая возможность с улиц, увешанных лживыми транспарантами и лозунгами, зайти в храм и открыто, не таясь, перекрестить лоб, увидеть скорбный лик Христа и ощутить Божественное присутствие – была бесценным благом для страждущих людей. Ущербной, куцей, деформированной и больной представляется сейчас жизнь Церкви в годы сталинизма, но все же это была несомненная церковная жизнь.
…До конца своей жизни митрополит Сергий представлял собой личность глубоко трагическую. Принесенные им жертвы были велики, а результаты, по видимости, незначительны. Жестокие репрессии против Церкви в глазах многих представлялись крахом Сергиевой политики умиротворения тирана, хотя здесь и не было прямой причинной связи: сталинские казни отнюдь не носили специально религиозного характера, а были звеном общей политики устрашения террором. Будучи всю жизнь борцом с юридическими концепциями в русском богословии, он по иронии судьбы много способствовал бюрократизации и "юридизации" Церкви как учреждения, усилению в ней формально-административных начал в ущерб началам братства и любви.
И все же усилия и жертвы митр. Сергия не были напрасными – из дня сегодняшнего это видно уже вполне отчетливо. Когда, подчиняясь мировому закону самоисчерпания зла, коммунистическая идеология стала понемногу ослаблять свои позиции, с несомненностью обнаружилось, что церковный организм, хотя и одержимый многими недугами, выстоял, христианская вера не погибла. И каждый тяжелыми компромиссами сохраненный храм служит теперь отправной точкой для нового наступления христианства, как бы плацдармом на еще в значительной мере неприятельской и враждебной территории, опираясь на который Христово дело будет крепнуть и распространяться вширь. И в грядущем оздоровлении Русской Православной Церкви, как и всей России в целом, расслышим мы, наконец, примиряющее "ныне отпущаеши" Первоиерарху самой тяжелой годины русской истории…»
Е.С. Полищук. Патриарх Сергий и его Декларация: капитуляция или компромисс?\\ Вестник РХД 1991, № 161, стр. 238-250.
C.Фомин:
Кроме очевидных вынужденности и внешнего насилия при создании Декларации 1927 г., это был, несомненно, также плод долгих и глубоких раздумий, основанных на давних (еще дореволюционной поры) убеждениях. Новые стесненные обстоятельства повлияли лишь на большую отточенность мысли при ее передаче на письме, необычайно выросла значимость каждого слова.
До сих пор продолжают вычитывать в декларации то, чего там фактически нет и не было...
(...)
Примечательно, что и в Окружном послании Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей от 27 августа (9 сентября) 1927 г. это место также процитировано с ошибкой, грубо искажающей смысл, вложенный митрополитом Сергием: "...сознавать Советский Союз гражданской родиной, радости и успехи которого – наши радости".
В действительности – напомним – это место в Декларации выглядит так: "Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи". Критики Декларации упорно не желали замечать, что с Советского Союза мужеского рода ее составитель перешел на Родину – женского и затем "которой", чтобы подчеркнуть связь Церкви с исторической Россией, а не с временным политическим понятием "Советский Союз". К тому же речь шла не о "Родине", а о "гражданской родине" – тут тоже есть над чем подумать.
(...)
Не исключено, что в указаной формулировке, вызвавшей столько споров, митрополит Сергий сознательно использовал первую часть фразы из очень популярной среди эмигрантов книги "Три столицы" считавшегося "правым" В.В. Шульгина, которая вышла в январе 1927г.: "Можно всеми силами души быть против советской власти и вместе с тем участвовать в жизни страны: радоваться всяким достижениям и печалиться всяким неуспехам, твердо понимая, что все это актив и пассив русского народа как такового".
С.Фомин. "Страж Дома Господня. Патриарх Сергий..." М.2003. С.244.
М. Назаров:
С проблемой Новомучеников изначально связана проблема так называемого "сергианства". Ведь вопрос стоит так: или они спасли Церковь своим подвигом, или митрополит Сергий своим компромиссом с богоборцами. Но эта проблема совсем не сводится к Декларации и сотрудничеству лично митрополита Сергия с "атеистической властью", как пишут ныне сторонники заметания под ковер "старых исторических споров". Власть, к "радостно" лояльности которой митрополит Сергий призвал Церковь, была не атеистической, а богоборческой, причем нелояльных клириков Сергий подвергал прещениям, выдавая этим на расправу: они-то и стали Новомучениками. Для них с самого начала было ясно, что компромисс с сатаной не мог "спасти Церковь", а только стояние в истине до смерти – этим своим духовным подвигом именно Новомученики, а не митрополит Сергий, спасли ее, ибо "полнота Церкви не ограничивается только верующими, живущими на земле" – напоминал в давнем "диалоге" с МП на эту тему зарубежный Синод (Православная Русь. Джорданвилль. 1987. № 22).
Сразу после падения власти КПСС патриарх Алексий II признал, что политика митрополита Сергия содержит "вещи, далекие от истины"...
Тем не менее официального пересмотра истории МП не произошло, поскольку это затронуло бы аналогичные отношения руководства Церкви и коммунистической власти в более поздний период, к которому причастны многие из нынешних членов Синода. Это заявление патриарха осталось невостребованным, и десять лет спустя он сам опроверг его, заявив, что тогда это был "смелый шаг, которым митрополит Сергий пытался спасти Церковь".
Михаил Назаров. Вождю Третьего Рима. М. 2005. С. 850.
Архиерейский Собор 2002 года об условиях неповиновения гражданской власти:
Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении... Христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения.
М. Назаров. С. 848. Со ссылкой на: Сборник документов Архерейского Собора РПЦ. Основы социальной концепции. Нижний Новгород. 2000. С.184.
Отдел внешних церковных сношений Московской патриархии (ОВЦС МП):
В мае 2002 года в ОВЦС МП состоялась конференция, которая пришла к выводу, что митрополит Сергий "в своих усилиях по нормализации церковной жизни был озабочен благом Церкви и делал все возможное в конкретных исторических обстоятельствах... не изменяя вероучительным и каноническим принципам. Он... вел себя как исповедник. защищая церковные интересы". Прещения же несогласных оправдывются ссылками на такую же "обычную практику" до революции (перемещение епископов под давлением властей).
Таким образом, теоретическое предписание "Основ социальной концепции" о неповиновению антихристианскому государству все еще не применяется даже к митрополиту Сергию и его последователям. М. Назаров. С. 851.
Июль
Массовое возвращение "Декларации" православными приходами митр. Сергию в знак протеста. Снычев сообщает, ссылаясь на обновленческий источник, что в некоторых епархиях (на Урале) до 90% приходов отослали "Декларацию" назад. Снычев
22 июля/4 авг.
Ответ Патриарха Иерусалимского Дамиана Патриарху Александрийскому Мелетию о невозможности приехать на Поместный Собор в Александрию в связи с бедствиями, вызванными землетрясением 11 июля в Палестине. ВСС 1927, № 9-10
16-19 октября н. с. Съезд клира и мирян Уфимской епархии (последователи архзиепископа Андрея Ухтомского).
"По первому докладу настоятеля Александро-Невского храма Благовещенского монастыря о. Симеона была принята резолюция «По вопросу о современных церковных течениях». В ней были определены основные направления в современном русском православии. Вновь образованные центры были признаны неприемлемыми для верующих Уфимской епархии: обновленчество явно разрушает православную церковность: течение, возглавляемое митр. Сергием и его Синодом, организовано неканонично, проявляет тенденции обновленчества и основывается на принципе единоличного управления, игнорируя идею соборности, что в совокупности, «служит на разорение Церкви»; управление, организованное ВВЦС во главе с епископами Григорием и Борисом, также не может быть признано строго каноничным и распространяющим свои права на всю русскую православную Церковь. Резолюция констатировала, что подобное отношение к существующим центрам есть результат «нашего горького опыта, когда нам пришлось быть очевидцами частой смены высших церковных управлений, составленных то из обновленцев, то из полуобновленцев, то из таких староцерковных деятелей, которые находили для себя возможным работать при всех церковных веяниях, теряя нравственную стойкость своей личности»".
Михаил Гринберг (Зеленогорский). ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АРХИЕПИСКОПА АНДРЕЯ (КНЯЗЯ УХТОМСКОГО). http://www.krotov.info/history/20/1920/uhtoms_02.htm#140
1927
Отклик неизвестного на "Декларацию":
«Обоснование на покойном Патриархе Тихоне дает всякое основание заключить, что санкция от митр. Петра не получена... В случае несогласия его с деятельностью своего заместителя... этот последний сразу становится таким же "похитителем власти", как и те лица, о которых он упоминает в своем воззвании...» Снычев
1927
Отклик "Киевского воззвания" на "Декларацию":
«Поскольку Заместитель Местоблюстителя декларирует от лица всей Церкви и предпринимает ответственнейшие решения без согласия Местоблюстителя и сонма епископов, он явно выходит за пределы своих полномочий...» Снычев
=======================================================================
Справка АО НКВД о разрешении деятельности Синода при митр. Сергии "впредь до утверждения".
Текст справки:
РСФСР Москва, 7/20 мая 1927 г.
Народный Комиссариат №22-4503-62
Внутренних Дел Гр-ну Страгородскому
Центр. Админ. Управление Ивану Николаевичу,
Административный Москва, Сокольники,
Отдел ул. Короленко, д. 3/5
Москва, Ильинка, 21/01
Тел.4-09-60
СПРАВКА
Заявление и.д. "Местоблюстителя Московского Патриаршего Престола", митрополита Нижегородского Сергия, гр. Страгородского и список организовавшегося при нем Временного, так называемого "Патриаршего Священного Синода", в составе: митрополита Арсения (Стадницкого), митрополита Тверского Серафима (Александрова), архиепископа Вологодского Сильвестра (Братановского), архиепископа Хутынского Алексия (Симанского), арх. Костромского Севастиана (Вести), арх. Звенигородского Филиппа (Гумилевского), епископа Сумского Константина (Дьякова) в Административном Отделе ЦАУ НКВД получены и приняты к сведению.
Препятствий к деятельности этого органа впредь до утверждения его не встречается.
Начальник Административного отдела (подпись)
Реэстрант А.Я. Соловьев (подпись)
Печать.
1. Архив док.
2. Губонин
3. Шишкин, стр. 303
Текст справки, приведенный М. Одинцовым, идентичен, за исключением несущественных грамматических разночтений. Указана фамилия Начальника Административного отдела: Клокотин, упоминание «реэстранта» А.Я. Соловьева отсутствует.
Коллекция ЦГАОР. Машинописная копия. М. Одинцов. Диспут, №1, стр.191-192
14/27 мая
Указ митр. Сергия и "временного при нем Патриаршего Священного Синода" с уведомлением епархиальных архиереев о необходимости подать заявление в местные органы власти о регистрации епарх. архиереев с состоящими при них епарх. советами ("каковые образовать временно путем приглашения указанных Преосвященным лиц") с ссылкой на постановление АО НКВД от 7/20 мая. Губонин
5-6 июня
«Украинский церковный съезд» духовенства и мирян в г. Луцке.
Рассказывает А.К. Свитич:
«Св. Синод Православной Церкви в Польше, во главе с митр. Дионисием признал вышеуказанный съезд, с точки зрения интересов Церкви, бесцельным и ненужным и запретил духовенству Митрополии принимать в нем участи под страхом канонической ответственности за непослушание. Точно также было предложено и верующим воздержаться от участия в этом Съезде, как ведущем к разделению церковному, а не к объединению.
И все же, несмотря на наличие запрещения сто стороны Высшей Церковной власти, этот съезд состоялся 5-6 июня в годе Луцке и на нем присутствовало 524 делегата от православных приходов, некоторые депутаты Польского Сейма и Сенаторы, а всего, вместе с делегатами от общественных организаций и почетными гостями, на Съезде присутствовало до 800 человек.
На Луцком Украинском Съезде, происходившем с разрешения правительственных властей, были вынесены резкие резолюции, направленные против Высшей иерархии и против традиций Православной Церкви. Съезд санкционировал всю ту подрывную работу, которая велась доселе на местах, и рекомендовал проводить украинизацию Церкви самыми быстрыми темпами». А.К. Свитич. Стр.152.
15 - 17 июня
Волынское Епархиальное Собрание духовенства и мирян, созванное митрополитом Дионисием в Почаевской Лавре.
Собрание осудило решения Луцкого съезда об украинизации Православной Церкви в Польше. А.К. Свитич. Стр.152.
Июнь-начало июля
Арест находившегося в ссылке митр. Петра и заключение его в Тобольскую тюрьму. Отправление митр. Кирилла в ссылку в Туруханск.
1. Архив док.
2. Дейбнер
Примечание составителя (Л.Р.):
Изоляция митр. Петра была необходима, безусловно, для того, чтобы он не мог каким-либо своим переданным на волю распоряжением помешать деятельности митр. Сергия и его Синода.
Аналогичным мотивом, скорее всего, обусловлена и дальняя ссылка митр. Кирилла, как наиболее авторитетного в то время иерарха (что показала кампания сбора подписей о его избрании Первоиерархом).
18 июня/1 июля
Постановление № 95 с требованием о подписке в лояльности к Сов. власти, направленное митр. Евлогию. Письмо митр. Сергия митр. Евлогию от того же числа. ЖМП 1931, № 6
2Зиюня/6 июля
Запрос Ярославского губисполкома о допустимости регистрации местных органов церковной власти.
Текст запроса:
«Запрос Административного отдела Ярославского
губисполкома в НКВД.
В Центральное Административное
управление НКВД
(Административный отдел)
Ввиду поступившего заявления от местного митрополита Агафангела о регистрации его Митрополитом Ярославской епархии и ряда других Викариями по отдельным уездам и при нем Ярославский Епархиальный совет, впредь до избрания постоянного состава на Епархиальных съездах, ссылаясь, что подобного рода регистрация произведена в ЦАУ НКВД, Административный Отдел Ярославского Губисполкома просит срочно сообщить, допустима ли данная регистрация и на основании каких положений ГАО можно произвести .регистрацию данного совета.
Начальник общего п/отдела Ярославского ГАО
Варваричев
Начальник Отделения Адмнадзора
Ярославского ГАО Гофман»
Коллекция ЦГАОР. Подлинник. М. Одинцов. Диспут №1,стр.192
1/14июля
Ответ НКВД Ярославскому губисполкому с обещанием дальнейших указаний по согласовании с ОГПУ.
Текст ответа:
Ответ Административного отдела ЦАУ НКВД
в Ярославский Губисполком.
В Административный отдел Ярославского Губисполкома
Административный Отдел ЦАУ НКВД сообщает, что справка о принятии к сведению списка членов т.н. Св. Синода при т.н. и. о. "местоблюстителе патриаршего престола" за № 22-4503-62 от 20 мая с.г. Административным Отделом ЦАУ НКВД действительно выдана. Этот вопрос согласован с ОГПУ. Что же касается "регистрации" или вернее выдачи таких же справок из ГАО т.н. епархиальным управлениям Тихоновской ориентации (см. ст. 9 Инструкции НКВД и НКЮ №226 Соб. Уз. 1923г. №37, ст.384), то по этому вопросу, по согласовании его с ОГПУ, на места будут преподаны от НКВД исчерпывающие указания и распоряжения.
Начальник Административного Отдела ЦАУ НКВД Клокотин, референт Малаева 14 июля 1927 г.» Коллекция ЦГАОР. Машинописная копия. М. Одинцов. Диспут №1, стр.192-193
Июнь-конец года
Массовые перемещения личного состава иерархии, увольнение на покой ссыльных епископов, перевод возвратившихся "неблагонадежных" на дальние окраины, назначения и хиротонии бывших обновленцев и лиц, выражающих согласие с позицией митр. Сергия. Дейбнер
8 июля Арест и ссылка архиепископа Уфимского Андрея (Ухтомского) – после этого
подвергался непрерывным арестам вплоть до расстрела 4 сентября 1937 г. Один из основателей Катакомбной Церкви. Родом из князей Ухтомских. Служил в Казанской 91907-1911), Сухумской (1911-1913) и Уфимской (c 1914) епархиях.
Текст, написанный им после Дивеевских торжеств 1903 г.:
"Власть это Божие послушание для всякого начальствующего; власть – это облегчение жизни для подначальных; власть Царская – тяжкое бремя для Царя, но облегчение жизненного бремени для всего русского народа. Царь несёт это бремя, а его народ свободен от этого бремени, спокоен за себя, спокойно, снявши с себя всякое искушение власти, «спасается» – заботится только о душе своей. Поэтому «Царь» в глазах народа – это воплощение всего лучшего, это символ смирения, смиренного служения Богу и служения людям, символ любви; любовь к Царю своему и помазаннику Божиему – это чувство совершенно неотъемлемое, неизгладимое из русского сердца. Жизнь без постоянного представления о Царе – прямо не мыслима для русского человека; он не может себе представить ничего выше душевного спасения, а жить без постоянной памяти о своём Царе значит заботиться не о спасении, а о себе и о всей своей жизни; он тогда совершенно растеряется, «да как же, скажет, я теперь жить буду, где моя опора?»"
Поддержал Февральскую революцию, считая, что она будет способствовать освобождению церкви от давления со стороны государства. 14 апреля 1917 вошёл в состав Святейшего Синода. Участник Поместного Собора 1917–1918, активно участвовал в совещаниях по воссоединению со старообрядцами. Председатель Съезда единоверцев (направления в рамках «официальной» церкви, придерживающегося старых обрядов).
На основании распоряжения Патриаршего Местолюстителя митр. Агафангела от 18 марта 1922 г. объявил Уфимскую епархию самоуправляемой. Начиная с 1922 г. тайно рукополагал архиереев для различных епархий. Постриг в монашество будущего архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого) и направил его к двум ссыльным епископам для совершения архиерейской хиротонии. Проведённые им епископские хиротонии были позднее признаны Патриархом Тихоном.
В 1925 г. опубликовал "Исповедание веры", в котором, в частности, говорилось:
"Ныне испытывая гонения от господствующей иерархии за свободу Церкви Христианской, исповедую перед Св. Церковью, что Патриарх Никон, своим мудрованием нарушивший жизнь Соборной Церкви и любовь её, так положил начало расколу русской Церкви. На ошибке Патриарха Никона утвердился тот русский цезарепапизм, который со времён Патриарха Никона подтачивал все корни русской церковной жизни и, наконец, вполне выразился в образовании так называемой «Живой Церкви», – ныне господствующей иерархии, явно ориентирующейся [на власть] и нарушающей все церковные каноны…"
В конце 1926 г. объявил Уфимскую епархию автокефальной, не признавал права Заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). Совершал тайные хиротонии епископов, создавая инфраструктуру Истинно-православной («катакомбной») церкви, которая действовала неофициально и противостояла официально признанной советской властью («легализованной») церковной организации. Автор термина «Истинно-православные христиане». Часть уфимской православной паствы признала его «архиепископом областной Церкви автономной Башкирской республики». Своим архиепископом его считали и «катамобники» (впрочем, вопрос о возведении его в этот сан священноначалием остаётся непрояснённым). Ближайшими соратниками владыки Андрея были рукоположённые им епископы Аввакум (Боровков), Вениамин (Троицкий), Иов (Гречишкин) и др.
13 июня 1927 вызван в Москву, арестован и 8 июля 1927 приговорен к трём годам ссылки, выслан в Кзыл-Орду, где арестован 17 октября 1928. Резко выступил против Декларации митрополита Сергия (Страгородского) от 29 июля 1927 года.
В 1981 году решением Архиерейского Собора Русской православной церкви заграницей канонизирован в лике священномученика со включением Собор новомучеников и исповедников Российских. Впоследствии епископ Гргигорий (Граббе) возражал против этой канонизации, ссылаясь на "сведения" о его вступлении в молитвенно-канонические отношения со старообрядцами.
1. Зеленогорский М. Л. Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (князя Ухтомского). — Москва: «Терра», 1991.
2. Беглов Алексей. «В поисках “безгрешных катакомб”. Церковное подполье в СССР» 2008 г.
3. ВИКИПЕДИЯ. Cтатья: "Андрей (Ухтомский)"
28 июня/11 июля
Сильное землетрясение в Иерусалиме. Повреждены храмы на Елеонской горе и храм Гроба Господня.
Сообщение обновленческого "Вестника Св. Синода":
«11 июля 1927 г. в 3 ч. дня в Иерусалиме и других местах Палестины произошло сильное землетрясение. Иерусалим, особенно старая часть города, серьезно пострадал. Несколько десятков домов и лачуг разрушены, сотни дали трещины. Много убитых, в т. ч. одна русская. Раненых еще больше. Колокольня, воздвигнутая арх. Антонином на Елеонской горе, дала кое-где трещины. Немного пострадала и церковь на Елеонской горе. Русский Собор на русском месте пострадал больше. Средний купол дал большую трещину, один малый купол погнулся. Малый купол Гроба Господня (под ним храм Воскресения греческий) сильно растрескался. В храме запретили служить. Ему более 800 лет. Сильно пострадал Ноблус, старая часть которого вся обвалилась. Сильно пострадали за Иорданом города: Аман, столица Эмира Абдалы, Сальт, Керан. Мало пострадали Яффа, Хейфе. Больше всех пострадали мусульмане. Евреи им помогают - кормят, лечат, образовали по всей Палестине отряды землекопов – сторожей для сбережения имущества.
В общем полагают убитых в стране не менее 300, а раненых около 2.000 чел. Иерихон тоже сильно пострадал: человек 10 убитых, а монастырь Иоанна Предтечи на берегу Иордана совершенно разрушен. В общем убытки православной Патриархии доходят до 400.000 рублей. Блаженный Патриарх Дамиан сильно удручен всем этим. Необходима помощь".
ВСС 1927, № 9-10
16/29 июля
ДЕКЛАРАЦИЯ МИТРОПОЛИТА СЕРГИЯ
Послание ("Декларация") Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского), и временного при нем Патриаршего Священного Синода об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти:
«Божией милостью, смиренный Сергий (Страгородский), митрополит Нижегородский, Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, и Временный Патриарший Священный Синод
Преосвященным Архипастырям, боголюбивым пастырям, честному иночеству и всем верным чадам Святой Всероссийской Православной Церкви о Господе радоватися.
Одною из забот почившего Святейшего Отца нашего Патриарха Тихона пред его кончиной было поставить нашу Православную Русскую Церковь в правильные отношения к Советскому Правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования. Умирая, Святейший говорил: "Нужно бы пожить еще годика три". И, конечно, если бы неожиданная кончина не прекратила его святительских трудов, он довел бы дело до конца. К сожалению, разные обстоятельства, а главным образом выступления зарубежных врагов Советского Государства, среди которых были не только рядовые верующие нашей Церкви, но и водители их, возбуждая естественное и справедливое недоверие правительства к церковным деятелям вообще, мешали усилиям Святейшего и ему не суждено было при жизни видеть своих усилий, увенчанных успехом.
Ныне жребий быть временным Заместителем Местоблюстителя нашей Церкви опять пал на меня, недостойного митрополита Сергия Страгородского, а вместе со жребием пал на меня и долг продолжать дело Почившего и всемерно стремиться к мирному устроению наших церковных дел. Усилия мои в этом направлении, разделяемые со мною и Православными архипастырями, как будто не остаются бесплодными: с учреждением при мне Временного Патриаршего Священного Синода укрепляется надежда на приведение всего нашего церковного управления в должный строй и порядок, возрастает и уверенность в возможности мирной жизни и деятельности нашей в пределах закона.
Теперь, когда мы почти у самой цели наших стремлений, выступления зарубежных врагов не прекращаются: убийства, поджоги, налеты, взрывы и им подобные явления подпольной борьбы у нас всех на глазах. Все это нарушает мирное течение жизни, создавая атмосферу взаимного недоверия и всяческих подозрений. Тем нужнее для нашей Церкви и тем обязательнее для нас всех, кому дороги Ее интересы, кто желает вывести Ее на путь легального и мирного существования, тем обязательнее для нас теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством.
Засвидетельствовать это и является первой целью настоящего нашего (моего и Синодального) послания. Затем извещаем вас, что в мае текущего года, по моему приглашению и с разрешения власти, организовался Временный при Заместителе Патриарший Священный Синод в составе нижеподписавшихся (отсутствуют Преосвященные Новгородский митрополит Арсений (Стадницкий), еще не прибывший, и Костромской архиепископ Севастиан (Вести), по болезни). Ходатайство наше о разрешении Синода начать деятельность по управлению Православной Всероссийской Церковью увенчалось успехом. Теперь наша Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление: а мы надеемся, что легализация постепенно распространится и на низшее наше церковное управление: епархиальное, уездное и т. д. Едва ли нужно объяснять значение и все последствия перемены, совершающейся таким образом в положении нашей Православной Церкви, Ее духовенства, всех церковных деятелей и учреждений... Вознесем же наши благодарственные молитвы ко Господу, тако благоволившему о святой нашей Церкви. Выразим всенародно нашу благодарность и Советскому Правительству за такое внимание к духовным нуждам Православного населения, а вместе с тем заверим Правительство, что мы не употребим во злое оказанного нам доверия.
Приступив, с благословения Божия, к нашей синодальной работе, мы ясно сознаем всю величину задачи, предстоящей как нам, так и всем вообще представителям Церкви. Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом.
Мы хотим быть Православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи (выделено мною – Л.Р. Эта фраза вызвала наиболее бурную реакцию).
Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами, как удар, направленный в нас. Оставаясь Православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза "не только из страха, но и по совести", как учил нас Апостол (Рим. ХIII:5). И мы надеемся, что с помощью Божиею, при нашем (видимо, «вашем» – Л.Р.) общем содействии и поддержке, эта задача будет нами разрешена.
Мешать нам может лишь то, что мешало и в первые годы Советской власти устроению церковной жизни на началах лояльности. Это – недостаточное сознание всей серьезности совершившегося в нашей стране. Утверждение Советской власти многим представлялось каким-то недоразумением, случайным и потому недолговечным. Забывали люди, что случайностей для христианина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели. Таким людям, не желающим понять "знамений времени", и может казаться, что нельзя порвать с прежним режимом и даже с монархией, не порывая с Православием. Такое настроение известных церковных кругов, выражавшееся, конечно, и в словах, и в делах и навлекшее подозрения Советской власти, тормозило и усилия Святейшего Патриарха установить мирные отношения Церкви с Советским Правительством. Недаром ведь Апостол внушает нам, что "тихо и безмятежно жить" по своему благочестию мы можем лишь повинуясь законной власти (1 Тим.II: 2); или должны уйти из общества. Только кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь со всей Ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти. Теперь, когда наша Патриархия, исполняя волю почившего Патриарха, решительно и бесповоротно становится на путь лояльности, людям указанного настроения придется или переломить себя и, оставив свои политические симпатии дома, приносить в Церковь только веру и работать с нами только во имя веры: или, если переломить себя они сразу не смогут, по крайней мере, не мешать нам, устранившись временно от дела. Мы уверены, что они опять и очень скоро возвратятся работать с нами, убедившись, что изменилось лишь отношение к власти, а вера и Православно-христианская жизнь остаются незыблемы.
Особенную остроту при данной обстановке получает вопрос о духовенстве, ушедшем с эмигрантами за границу. Ярко противосоветские выступления некоторых наших архипастырей и пастырей за границей, сильно вредившие отношениям между правительством и Церковью, как известно, заставили почившего Патриарха упразднить заграничный Синод (22 апреля/5 мая 1922 г.). Но Синод и до сих пор продолжает существовать, политически не меняясь, а в последнее время своими притязаниями на власть даже расколол заграничное церковное общество на два лагеря. Чтобы положить этому конец, мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к Советскому Правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Думаем, что, размежевавшись так, мы будем обеспечены от всяких неожиданностей из-за границы. С другой стороны, наше постановление, может быть, заставит многих задуматься, не пора ли и им пересмотреть вопрос о своих отношениях к Советской власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и родиной.
Не менее важной своей задачей мы считаем и приготовление к созыву и самый созыв нашего Второго Поместного Собора, который изберет нам уже не временное, а постоянное центральное церковное управление, а также вынесет решение и о всех "похитителях власти" церковной, раздирающих хитон Христов. Порядок и время созыва, предметы занятий Собора и пр. подробности будут выработаны потом. Теперь же мы выразим лишь наше твердое убеждение, что наш будущий Собор, разрешив многие наболевшие вопросы нашей внутренней церковной жизни, в то же время своим соборным разумом и голосом даст окончательное одобрение и предпринятому нами делу установления правильных отношений нашей Церкви к Советскому Правительству.
В заключение усердно просим вас всех, Преосвященные Архипастыри, пастыри, братие и сестры, помогите нам каждый в своем чину вашим сочувствием и содействием нашему труду, вашим усердием к делу Божию, вашей преданностью и послушанием Святой Церкви, в особенности же вашими за нас молитвами ко Господу, да даст Он нам успешно и Богоугодно совершить возложенное на нас дело к славе Его Святого имени, к пользе Святой нашей Православной Церкви и к нашему общему спасению.
Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святого Духа буди со всеми Вами. Аминь.
16/29 июля 1927 г. Москва.
За Патриаршего Местоблюстителя (подпись)
Сергий (Страгородский) митрополит Нижегородский
Члены Временного Патриаршего Священного Синода:
Серафим (Александров) митрополит Тверской
Сильвестр (Братановский) архиепископ Вологодский,
Алексий (Симанский) архиепископ Хутынский, управляющий Новгородской епархией,
Анатолий (Грисюк) архиепископ Самарский,
Павел (Борисовский) архиепископ Вятский,
Филипп (Гумилевский) архиепископ Звенигородский, управляющий Московской епархией,
Константин (Дьяков) епископ Сумский, управляющий Харьковской епархией,
Управляющий делами
Сергий (Гришин) епископ Серпуховской.
С подлинным верно:
Сергий (Гришин) епископ Серпуховской».
1. Архив док.
2. Губонин
В публикации М. Одинцова текст Декларации идентичен, за исключением несущественных грамматических разночтений. Листовка. Типографский экземпляр. М. Одинцов. Диспут. №1. Стр.193-197
Патриарх Алексий II о Декларации митр. Сергия:
Прежде всего мне не хотелось бы вставать в такую позицию, будто бы я отрекаюсь от нее. (Здесь и ниже выд. мною – Л.Р.) Декларация эта – часть истории нашей Церкви. Будучи церковным человеком, я должен принимать на себя ответственность за все, что было в жизни моей Церкви: не только за доброе, но и за тяжелое, скорбное, ошибочное. Слишком просто было бы сказать: я ее не подписывал и ничего не знаю.
Помогла или нет эта декларация нашей Церкви в те тяжелейшие дни – пусть судит история. Не хотел бы выносить оценку этим действиям митрополита Сергия. В ту ночь мы могли бы лишь плакать вместе с ним. Насколько можно судить, ему была предложена "альтернатива": или подпись, или расстрел нескольких сот епископов, находившихся уже под арестом.
Та боль, которую испытывал он тогда, отчасти живет и поныне в моем сердце... Но, глядя из сегодняшнего дня или просто с точки зрения исторической правды, мы видим, что заявление митрополита Сергия, конечно, нельзя назвать добровольным, ибо ему, находившемуся под страшным давлением, пришлось заявить вещи, далекие от истины, ради спасения людей. Сегодня же мы можем сказать, что неправда замешана в его Декларации (курсив мой - Л.Р.).
Декларация ставила своей целью "поставить Церковь в правильные отношения к Советскому правительству". Но эти отношения – а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики – как раз не являются правильными с точки зрения Церкви.
(...)
Создание аппарата тотального сыска и удерживание всей страны в течение долгих лет на осадном положении – это дело рук самого большевицкого государства, но не его "внешних врагов". Трагедия митрополита Сергия была в том, что он пытался "под честное слово" договориться с преступниками, дорвавшимися до власти (курсив мой – Л.Р.).
Митрополит Сергий хотел спасти ею Церковь.Знаю, что многие, слыша эти слова, возражают, что Церковь спасает Христос, а не люди. Это верно. Но верно и то, что без человеческих усилий помощь Божия не спасает. Неуничтожима Вселенская Церковь. Но где знаменитая Карфагенская Церковь? Есть ли православные верующие сегодня в Каледонии, в малой Азии, где прославились Григорий Богослов и Василий Великий? На наших глазах была уничтожена Церковь в Албании... И в России были силы, желавшие того же...
Надо признать, что Декларация не ставит Церковь в "правильное" отношение к государству, а, напротив, уничтожает ту дистанцию, которая даже в демократическом обществе должна быть между государством и Церковью, чтобы государство не дышало на Церковь и не заражало ее своим дыханием, духом принудительности и безмолвности.
Декларация – это тяжелая страница в нашей истории. Но она есть, и вырвать из истории ее нельзя. Люди более беспристрастные, чем мы, вынесут когда-нибудь свое суждение о том, насколько неизбежно было ее принятие тогда. Но сегодня мы вполне в состоянии заявить, что не эта Декларация лежит в основе сегодняшних отношений Церкви и государства.
(...)
Мы не спешили на словах отказываться от нее, пока на деле, в жизни не смогли занять действительно независимую позицию. За этот год, я считаю, мы реально смогли выйти из-под навязчивой опеки государства, и потому теперь, имея как факт нашу дистанцированность от него, мы имеем нравственное право сказать, что Декларация митрополита Сергия в целом ушла в прошлое и что мы не руководствуемся ею.
Патриарх Алексий II. Интервью газ. "Известия". ЖМП. 1991, №10. С. 5-8.
Митрополит Никодим (Ротов) о позиции митр. Сергия, в изложении Дм. Поспеловского:
Покойный митрополит Никодим в беседе с автором этих строк (Д.Поспеловским – Л.Р.) говорил, что целью патриарха Сергия было провести церковнй корабль через пучины богоборчества любой ценой, чтобы довести его до того момента, когда русское государство, какие бы формы оно ни приняло, снова поймет, что русская государственность немыслима без православия. Кажется этот момент теперь наступает, а может быть уже и наступил (это слова Поспеловского или митр. Никодима? Не сказано, когда была эта беседа – Л.Р.)
При этом, если мы обернемся к его выступлениям на религиозно-философских собраниях 1903 г.. Сергий совсем не мыслил Церковь подчиненной государству. Наоборот, как он говорит, "вопрос в том, ... чтобы идеалы Церкви были признаны безусловно неприкосновенными, чтобы с Церкви была снята всякая националистическая миссия ... Все это вопросы исключительно государственные".
И несколькими строками выше он говорит:
"Русская государственная власть не может быть индифферентной, атеистической, если она не хочет прямо отречься от себя самой".
Его мысль, что не Церковь нуждается в государстве, а государство в Церкви, но только в Церкви, свободной от бюрократической государственной опеки, от взваливания государством на Церковь националистических обязательств.
По его словам, Церковь должна иметь возможность "произносить суд о земном", т.е. о неправых делах своего правительства, своей государственности, а для этого она должна быть свободна. А чтобы быть свободной и динамичной, Церковь, по его проекту 1905 г., должна быть подлинно соборно-правной, на подлинно выборных началах снизу довнрху, с децентрализованными автономными митропольичими округами, с соборно выбираемым народом, а не назначаемым сверху епископатом. Только такой епископат сможет говорить от имени Церкви, как соборного целого, будет подлинно авторитетным и, следовательно, объединяющим началом в Церкви.
Историк Русской Церкви Дмитрий Поспеловский о деятельности митр.Сергия:
Действия митр. Сергия по созданию параллельных епархий Московской патриархии и в Америке, и в Западной Европе вносили смуту и ослабляли как силы, так и позиции естественных союзников Московской патриархии. Мудрый митрополит не мог не видеть также вопиющего противоречия между этой его политикой и его письмом зарубежным архиереям 1926 г. Наконец, авторитарность его поведения как по отношению зарубежных церквей, так и по отношению к несогласным с ним епископам в России, равно как его упор на централизацию, противоречили его знаменитой диссертации "Учение Православной Церкви о спасении", с ее упором на соборность, критикой римо-католических клерикализма и централизации. Что руководило такой радикальной эволюцией митрополита: прямое давление властей или реакция на хаос, анархию, разброд, расколы в Церкви двадцатых годов? Вероятно, оба фактора имели место.
...До сих пор идут споры о том, стоила ли жертва, моральная жертва митр.Сергия, принесенная им в 1927 г., от которой потом уже не было отступления, – а логически ее отсчет нужно начинать с 1923 г., – стоила ли она того? Противники митр. Сергия утверждают, что Церковь была спасена не им, а Отечественной войной, заставившей Сталина обратиться к Церкви и допустить ее возрождение.
Этот тезис находит как бы подтверждение в словах самого митр.Сергия, сказанных им проф.- протоиерею Василию Виноградову накануне нападения Германии на СССР в 1941 г.: "Церковь доживает свои последние дни. Раньше они нас душили, но, душа, выполняли свои обещания нам. теперь нас продолжабт душить, но обещаний уже не выполняют".
Дмитрий Поспеловский. Доклад на Конференции 5-8 сент. 1989 г.//Вестник РХД 1990 №158. Стр. 73-76.
Е.С. Полищук с оценкой Декларации (в целом положительной):
«Конечно, сейчас, зная все беды, которые принесла народу называвшая себя советской власть, многие места Декларации нелегко читать; но надо помнить об условиях, в которых она создавалась. Наибольшие нарекания вывала фраза Декларации, которую многие критики Сергия обычно передают, как "ваши радости – наши радости", с пояснением, что под таковыми следует понимать "радости, связанные со строительством нового атеистического общества, в котором нет и не может быть места истинному православию" (З. Крахмальникова). В действительности это место звучит так: "Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи"; ясно, что речь здесь идет о солидарности со страной, народом, а не с атеистической властью, как утверждают недобросовестные интерпретаторы. Но, конечно, дело было не в ой или иной неудачной фраз; Декларация, бесспорно, знаменовала собой тяжелый для Церкви компромисс, серьезнейшие уступки враждебной христианству власти (хотя и не единение с ней).
Уже сама идея лояльности являлась такой уступкой. В утверждении Апостола, что "нет власти не от Бога" (Рим. 13: 1) речь идет, собственно, о принципе власти как порядка (в противоположность хаосу анархии), а не о ее конкретной реализации и устроения. Конкретная власть может быть и весьма плохой в смысле выполнения своего главного назначения: ограждения (видимо, "ограничения" – Л.Р.) деятельности зла в мире. И Церкви далеко не безразлично, как власть выполняет эту свою задачу; если она н только н справляется с ней, но и сама множит зло, против такой власти можно и должно бороться. Например, можно бороться за отставку "плохого" правительства или даже за изменение государственного строя – но мирным, законным путем, продолжая одновременно выполнять распоряжения наличного правительства; принцип лояльности превращается здесь в принцип ненасилия. Но так – в теории; в действительности же далеко не каждый общественный строй допускает таким образом понимаемую лояльность. И это в первую очередь относится к системам государственного тоталитаризма, посягающим на души подданных едва ли не большей степени, чем на их труд и имущество. Подобные системы приравнивают к насильственным действиям любое противление власти – в том числе в слове и мысли, ибо "идея, овладевшая массами, становится силой". В рамках такой системы гражданская лояльность не может сводиться к аполитичности или безразличию к земным делам, но всегда означает полную и безоговорочную поддержку власти, ибо "кто не с нами, тот против нас" и "если враг не сдается, его уничтожают". И согласие на такую "лояльность" безусловно было компромиссом, вынужденным подчинением государственному принуждению.
Еще более тяжелым компромиссом была уступка государству значительной части реальной церковной власти (ибо природа тоталитаризма такова, что он не выносит возле себя наличие какого-либо независимого источника власти). Ярче всего это сказалось в так называемых "кадровых" вопросах: любая хиротония, любое церковное назначение осуществлялось отныне после предварительного рассмотрения и санкции со стороны соответствующих государственных органов. Конечно, это сильно ослабило Церковь, так как власть, стремящаяся к искоренению религии, целенаправленно отбирала на церковные "должности" не лучших, а худших из возможных кандидатов.
Но, быть может, самой тяжелой и почти невыносимой для нравственного сознания уступкой силе было согласие Церкви на участие в системе официальной государственной лжи. В частности, Церкви пришлось лжесвидетельствовать пред всем миром об отсутствии в СССР гонений на религию. И хотя ложь была столь очевидна, что вряд ли могла кого-либо ввести в заблуждение, но уже само всеми видимое и ведомое циническое присутствие князя мира сего едва ли не внутри церковной ограды н могло не вести к смущению паствы, к соблазнам, к церковной разрухе.
Проявлением этой разрухи стал и новый раскол среди православных по признаку отношения к упомянутой Декларации и митрополиту Сергию как инициатору новой церковной политики. Для одних Декларация была тяжелым, но неотклонимым компромиссом, способом выживания, тактической уловкой или даже стратегическим планом спасения церковной организации. Другие - сюда в первую очередь относится Зарубежная Карловацкая Церковь – восприняли Декларацию как открытую измену Православию, как поклонение Антихристу, как прямой договор с сатаной, лишивший священство Московской патриархии благодатности, а совершаемые им таинства - силы. "Вы пьете сатанинскую кровь, ваши таинства оскверняют, после них необходимо очищение", – заявлял не в столь уж отдаленном прошлом некоторые представители карловацкой иерархии и требовали перекрещивания для переходящих к ним из патриаршей церкви (устное свидетельство митрополита Сурожского Антония Блюма). По их мнению, христианская Церковь в России исчезла, и русская земля превратилась в пустыню.
Для тех, кто встал на такую точку зрения, Декларация 1927 года приобрела значение какого-то догматического извращения, обосновывая невозможность каких бы то ни было контактов с "сергианами", принявшими "печать Зверя". Нетрудно усмотреть определенное психологическое сходство описанного умонастроения с умонастроением русского старообрядчества XVII века; и там и здесь с чисто русским максимализмом моральное осуждение каких-то действий церковной власти гипертрофируется до размеров, за которыми уже не только христианская любовь, но и простое человеческое общение между церковными оппонентами становится невозможным.
…Можно попытаться представить себе ход рассуждений митрополита Сергия. Избрание катакомбного пути означало бы беспримерное в истории России сужение церковной ограды, оставление без духовного окормления громадного большинства народа; подчинение открыто богоборческой власти – удержание этого большинства, но ценой сужения и в значительной мере профанации самого христианства. Так в новых немыслимых прежде условиях существования Церкви перед ней возникла все та же старая дилемма: более совершенное христианство для немногих или менее совершенное – для всех.
…Озабоченный тем, чтобы не оставить на произвол судьбы громадное православное большинство России, митрополит Сергий избирает путь подчинения и уступок – ради возможности предносить христианство страждущему народу, возможности, допущенной большевиками лишь нехотя и скрепя сердце. Это была ставка на длительную и пассивную оборону в надежде на постепенное перерождение власти к каким-то неведомым срокам, установка на безинициативную окопную войну без перехода к активным действиям, на безмолвное осуждение как единственное средство выразить отношение к творимым властями злодействам, на христианские речи полузагражденными устами и в дозволенных размерах. Но не будем забывать, что долгие годы в нашей стране и такие речи ценились на вес золота: каждый глоток воздуха был дорог задыхающимся в атмосфере коммунистической бесчеловечности, и простая возможность с улиц, увешанных лживыми транспарантами и лозунгами, зайти в храм и открыто, не таясь, перекрестить лоб, увидеть скорбный лик Христа и ощутить Божественное присутствие – была бесценным благом для страждущих людей. Ущербной, куцей, деформированной и больной представляется сейчас жизнь Церкви в годы сталинизма, но все же это была несомненная церковная жизнь.
…До конца своей жизни митрополит Сергий представлял собой личность глубоко трагическую. Принесенные им жертвы были велики, а результаты, по видимости, незначительны. Жестокие репрессии против Церкви в глазах многих представлялись крахом Сергиевой политики умиротворения тирана, хотя здесь и не было прямой причинной связи: сталинские казни отнюдь не носили специально религиозного характера, а были звеном общей политики устрашения террором. Будучи всю жизнь борцом с юридическими концепциями в русском богословии, он по иронии судьбы много способствовал бюрократизации и "юридизации" Церкви как учреждения, усилению в ней формально-административных начал в ущерб началам братства и любви.
И все же усилия и жертвы митр. Сергия не были напрасными – из дня сегодняшнего это видно уже вполне отчетливо. Когда, подчиняясь мировому закону самоисчерпания зла, коммунистическая идеология стала понемногу ослаблять свои позиции, с несомненностью обнаружилось, что церковный организм, хотя и одержимый многими недугами, выстоял, христианская вера не погибла. И каждый тяжелыми компромиссами сохраненный храм служит теперь отправной точкой для нового наступления христианства, как бы плацдармом на еще в значительной мере неприятельской и враждебной территории, опираясь на который Христово дело будет крепнуть и распространяться вширь. И в грядущем оздоровлении Русской Православной Церкви, как и всей России в целом, расслышим мы, наконец, примиряющее "ныне отпущаеши" Первоиерарху самой тяжелой годины русской истории…»
Е.С. Полищук. Патриарх Сергий и его Декларация: капитуляция или компромисс?\\ Вестник РХД 1991, № 161, стр. 238-250.
C.Фомин:
Кроме очевидных вынужденности и внешнего насилия при создании Декларации 1927 г., это был, несомненно, также плод долгих и глубоких раздумий, основанных на давних (еще дореволюционной поры) убеждениях. Новые стесненные обстоятельства повлияли лишь на большую отточенность мысли при ее передаче на письме, необычайно выросла значимость каждого слова.
До сих пор продолжают вычитывать в декларации то, чего там фактически нет и не было...
(...)
Примечательно, что и в Окружном послании Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей от 27 августа (9 сентября) 1927 г. это место также процитировано с ошибкой, грубо искажающей смысл, вложенный митрополитом Сергием: "...сознавать Советский Союз гражданской родиной, радости и успехи которого – наши радости".
В действительности – напомним – это место в Декларации выглядит так: "Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи". Критики Декларации упорно не желали замечать, что с Советского Союза мужеского рода ее составитель перешел на Родину – женского и затем "которой", чтобы подчеркнуть связь Церкви с исторической Россией, а не с временным политическим понятием "Советский Союз". К тому же речь шла не о "Родине", а о "гражданской родине" – тут тоже есть над чем подумать.
(...)
Не исключено, что в указаной формулировке, вызвавшей столько споров, митрополит Сергий сознательно использовал первую часть фразы из очень популярной среди эмигрантов книги "Три столицы" считавшегося "правым" В.В. Шульгина, которая вышла в январе 1927г.: "Можно всеми силами души быть против советской власти и вместе с тем участвовать в жизни страны: радоваться всяким достижениям и печалиться всяким неуспехам, твердо понимая, что все это актив и пассив русского народа как такового".
С.Фомин. "Страж Дома Господня. Патриарх Сергий..." М.2003. С.244.
М. Назаров:
С проблемой Новомучеников изначально связана проблема так называемого "сергианства". Ведь вопрос стоит так: или они спасли Церковь своим подвигом, или митрополит Сергий своим компромиссом с богоборцами. Но эта проблема совсем не сводится к Декларации и сотрудничеству лично митрополита Сергия с "атеистической властью", как пишут ныне сторонники заметания под ковер "старых исторических споров". Власть, к "радостно" лояльности которой митрополит Сергий призвал Церковь, была не атеистической, а богоборческой, причем нелояльных клириков Сергий подвергал прещениям, выдавая этим на расправу: они-то и стали Новомучениками. Для них с самого начала было ясно, что компромисс с сатаной не мог "спасти Церковь", а только стояние в истине до смерти – этим своим духовным подвигом именно Новомученики, а не митрополит Сергий, спасли ее, ибо "полнота Церкви не ограничивается только верующими, живущими на земле" – напоминал в давнем "диалоге" с МП на эту тему зарубежный Синод (Православная Русь. Джорданвилль. 1987. № 22).
Сразу после падения власти КПСС патриарх Алексий II признал, что политика митрополита Сергия содержит "вещи, далекие от истины"...
Тем не менее официального пересмотра истории МП не произошло, поскольку это затронуло бы аналогичные отношения руководства Церкви и коммунистической власти в более поздний период, к которому причастны многие из нынешних членов Синода. Это заявление патриарха осталось невостребованным, и десять лет спустя он сам опроверг его, заявив, что тогда это был "смелый шаг, которым митрополит Сергий пытался спасти Церковь".
Михаил Назаров. Вождю Третьего Рима. М. 2005. С. 850.
Архиерейский Собор 2002 года об условиях неповиновения гражданской власти:
Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении... Христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения.
М. Назаров. С. 848. Со ссылкой на: Сборник документов Архерейского Собора РПЦ. Основы социальной концепции. Нижний Новгород. 2000. С.184.
Отдел внешних церковных сношений Московской патриархии (ОВЦС МП):
В мае 2002 года в ОВЦС МП состоялась конференция, которая пришла к выводу, что митрополит Сергий "в своих усилиях по нормализации церковной жизни был озабочен благом Церкви и делал все возможное в конкретных исторических обстоятельствах... не изменяя вероучительным и каноническим принципам. Он... вел себя как исповедник. защищая церковные интересы". Прещения же несогласных оправдывются ссылками на такую же "обычную практику" до революции (перемещение епископов под давлением властей).
Таким образом, теоретическое предписание "Основ социальной концепции" о неповиновению антихристианскому государству все еще не применяется даже к митрополиту Сергию и его последователям. М. Назаров. С. 851.
Июль
Массовое возвращение "Декларации" православными приходами митр. Сергию в знак протеста. Снычев сообщает, ссылаясь на обновленческий источник, что в некоторых епархиях (на Урале) до 90% приходов отослали "Декларацию" назад. Снычев
22 июля/4 авг.
Ответ Патриарха Иерусалимского Дамиана Патриарху Александрийскому Мелетию о невозможности приехать на Поместный Собор в Александрию в связи с бедствиями, вызванными землетрясением 11 июля в Палестине. ВСС 1927, № 9-10
16-19 октября н. с. Съезд клира и мирян Уфимской епархии (последователи архзиепископа Андрея Ухтомского).
"По первому докладу настоятеля Александро-Невского храма Благовещенского монастыря о. Симеона была принята резолюция «По вопросу о современных церковных течениях». В ней были определены основные направления в современном русском православии. Вновь образованные центры были признаны неприемлемыми для верующих Уфимской епархии: обновленчество явно разрушает православную церковность: течение, возглавляемое митр. Сергием и его Синодом, организовано неканонично, проявляет тенденции обновленчества и основывается на принципе единоличного управления, игнорируя идею соборности, что в совокупности, «служит на разорение Церкви»; управление, организованное ВВЦС во главе с епископами Григорием и Борисом, также не может быть признано строго каноничным и распространяющим свои права на всю русскую православную Церковь. Резолюция констатировала, что подобное отношение к существующим центрам есть результат «нашего горького опыта, когда нам пришлось быть очевидцами частой смены высших церковных управлений, составленных то из обновленцев, то из полуобновленцев, то из таких староцерковных деятелей, которые находили для себя возможным работать при всех церковных веяниях, теряя нравственную стойкость своей личности»".
Михаил Гринберг (Зеленогорский). ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АРХИЕПИСКОПА АНДРЕЯ (КНЯЗЯ УХТОМСКОГО). http://www.krotov.info/history/20/1920/uhtoms_02.htm#140
1927
Отклик неизвестного на "Декларацию":
«Обоснование на покойном Патриархе Тихоне дает всякое основание заключить, что санкция от митр. Петра не получена... В случае несогласия его с деятельностью своего заместителя... этот последний сразу становится таким же "похитителем власти", как и те лица, о которых он упоминает в своем воззвании...» Снычев
1927
Отклик "Киевского воззвания" на "Декларацию":
«Поскольку Заместитель Местоблюстителя декларирует от лица всей Церкви и предпринимает ответственнейшие решения без согласия Местоблюстителя и сонма епископов, он явно выходит за пределы своих полномочий...» Снычев
=======================================================================